Многие люди чувствуют отличие России от Запада, но не многие, к сожалению, знают, в чем это отличие состоит, и по каким критериям нужно определять разницу между цивилизациями.
Этим незнанием пользуются западные и прозападные пропагандисты, чья цель – придать России статус полуколониальной периферии Запада. Вот три их самых популярных аргумента:
1. «Россия — это Европа, потому что Россия географически находится в Европе. Это особая часть Европы, но всё равно Европа».
2. «Россия — это Европа, потому что мы часть общехристианской цивилизации. Да, православие отличается от католичества и протестантизма, но мы всё же христиане, а не мусульмане или язычники».
3. «Россия — это Европа, потому что русские — арийцы. Мы часть «белой расы», а не монголы или китайцы».
Давайте с этими аргументами разберёмся.
Заблуждение первое, античное. Россия географически находится в Европе
Все названия географических «частей света» невероятно условны и обозначают всего лишь видимые очертания береговых линий. Это связано с тем, что термины «Европа», «Азия» и «Африка» были придуманы в V веке до н. э. Геродотом, который брал за точку обзора Эгейское море. К западу от этого моря, по мысли «отца истории», была Европа, к востоку — Азия, к югу — Африка. Логика понятная, греки только так и могли рассуждать.
Великие географические открытия в XV—XIX вв добавили к этим трем «частям света» еще три: Америку, Австралию и Антарктиду. Т. е. был сохранен базовый, геродотовский принцип: новые берега — новая «часть света». И связано это было, опять же, с движением по морю.
Но на самом деле уже античные географы начали догадываться, что не всё так просто, как хотелось бы.
В средиземноморских широтах границы более или менее ясны. Африку от Азии отделяет Синайский перешеек. Но где проводить границу между Европой и Азией в северных широтах, где никаких узких перешейков нет, наоборот, тут огромная равнина?
Греки плохо знали эти сухопутные места. Их знание ограничивалось Меотийским болотом (Азовским морем), в которое с севера впадала река Танаис (Дон), а с другой стороны Крыма откуда-то с севера текла еще одна странная река — Борисфен (Днепр).
Греки знали, что Колхиду от Скифии (с III века до н. э. превратившейся в Сарматию) отделяет Кавказ, а еще где-то далеко на севере, востоке или северо-востоке есть Рифейские горы (Урал), в которых (это и дураку понятно) берут свое начало Танаис, Борисфен и прочие варварские реки. Так как в устьях Танаиса и Борисфена были греческие колонии, решили: пусть везде, где они текут, будет Европа, а поскольку текут они (это и дураку понятно) с Уральских гор, значит, Европа простирается до Уральских гор. Это, опять-таки, и дураку понятно!
Так и договорились проводить границу по Кавказу и Уралу. И этот эллиноцентричный штамп 2500-летней давности перекочевал во все учебники географии.
А что на самом деле? Дон, Днепр, Волга и прочие крупные реки вытекают из сердца Восточно-Европейской (Русской) равнины, а вовсе не с Урала, которого греки никогда не видели. Урал с геологической точки зрения горы старые, сильно разрушенные. Их достаточно легко перейти или обойти в степных прикаспийских районах, что многочисленные завоеватели и беженцы с востока, начиная с гуннов и заканчивая калмыками, и делали много раз. И, наоборот, русские казаки и промышленники без особых усилий завоевали в конце XVI века Сибирское ханство, поднявшись по Чусовой и Серебряной и волоком перетащив лодки в Жаровлю и Тагил.
В России лес и в Сибири лес. В Казахстане степь, и в Причерноморье степь. Т. е. границей чего бы то ни было Урал быть не может, как и Кавказ, по обе стороны которого живут, например, осетины (потомки сарматов).
Нужно либо сдвигать границу Европы куда-то к Рейну и Дунаю (где она и была в римские времена), либо, вообще, отказываться от самого употребления термина «Европа» (в географическом смысле) как морально устаревшего.
Заблуждение второе, средневековое. Россия — часть общехристианской цивилизации
Заблуждение про «общее христианство» тоже имеет глубокие исторические корни. Средневековые географы знали мир ещё хуже, чем древние греки, а потому ещё больше любили выдумывать какие-нибудь волшебные царства амазонок и песьеглавцев далеко на востоке. Предполагалось, что эти царства могут стать естественными союзниками крестоносцев в борьбе против «сарацин» (т. е. против Исламского мира). Когда же средневековый читатель задавался логичным вопросом: «А почему они будут нашими союзниками?», — латинский хронист (предшественник нынешних западных журналистов) предупреждал его любопытство выдумками, что «пресвитер Иоанн» (главнокомандующий над песьеглавцами, амазонками и драконами) исповедует христианство, не в католической форме, разумеется, а в древнем, несторианском варианте.
На католическом Западе предполагалось, что «пресвитер Иоанн» «почти свой». Пресвитер — это же первосвященник, «папа», — т. е. можно предположить, что он легко присягнет Ватикану на основании «идеологической близости».
