Теперь весна начинала вступать в свои права. Воздух был заполнен свежей сыростью. Солнце смеялось над Лешкиным счастьем и бедой, играя горячими лучами, рассыпая блики на разлившихся лужах, зеркалах машин и слегка тонированных очках Лариски.
К тому времени в Лешкином «послужном списке» уже было несколько «посещений» не слишком серьёзных сайтов, немногим больше сломанных игр, в основном, по просьбам друзей и ещё одна хулиганская выходка, но с благородной целью.
Ещё в феврале Лёшкиной маме в косметическом бутике одной очень известной фирмы прикрепили к чеку купон розыгрыша супер-приза: шикарного набора косметики. Рассматривая состав подарка, мама грустно вздыхала. Её любовь к роскоши ограничивалась не только толщиной кошелька главы семьи. Несмотря на исключительную щедрость супруга, женщина не позволяла себе таких излишеств.
Желающим поучаствовать в конкурсе предлагалось ввести код на сайте компании и ждать розыгрыша, приуроченного к 8 Марта. Что и было сделано скептически настроенной мамой и азартно-воодушевлённым Лёшкой. В его голове уже сложился план действий.
Совсем небольшая подготовка, пара советов от Лариски, и вот на главной странице сайта, накануне праздника вывешен список победителей и среди них, естественно, и Лёшкина мама. Красивая картинка с разноцветной надписью «Поздравляем!» и мерцающими хризантемами салютов продержалась не больше пяти минут. Ровно столько, чтобы успеть позвать маму и порадоваться вместе с ней. И, наверное, не очень шокировала, может быть скучающего, незадачливого админа, что допустил примитивную ошибку при распределении объёмов памяти.
Оставалось дело за малым: выяснить точный состав набора, скататься вместе с отцом в магазин, выпросить на почте у мамы одноклассницы их фирменную синюю коробку и торжественно-непринуждённо принести домой посылку из городу-Парижу. А мама на радостях и не заметит, что подарок, судя по наклейке на коробке, прислан из города Иволгинск, городского округа… с ума сойти…Улан-Удэ… Ну уж, что дали в местном почтовом отделении.
Как хохотала Лариска, слушая про эту причудливую аферу.
- Лёшка, ты не хакер. Ты просто очень хороший программист, и в этом твоя беда. Ключевые слова – очень хороший.
Да, Лёшка и сам видел, что Лариска совсем другая. Иногда его удивляла её агрессивность и даже жестокость. Её способ самовыражения заключался в проверке на прочность окружающего мира. И, как ни странно, мир пасовал перед этой маленькой, серой мышкой.
- Мы могли бы сделать так, что подарок прислали бы по-настоящему и даже не один.
- А зачем?
- Ты испугался.
- Я осторожный.
- Легко быть осторожным, если у тебя богатенький папа.
Слова девушки будто спустили давно и медленно возводимый курок. С того момента Алексей пообещал себе кое-что, ещё не осознавая, что им играют в жестокую игру.
А Лариска и в самом деле была жестока. Особенно с людьми, особенно, если те вели себя неправильно.
- Мне твоя помощь нужна, – заявила как-то Ларсен.
- Да не вопрос, – обрадовался заочно на всё согласный Лёшка.
Мартовское вечернее солнце согревало салон автобуса. Впереди в ярко-рыжих лучах заката возвышались недостроенные небоскрёбы.
- Скажи хоть, куда едем? – попытался завести разговор Алексей.
- Туда, – кивнула вперёд Лариса.
Третий день девочка ходила мрачнее тучи и ни с кем не разговаривала. И почти до второго урока её глаза оставались припухшими – явный признак ночных слёз.
Цель сегодняшней поездки, как и всё, что происходит с подругой, оставалась для Лёшки загадкой.
Но сегодня Лариса была веселее, а вернее сказать, озорнее. Она, задумчиво-хитро прищурившись, разглядывала пейзаж за окном автобуса.
