Почитательница русской литературы, мастер исторических романов и бесстрашная искательница правды Элиф Шафак выпустила новую книгу «Остров пропавших деревьев». Это история о гражданской войне на Кипре и о том эффекте, который она оказала на несколько поколений жителей острова. Удостоившийся высокой похвалы от Маргарет Этвуд, Дэвида Митчелла и Бернхарда Шлинка роман Шафак захватывает с первых строк и не отпускает еще долгое время, потому что… Впрочем, обо всем по порядку.
В основе романа лежат исторические события
На небольшом острове в Средиземном море, любимым путешественниками из разных стран, издавна жили греки и турки. Жили, как любые соседи: не без склок и ругани, конечно, но, в целом, мирно. После того, как в 1960 году Кипр получил независимость от Великобритании, новая конституция провозгласила существование двух общин — греческой (примерно 80% островитян) и турецкой (около 18%) и распределила этнические квоты, которыми все остались недовольны. Каждая сторона посчитала, что ее несправедливо обделили, и в какой-то момент напряжение выросло настолько, что на Кипре пришлось разместить миротворческие силы ООН. Они простояли там до 1974 года, пока конфликт не перерос в гражданскую войну, столица Кипра Никосия не оказалась разделена зеленой демаркационной линией, а турки-киприоты и греки-киприоты разругались друг с другом.
Как мы уже заметили, Элиф Шафак хороша в исторических романах, особенно, в тех, которые затрагивают непосредственно ее народ. В одной из своих книг «Ученик архитектора» она рассказывала о жизни придворных в Османской империи XVI века, в бестселлере «Стамбульский бастард» — о геноциде армян, случившемся в 1915 году (после этой книги, кстати, Шафак в Турции посчитали персоной нон-грата и даже хотели посадить в тюрьму за оскорбление нации, но не нашли достаточных доказательств).
«Остров пропавших деревьев» по сравнению с этими романами рассказывает историю сравнительно недавних времен, отчего и производит такое сильное впечатление. «Туристы приезжают к нам ради солнца, моря и жареных кальмаров, им не хочется погружаться в трагическое прошлое», — с грустью замечает одна из героинь романа, Мерьем. И пусть Мерьем и ее семья — полностью вымышленные персонажи, их жизни стали художественным воплощением воспоминаний всех людей, с которыми Шафак провела не один день, чтобы открыть читателям солнечный Кипр с другой стороны.
«Остров пропавших деревьев» — история сильной любви
Кажется, что во время любых потрясений думать о делах сердечных не то чтобы странно, но как-то даже предосудительно. Тем не менее герои Шафак встречают друг друга и влюбляются как раз в разгар войны. Костас — грек, Дефне — турчанка, им по восемнадцать, они ходят на свидания под покровом ночи и отчаянно боятся разоблачения. Они не могут поверить в разлуку и ищут поддержки у товарищей по несчастью, других влюбленных, которых тоже осудили бы за их чувства, и у фигового дерева, «счастливой смоковницы». Она хранит все их тайны, оберегает от палящего зноя и любопытных взглядов и спустя долгие годы уезжает вместе с ними в Англию.
Удивительно, но несмотря на тяжелый контекст, первое слово, которое хочется назвать при описании романа Шафак — это любовь. Любовь к близкому человеку, к соседу, к ребенку, к природе, к родной стране. Любовь, которая, как завещано в библейской цитате, не бесчинствует, не завидует и не мыслит зла, которая может выдержать испытание временем и расстоянием, простить и стать выше любых распрей и раздоров. Любовь, которая будет продолжаться в детях и принесет новым поколениям не гнев и обиду, а принятие, открытость и доброту.
Роман Шафак будет понятен в любое время в любой стране
Разумеется, восточный колорит и фразы на турецком и греческом не дают забыть, где происходит действие, но в какой-то момент это отходит на второй план. Набор тем, которые затрагивает писательница, оказывается гораздо больше, чем условные «любовь-война», и поднимают вопросы эмиграции, буллинга (с ним столкнется дочь Дефне и Костаса из-за своего происхождения за тысячи километров от Кипра), отношений родителей и детей, психологических травм, страха перед своими корнями и, разумеется, памяти.
Именно память спустя долгие годы приведет Костаса в места своего детства, память заставит Дефне посвятить свою жизнь поиску пропавших без вести и она же серьезно разрушит ее ментальное здоровье. Память не позволит сестре Дефне Мерьем признать, что существует турецкий кофе и греческий кофе («только турецкий!»), память о родительских разговорах, услышанных в детстве, будет терзать Аду и мотивировать ее узнать больше о своих предках. Память, в конце концов, намекнет, что когда-то греку помогал турок, а турку — грек, и оба они потеряли много из-за чужих амбиций и чужой ненависти. И останется только общая печаль, у которой, как и у любви, не существует национальности.
Если вам понравился материал, оцените его в комментариях или поставьте лайк. Еще больше интересного о книгах, литературе, культуре вы сможете узнать, подписавшись на наш канал.