Легенда о «царстве пресвитера Иоанна» хорошо демонстрирует «комплекс униатства», которым всегда страдали римские папы: объединить все христианские церкви под своею рукой, сколотить мощный общехристианский союз, который будет могущественнейшей империей на земле.
Идея объединения христианских церквей в одну Вселенско-Ужасную Католическо-Православно-Песьеглавую церковь возникла приблизительно в середине XII века, но стала набирать обороты после того как крестоносцы в 1204 году предательски захватили Константинополь. Стали возникать, естественно, коллаборационистские рассуждения на тему того, что православные церкви должны подчиниться Ватикану. А чтобы это не выглядело как тупое подчинение силе оружия, начали придумывать красивые термины: «объединение церквей», «преодоление раскола» и проч. Активным проповедником этих идей был, например, римский папа Иннокентий IV (1243—54 гг).
В действительности «общехристианской» цивилизации не существовало никогда. То же несторианство было осуждено как ересь в 431 году. Арианство – в 325 году. Монофелитство, то осуждаемое, то восстанавливаемое в правах, известно со второго века – куда раньше-то? (Кстати, именно монофелитство помешало воссоединению в XII веке Армянской Апостольской церкви и Византийской Православной, – так «армянское» христианство и существует само по себе.) А еще были альбигойские войны, когда христиане-французы уничтожили христиан-лангедокцев и христиан-провансальцев. (Не просто «подвергли геноциду», а именно уничтожили – физически и исторически.) Про смертельную вражду христиан-католиков и христиан-протестантов и говорить нечего… «Общехристианской цивилизации» никогда не существовало.
Между католичеством и православием бездна неразрешимых противоречий. У них разное религиозное искусство, разные молитвенные практики, разные принципы церковной организации, – вообще всё. Это разные системы, как, например, суннизм и шиизм, или конфуцианство и даосизм. Объединить подобные противоречия по принципу «мы все мусульмане» или «мы все китайцы» попросту невозможно.
«Россия как часть общехристианской цивилизации» — это идея из того же конструкторского набора, что и «крестовые походы» или «натиск на восток». Унию с православными церквями пытались воплотить в жизнь дважды: в 1439 и в 1595 гг, но оба раза эти попытки, наоборот, привели к еще большему нежеланию православных церквей (Русской, прежде всего) вести какие-либо переговоры о сотрудничестве с католиками. В 1441 году против Флорентийской унии очень резко выступила Москва, а Украина ответила на Брестскую унию мятежом Богдана Хмельницкого с последующим присоединением в 1654 году к Москве. «Общехристианская цивилизация» – это агрессивная фантазия Запада, расходящаяся с реальностью приблизительно на 180 градусов.
Из наших политических деятелей, страстно увлеченных тою же глупой «общехристианской» идеей, вспоминается русский император Павел I, большой любитель средневековой романтики, мальтийских крестов, рыцарских поединков и прочих ролевых игр. Павел, как известно, отправил казаков в поход на Индию (истинная сверхсекретная цель этого дурацкого похода была всё тою же — поиски вымышленного «царства пресвитера Иоанна»). Закончились для Павла I эти игры, напомним, дворцовым переворотом и смертью от инфаркта миокарда (инфаркт был нанесен тупым предметом; сарказм).
Заблуждение третье, Нового времени. Русские принадлежат к «белой расе», стало быть, мы один «мир»
Третье заблуждение, нетрудно догадаться, связано уже с псевдонаучными рассуждениями Нового времени. Грекам были интересны «берега» с примесью мифологии (имеется в виду перекрестное похищение Европы и Елены как причина вражды Европы и Азии, по мнению Геродота). В Средние века людей волновала в основном вера. А вот в Новое время отчетливый признак для отделения одного суперэтноса («цивилизации») от другой исчез, расплылся как-то в городской суете и политической безграмотности стремительно тупеющих от бульварных газет и Интернета народных масс. Соответственно, стали возникать гибридные системы распознавания, сочетающие язык, «культуру» и квазирелигию.
Например, человек, который бегло говорил на французском, владел необходимыми светскими манерами и разделял идеалы «прогресса» и «цивилизации», по умолчанию принадлежал к «Европе», при этом неважно, был он английский джентльмен, французский буржуа или русский дворянин. А вот русский мужик к этой Западной цивилизации уже не принадлежал, он был «народ», какой-то другой «суперэтнос».
Иначе говоря, русское дворянство в XIX веке в своей основной массе стало выпадать из русской цивилизации и окончательно превратилось в итоге к началу XX столетия в прозападную компрадорскую «элиту», как и многие другие привилегированные слои в колониальных или полуколониальных странах. Народ же остался малограмотен и «дик» – и потому в 1917 году пошёл за эсерами и большевиками, а не либералами из партии кадетов, которые несли что-то непонятное про парламентаризм, демократию, ответственное министерство, учредительное собрание и войну до победного конца).
