Как-то раз в ноябре наша московская родня задумала привезти запасы мяса из деревни. Не из магазина, конечно. Заранее договорились с деревенскими скотоводами, чтобы те в условленный день зарезали свинью. Ехать за тушей подрядили дядю Колю – дедушкиного брата, и дядю Васю – мужа дедушкиной сестры Веры. В общем, двух сильных и весёлых дядь. А поскольку деревенский дом с сентября пустовал, мою маму отправили с ними провожатой. Она взяла ключи и поехала встречать Колю и Васю на вокзал.
Оттуда отправились все вместе на электричке в деревню. Открыли промёрзший дом, поёжились от того, как было неуютно, и занялись каждый своим делом: мама начала растапливать печь, а добытчики пошли “на охоту”.
Когда они вернулись с тушей, мама поставила варить селянку. Печка уже начинала греть, но всё равно было как-то неуютно. Изо всех щелей сквозил ноябрь.
В гости пришли деревенские скотоводы. Их принято угощать в таких случаях. Начали искать, что бы ещё поставить на стол. Открыли горобию (в переводе с эрзянского – сундук). А там оказалась четверть чистого, как слеза, самогона, градусов шестьдесят крепостью. Четверть – это не 250 мл., как может показаться. Это три литра: четверть от нормальной такой бутылки объёмом в 12 литров.
Можно только представить ликование в душе участников сего предприятия. Сразу стало тепло, уютно, весело. Суровый ноябрь с каждой рюмкой всё дальше отступал от согретого изнутри дома. Так на радостях всю четверть и уговорили.
Дома стало настолько хорошо, что можно было бы и ночевать остаться. Но у Коли с Васей были обязательства в виде обратных билетов на поезд тем же вечером. Свинью завернули почему-то в белые простыни, дом закрыли пустовать до лета, и не без труда погрузились в электричку. На вокзале нашли свой вагон с четвёртого раза.
К проводнице по перрону неуверенной походкой направлялись два держащих друг друга пассажира. Кроме того, в руках у них были красно-белые простыни с тушей, с которых кровь просачивалась и капала на девственный ноябрьский снег. Конечно, проводница запротестовала и сказала: «Я их не посажу, они на ногах не стоят. Вон, капает ещё».
Тут на помощь моей маме пришёл великий дар убеждения. Каким-то образом ей удалось доказать проводнице, что Коля и Вася – добропорядочные граждане, которым просто было холодно. И что истекающая кровью поклажа никак не связана с криминалом. Пассажиры были допущены, миссия выполнена.