- Выходим, – вдруг скомандовала Лариса и потащила Лёшку к выходу.
С такой же таинственной улыбкой она направилась к самой достроенной из башен.
Строительный синий забор, помимо серьёзной проходной с вахтёром и воротами, имел ещё и чёрный ход: калитку с магнитным замком. Лариска, словно из рукава, достала пластиковый чип и быстрым движением провела по его через ридер. Дверь с тихим писком открылась. Таким же быстрым движением Лариса затащила внутрь слегка растерявшегося парня:
- Не тормози, – шепнула она раздражённо.
Рабочий день строителей уже закончился. На пустынных площадках стояли ровные кубики упакованных в плёнку кирпичей, бетонных и газосиликатных блоков, фасадных панелей. Наружные отделочные работы были почти завершены. Ларсен уверенным шагом направилась к строительной люльке у одной из стен.
- Может объяснишь? – не вытерпел Лёшка, взяв её за руку, когда она собралась залезать внутрь.
Лариса замерла, запрокинула голову вверх, словно оценивая предстоящий путь:
- Мне письмо надо написать, – прошептала она, – записку.
- Надеюсь, не предсмертную? – с нервным смехом спросил Алексей. Душевное состояние подружки его более чем настораживало.
- Не дождётесь, – с озорной улыбкой она перелезла в кабину. Лёшка послушно забрался следом.
Солнце скрылось за тёмно-синей панорамой вечернего города, сверкнув на прощание рыжим лучом из-за далёкой многоэтажки.
Пластиково-стеклянный лифт плавно поднимался. И если смотреть не на улицу, а на стену, можно подумать, что это глянцевые серебристые панели и стёкла с белыми наклейками ползут вниз. Алексей оглянулся. На ярко-оранжевом небосклоне над промзоной отчётливо выделялись блёкло-серые и серебристо-голубые столбы дымов, чёрные прямоугольники зданий и синие – снега. А из-за той же высотки нехотя и вальяжно выкатывалось неторопливое, оранжево-огненное солнце.
- Залип? – дёрнула его за рукав Лариска. – Приехали.
Стоило лифту остановиться, солнце непринуждённо устремилось вниз, снова коснувшись краем тёмной крыши.
- Погоди, – Лёшка не мог оторваться от завораживающего зрелища, – красиво и нереально. Второй закат за вечер.
- Некогда любоваться. Сигнализация только на полчаса вырублена, надо успеть.
Ребята выбрались из подъёмника почти на самой верхней площадке. До недостроенной крыши оставался ещё один пролёт. Монолитная серебристая стена и полутораметровый «тротуар» над обрывом – все достопримечательности последнего этажа небоскрёба. Даже ограждения не везде ещё установлены. Лёшка глянул вниз. Там, на земле виднелись, словно игрушечные, кубики упакованных в плёнку стройматериалов. Дальше за оградой стояла в красных огоньках вечерних пробок недосягаемая и неслышимая с такой высоты Москва.
Алексей повернулся к Лариске. Она достала из рюкзачка баллончик с краской и энергично его трясла.
- Только не говори, что ты притащила меня сюда граффити рисовать.
- Нет, это посерьёзней, – фыркнула она и провела первую чёрную полосу по серо-стальной глянцевой панели.
- А я-то тебе зачем?
- Для моральной поддержки, я высоты боюсь.
Лёшка только снисходительно усмехнулся и сел на край здания, свесив ноги вниз. Когда ещё выпадет шанс посидеть над бездной?
Лариска что-то очень быстро рисовала на стене. Алексей слушал то глухое побрякивание, то шипение баллончика. На Ларискино творчество он не смотрел. Пейзаж перед глазами был гораздо интересней. Там в тёмно-синей дали, где-то у горизонта, может быть всё-таки кончается этот бесконечный город? И начинается другая, чистая, настоящая жизнь?
