Нугзар пришёл на пост российских миротворцев по делу. Он хотел обменять мясо недавно забитого буйвола на топливо для дизельгенератора, обеспечивающего энергией дома односельчан. Что поделаешь? Из центра солярку обещали подвезти лишь через месяц, а остатка хватит только на двое суток. Вот уже больше года, как он почти добровольно взвалил на себя сразу несколько нош: и главы местного поселения, и командира местного отряда самообороны, и местного же представителя правоохранительных органов. Впрочем, ходили слухи, что Нугзар, очевидно по совместительству, является ещё руководителем диверсионной группы и Сухуми готов заплатить за его голову приличные деньги, но, слухи к делу, как говориться, не пришьёшь.
Ему очень хотелось, чтобы на посту не было командира роты. Тот неохотно шёл на контакт и с ним трудно было договориться на обмен по бартеру. Но сегодня Нугзару не повезло, БМП ротного стояла во дворе дома, в котором размещался российский взвод. Он хотел было развернуться, но на крыльце появился капитан:
- Привет местной власти, - ротный привычно-хмуро смотрел на гостя, - какими судьбами? Или ветром?
Нугзар изобразив на лице улыбку, постарался ответить в тон офицеру:
- Ветер тут один. Наш, местный ветер.
Капитан согласно кивнул:
— Это верно. Нужда какая или так, поговорить зашёл?
Мужчина, немного подумав, наконец решился:
- За помощью пришёл. Шефской, так сказать.
- Говори. Поможем, чем можем. Вот только бензина у нас нет. А на соляре у тебя только трактор ездит.
- Про неё речь и идёт. Автандил наладил генератор, но солярка заканчивается. Сам понимаешь, когда ещё из Кутаиси топливо подвезут? В прошлом месяце обещали. Не приехали. В позапрошлом не приехали. Вчера сказали, что через месяц. Не раньше. А без света совсем плохо жить.
Ротный лишь покачал головой:
- Сочувствую тебе, Нугзар. Только давай по делу, мне ещё в Латы возвращаться надо. Дорога, сам знаешь, не шоссе.
Собеседник вдруг почувствовал, как обида болью сдавила сердце. Он было хотел съязвить в ответ, но сдержался. Надо было решать проблему и, отложив месть до более подходящего момента, снова вернулся к изложению многочисленных бед своих односельчан. Впрочем, для принятия взаимовыгодного решения, потребовалось немногим более пяти минут. Итоги переговоров удовлетворили обе стороны, сваны получили дизельное топливо, а миротворцы центнер свежей буйволятины. Расставаясь, Нугзар всё-таки решил оставить за собой последнее слово. Увидев, что офицер несколько раз бегло посмотрел на часы, насмешливо спросил:
- Торопишься, «товарищ» капитан? – специально сделав ударение на слове «товарищ», как бы подчеркивая некое равенство положений, Нугзар, уже без улыбки взглянул на ротного, - ты ведь здесь находишься не только для того, чтобы абхазов от нас защищать, но и для работы с местным населением. Или я не прав?
Офицер удивился внезапной вспышке гостя:
- Ты это сейчас о чём, «товарищ» Нугзар? Объясни.
Тот достал из кармана сигареты и, прикурив, выпустил струйку дыма:
- Объясняю: знаешь, как мы здесь, в ущелье, называем ваши войска? «Чудотворцами».
- Смешно. – Капитан удивлённо взглянул на собеседника. Ему очень не хотелось вступать в дискуссию, но и уйти просто так, не выяснив детали, он уже не мог. – Давай прямо, зачем вокруг да около?
Нугзар согласно кивнул:
- Давай. Только тебе задержаться придётся…
- Ничего. Ради такого разговора можно и задержаться.
- Спасибо. Тогда слушай, - мужчина, заметно волнуясь, размял новую сигарету и, не прикуривая, снова засунул её в пачку, - вы защищаете убийц, грабителей и насильников. Знаешь, что абхазы выделывали в Гаграх, Камани и Очамчире? Они убивали людей сотнями, даже тысячами. А ваши казачки, чечены и прочие бандюки им помогали! Не слыхал? Так вот, десятки тысяч семей бежали из этих городов, чтобы спасти свои жизни, а гудаутские десантники давали сепаратистам технику, оружие и боеприпасы. По-тихому давали, чтобы скандала не было. Я всё это видел и пережил. У меня квартира была в Сухуми, но я бежал оттуда, чтобы жизнь сохранить. Россия помешала нам установить на нашей земле закон и порядок. А теперь, вы, назвав себя «миротворцами», пришли к нам, чтобы преступники избежали ответа за кровь и страдания мирных людей. Разве это не «чудно»? Потому-то и назвали вас, «чудотворцами» …
Было видно, что капитан не ожидал такого поворота в беседе. Немного помолчав, ротный всё-таки нашёлся с ответом:
- Нугзар, я не собираюсь спорить с тобой и защищать людей проливших кровь мирных жителей. Но, на сколько я знаю, что война началась после того, как абхазы захотели выйти из состава Грузии. И именно ваши войска стали стрелять первыми, причём в безоружных людей. Спрашивается: если грузины захотели жить в независимом государстве, то почему абхазы не могут так же? Или они люди второго сорта? Фашизмом попахивает…
Нугзар ответил сразу, видимо он был готов к такому вопросу:
- По переписи 86 года, здесь проживало меньше двадцати процентов абхазов. Абсолютное большинство составляли мы, грузины. Ответь, капитан, чья эта земля? То-то и оно, что нет у тебя ответа.