Именно в русско-компрадорской среде и стали-то возникать идеи единства «белой расы» на фоне «желтой» и «красной» угрозы. Пик подобных идей пришелся, понятное дело, на русско-японскую войну 1904—05 гг, которая в Российской империи многими (в т. ч. официальными лицами) воспринималась как зашита благородного Запада от новой «монгольской чумы». Разного рода русские защитники «белой расы» (не только от японцев или китайцев, но и от евреев, разумеется), впоследствии органично влились в комплекс фашистских идей. Неслучайно же многие белоэмигранты поддерживали Гитлера и воевали, например, на испанском фронте в рядах франкистской «фаланги».
Все эти расовые теории неверны, просто потому что антропологический фактор не играет в истории значительной роли. Этнический фактор — да, безусловно, этнический фактор всегда ведущий. Но «раса» — это всего лишь внешние черты, которые со временем растворяются в общем генотипе этноса. Пушкин был потомком «арапа Петра Великого», что не помешало ему стать великим русским поэтом. Жуковский был наполовину турок. Ленин унаследовал от предков калмыцкий прищур. «Чистота расы» — это в принципе глупость и невежество, только на этот раз уже биологическая, а не географическая.
Славянские этносы, действительно, принадлежат к той же североевропейской («нордической») ветви индоевропейского ствола, к которой относятся также германо-скандинавские, кельтские и балтийские народы. По антропологическим характеристикам эти группы очень близки: внешне отличить русского человека от литовца, немца или валлийца зачастую невозможно.
Русские, украинцы, поляки, немцы, литовцы, латыши, ирландцы, англичане, шведы, — всё это генетически очень близкие, можно сказать, братские этносы разной степени родства. Но в том-то и дело, что пути славян, балтов, германцев и кельтов разошлись еще ДО нашей эры! Это братство давно уже не имеет значения и является, как говорят в таких случаях в народе, седьмой водой на киселе. По-научному сие явление называется этнической дивергенцией, и это не связано с принципами формирования суперэтнических систем, которые всегда объединяют несколько разномастных этносов, приблизительно как набор случайно взятых из колоды карт: штук пять козырных пик, скажем, несколько треф, пара бубен и одна задрипанная шестерка червей.
В современную евроатлантическую («западную») этносистему входят, например, германские этносы (немцы, австрийцы), англоязычные (англичане, американцы и проч.), скандинавские (шведы и т. д.), финны (но не карелы!), славяне (поляки, чехи), романоязычные народы (французы, итальянцы, испанцы), кельты (шотландцы), баски, венгры, балтиморские негры и много кто еще. А вот в евразийский суперэтнос входят славяне (великороссы, украинцы, белорусы), тюрки (казанские татары, чуваши, якуты и т. д.), черкесы, чеченцы, лакцы и проч., моголоязычные народы (калмыки, буряты), сибирские и палеосибирские этносы, — всех «сплотила великая Русь», начиная приблизительно с XVII века. Это просто другой мир, отличный от Западного, другая колода. Этот мир организован на других принципах и объединен другой историей. Здесь нет и не может быть антропологического или религиозного единообразия. Наоборот, залог устойчивости системы — в ее многообразии! Но все эти народы объединены общностью исторической судьбы, которая и скрепляет систему как цемент марки М500.
Вот в чем главная разница, которая четко отделяет один суперэтнос («цивилизацию») от другой. Общность исторической судьбы. Общность имперского наследия, Октябрьской революции, Великой Отечественной войны и даже проклятой перестройки и безмозглых ельцинских реформ. Это единственно верное определение. Россия — это системная совокупность этносов, которая сложилась в историческом времени, а не единство языка, культуры и идеологии. Язык, культура и идеология — это всего лишь дополнительные подпорки к исторически сложившемуся хребту, системные связи, которые обеспечивают бо́льшую устойчивость, резистентность этносистемы.
Принципиально неправильно пытаться определить, что такое Россия, по одному-двум второстепенным признакам. Нельзя сказать: «россияне — это те, кто говорят на русском языке»; Сталин до восьми лет, например, не знал по-русски ни слова, но это не помешало ему стать выдающимся правителем, победившим в великой войне. Нельзя сказать: «россияне — это те, кто разделяет русскую культуру», потому что буддийский монах из Цээжэ-Бургалтайского дацана в Закаменском районе Республики Бурятия живет все-таки в основном не в пространстве русской культуре, а в пространстве тибетской, тем не менее, это не мешает ему быть гражданином России, частью мира, который называют «русским» или «евразийским» (да хоть горшком назови — система от этого не поменяется никак).
Россия отличается от Запада не «идеей», а ИСТОРИЧЕСКОЙ СУДЬБОЙ. Никакой национальной «идеи» нет. Наоборот, когда людям не дают общей судьбы, но начинают насильно запихивать в голову «идею» и учат из-под палки говорить на эстонском или украинском языке, или рассказывают, как хорошо быть «трансгендером», или заставляют писать школьные рефераты про избранную нацию, — вот это-то как раз признак расизма и дебилизма, который закончится неизбежной войной и трибуналом, — не человеческим, так Господним.
Читайте также об этом:
Кто такие западники? Краткая история западничества от Рюрика до Ельцина