А надпись за спиной ему всё равно ни о чём не скажет. Всё это вполне в стиле Ларсен, делать что-то за его спиной.
Только Лариска не учла одну проблему. Когда они уже спустились и направились к выходу, их вдруг окликнули.
- Охрана, – вцепилась Лариска в его рукав.
- Вы что здесь забыли? – уверенной походкой к ним приближался парень в серо-синей форме, возрастом едва постарше Лёшки.
- Ничего, – спокойно ответил Алексей, – мы просто гуляли.
- Не то место для прогулок выбрали, – сурово начал охранник, – вы как сюда попали?
- Мы, – задумался Лёшка, посмотрел наверх, на едва различимую в сумерках Ларискину надпись. Он видел её только потому, что знал, что она там. – Слушай, тут такое дело, – Лёшка заговорил тише, – свидание у нас, понимаешь? Мы вообще случайно сюда забрели, хотели на крышу попасть, романтика, все дела. Ну, сам знаешь, девчонки это любят.
Парень задумался, мечтательно улыбнулся, словно вспомнил какой-то приятный момент или придумал хорошую идею, но быстро спохватился:
- Я спрашиваю, попали сюда как?
- Обыкновенно, у вас там лист забора отогнут, – кивнул Алексей в противоположную сторону.
- Что, правда? – недоверчиво хмыкнул охранник, – пошли, проверим?
Лариска, спрятавшись за Лёшкиной спиной, всё крепче сжимала его руку. И ему это бесконечно нравилось. Да, он чувствовал себя героем, но ситуация выходила из-под контроля.
- Слушай, – снова вздохнул Лёшка, – мы здесь ничего плохого не делали. А через ту дыру в заборе гости столицы хороший канал сбыта стройматериала наладили. Давай, ты нас тихо-незаметно выведешь. Тебе зачем проблемы с посторонними на территории во время дежурства? А потом уже с забором разберёшься, а?
- Да... – задумался парень, – вас точно никто не видел?
Ребята дружно помотали головами.
- Ладно, пошли, – он направился к калитке, – начальник – зверюга, узнает – на стреле крана повесит и премии лишит. Так что валите по-быстрому, вам и мне, считай повезло, что сигналка накрылась.
Калитка пискнула, и охранник, оглянувшись, выставил парочку на улицу:
- Счастливо, – подмигнул им на прощание.
- Лёшка, Лёшка, Лёшка, ты такой молодец, – задыхаясь от быстрого шага, шептала Лариска, – спасибо тебе.
- Ты обращайся, если что. Банк там ограбить или из тюрьмы побег организовать, – раздражённо ответил он, – только заранее сообщи программу мероприятий. Импровизация не мой конёк.
Лариску мучила совесть.
А может и правда, забить на этого Сергея? Лёшка такой хороший... Постоянно её выручает. Нет, зря, что ли, она всё это затеяла? «Уложила» на полчаса сервер этой охранной фирмочки? Сделала дубликат всех рабочих ключей Сергея – главного архитектора этой стройки века? И написала ему одному понятное послание на крыше его детища? Пусть подумает над своими словами. Она вовсе не маленькая!
Через пару дней Алексей, проезжая с отцом по делам мимо той высотки, заприметил на самом верху огромную рекламную растяжку: объявление о старте продаж в четвёртом квартале... следующего года. Для кого бы не написала свою записку Ларсен, закрыть её вот этим – верх цинизма. Будто написать больше нечего. А ещё через неделю растяжку сняли, и вершина небоскреба вновь сверкала на солнце девственно-чистыми серебристыми панелями.
Алексей предполагал, что Ларискина выходка как-то связана с её папашей. Поломав немного голову на досуге, он расшифровал ее:
«9 #& ^^/=|!b!W[<4!»[1] и почти убедился, что дело было в отце.
[1] «9 #& ^^/=|!b!W[<4!» – элит. «Я не малышка!»