Ротный не отвёл взгляд от лица бывшего соотечественника. Ему было что сказать главе местного поселения, но он понимал, что любое, сказанное им слово, всё глубже будет втягивать его в бессмысленную и бесполезную полемику. Ещё раз взглянув на часы, капитан твёрдо ответил:
- Я тебе так скажу, Нугзар. Мы пришли сюда для того, чтобы дать вам возможность договориться без людской крови. Это – наша задача. И будь уверен, генацвале, что мы её выполним. И ещё, посмотри на свои руки, так ли они чисты от крови? Впрочем, можешь и не отвечать…
Примерно в это же время, на другом конце ущелья, группа военных наблюдателей Миссии ООН коротала время в гостях у местного жителя, дожидаясь, когда водитель внедорожника устранит неполадки в двигателе. Хозяин-армянин, увидев остановившийся автомобиль, сам пригласил иностранных офицеров в свой дом. Он просто не мог поступить иначе, вековые законы кавказского гостеприимства действуют вне зависимости от обстановки. Хозяйка, миловидная женщина средних лет, быстро и молча накрыла на стол во дворе и также молча скрылась в глубине дома. Разомлев от выпитого домашнего вина, гости живо общались друг с другом на английском языке, изредка обращаясь к хозяину через переводчика. Казалось, что мужчину вполне устраивало такое течение неожиданного застолья. Его лицо было спокойно-невозмутимым и даже, совсем немного угрюмым, а ответы на вопросы, короткими и довольно нейтральными. Наконец, один из офицеров, очевидно заметив некоторую отчуждённость хозяина, обратился к нему напрямую, без переводчика, при том на неплохом русском языке:
- Скажите, уважаемый, вы не боитесь здесь жить? Вас не пугает соседство с абхазами? Судя по вашему имени, вы из армян?
В глазах мужчины промелькнуло удивление, смешанное с негодованием. Ему даже потребовалось некоторое время, чтобы совладать с собою:
- Уважаемый! Я не «из армян», как вы давеча изволили выразиться. Я – чистокровный армянин и живу здесь всю свою жизнь. Отлучался только на три года, когда служил в Советской армии и потом, на пять лет, когда учился в Ставропольском политехе. Ответь, дорогой, почему я должен бояться абхазов?
Подвыпивший майор-поляк, не сообразив, что коснулся не совсем желательной темы, решил разъяснить непонятливому хозяину суть своего вопроса:
- Ну, вы же знаете, что творили и творят здесь, в Кодорском ущелье, незаконные вооружённые формирования сепаратистов? Разбои, грабежи и убийства стали ординарными событиями.
Мужчина, уже вполне взяв себя в руки, согласно кивнул:
- Да беспокойно здесь. Мы благодарны Богу, что сюда пришли российские миротворцы…
Майор иронично хмыкнул и перебил хозяина:
- Пришли и, что? Стало спокойно, мир наступил?
Тот, удивлённо-угрюмо взглянув на собеседника, ответил:
- Мир здесь не скоро наступит. Слишком много крови пролилось с обеих сторон. И слишком далеко зашли, чтобы раны заросли быстро.
Несмотря на тычки и предупреждающий шёпот товарищей, ооновский офицер никак не мог успокоиться:
- А вы на чьей стороне? Ведь до войны вы жили спокойно, при грузинской власти. Пусть небогато, но спокойно. Не боясь за жизни своих близких. Абхазы начали войну…
Хозяин, не выдержав, перебил гостя. И хотя его лицо оставалось невозмутимым, было видно, что он с трудом сдерживает эмоции:
- Войну начали не абхазы. Войну начали те, кто Союз развалил. При нём мы жили и в достатке, и в спокойствии. Так было. Мы не выбирали друзей по национальности. Мы выбирали друзей сердцем. А кто он, друг: грузин, русский, абхаз или армянин, нам было всё равно. Так было. Моя семья: дед, отец, жили здесь давно. В этом доме и ничего не боялись. Я работал начальником электрохозяйства, дети учились… А потом началось. Ты бы видел, майор, что творили грузины здесь, когда вошли в Абхазию на танках! Они из танковых пушек расстреливали дома. Просто так, ради забавы. Ради наживы они открыто грабили население. При этом им было всё равно, кого грабить. Солдаты не спрашивали паспорта, забирали всё, что покажется им ценным. На броне их техники были нарисованы кресты, почти как на фашистских танках во время войны. Той войны, на которой вместе воевали наши отцы. А они вели себя как самые настоящие эсэсовцы. Так было, уважаемый! И я это видел. И взял в руки оружие. Я воевал на правильной стороне. И мы победили. Когда грузины бежали из Абхазии, они бросали танки и забирали грузовики. И знаешь почему? Они вывозили награбленное имущество. Всё, что могло двигаться, было доверху забито тюками с добычей. А они смеялись и называли это трофеями. Они трусливо бежали, оставляя за собой трупы. Так было, уважаемый, и я это видел…
Хозяин вдруг умолк и, опустив глаза на стол, тихо закончил:
- Ты, господин майор, можешь мне не верить, но я видел Гумисту, красной от крови. А ты говоришь…
Гостям вдруг стало неуютно за хозяйским столом. И хотя переводчик не всегда успевал за речью хозяина, все поняли суть его ответов. Из неловкой ситуации офицеров миссии выручил водитель, подъехавший к дому на отремонтированной машине в самый нужный момент.
Повести и рассказы «афганского» цикла Николая Шамрина, а также роман "Современные хроники славного города Засарайска", опубликованы на портале "Литрес.ру" https://www.litres.ru/