Сначала Ина прополола грядки с «мелочью», а потом начала собирать раннюю смородину. Раннюю смородину собирать приятнее, чем позднюю: ягоды крупнее, на грозди их меньше. Правда, есть риск раздавить ягоду, но Ина всегда всё делала аккуратно и осторожно. Мама сразу предупредила, что вечером они ещё будут протирать смородину через сито, чтобы сделать желе.
Вообще, если честно, работа в огороде Ине нравилась, потому что желающих помогать особо не наблюдалось, а значит, можно побыть наедине с собой, подумать и помечтать. Конечно, несправедливость всегда возмущала Ину, но в конце концов, погрузившись в методичный и однообразный рабочий процесс, девушка успокаивалась.
Семья Ины жила в посёлке городского типа. Рядом с их домом располагался дом бабы Фаи, матери отчима, Геннадия. Ина никогда не называла его папой, да он, надо признаться, и не настаивал ни на чём таком.
Когда-то давно, ещё в восьмидесятых годах прошлого столетия, в посёлке на стройке работали строители из Югославии. Один из них, голубоглазый и темноволосый Михайло, увлёкся русской девушкой Таней, матерью Ины. Парень оказался настойчивым и страстным, и они с Таней начали жить вместе очень быстро. Плодом любви стала дочка, появившаяся на свет в тысяча девятьсот восемьдесят восьмом году. Родной отец души в малышке не чаял. Он и назвал её странным именем Гиацинта.
Когда Ине было три года, на родине Михайло настали нелегкие времена, и он принял решение вернуться в Югославию. Обещал, что как только всё закончится, заберёт к себе жену и дочь. Михайло уехал, и больше Таня о нём ничего не слышала.
Родители Тани были людьми очень набожными, что было достаточно редким явлением для того периода времени, и строгих правил. Они не приняли Ину, считая её плодом греха. Таню с дочкой не пустили в родительский дом, объяснив это тем,что Таня опозорила семью. Таня, обладавшая достаточно сложным характером, родителей не простила. Сняла угол у одной из поселковых одиноких старушек, потому что платить за квартиру, в которой они раньше жили с Михайло, стало нечем. Баба Ганя была очень старенькая, но умудрялась помогать Тане с ребёнком, пока Таня работала по дому и шила на заказ. Даже сейчас, спустя годы, Таня не общалась с родителями.
Когда Ине было четыре года, Таня, устав от одиночества, дала согласие на брак давно влюблённому в неё соседу бабы Гани, Геннадию. Свекровь, Фаина Петровна, была не восторге от выбора сына, а его падчерицу откровенно ненавидела.
... В нынешнем году Ина окончила десять классов, а год назад ей впервые пришлось выдержать битву с семьёй за саму себя. Родители настаивали, чтобы она поступила в поселковое училище, выучилась на повара или маркетолога, получила профессию как можно скорее. Ина хотела окончить одиннадцать классов и поступить в университет. Она мечтала получить профессию ландшафтного дизайнера.
Родители были против, уговаривали Ину, чтобы поступала в училище, ведь там будет стипендия, но Ина так и не поддалась на уговоры. Впервые в жизни она проявила твёрдость характера.
В посёлке была достаточно сильная школа, и учителя прочили Ине хорошее будущее. Они были уверены, что девушка непременно осилит поступление в ВУЗ.
... Уже начинались июльские сумерки, а Ина и Татьяна всё сидели в кухне и протирали через сито смородину. Татьяна достала большую кастрюлю, когда вдруг выяснилось, что сахара у них недостаточно. Гена всегда ложился рано и давно уже спал, Женя тоже, потому Татьяна обратилась к Ине:
- Сбегай до круглосуточного, купи килограмма три сахара.
- Хорошо, - Ина так и пошла в сарафане, в котором ходила по дому. Кто там её увидит, в темноте? А продавцов в круглосуточном домашним сарафаном не удивишь. По ночам покупатели и не в таком виде являются.
Она уже возвращалась домой, когда перед ней неожиданно выросли три знакомые фигуры.
- Ну вот и свиделись, красота, - протяжно сказал светлоглазый и первый шагнул к Ине.
Она хотела закричать, но ей кто-то зажимал рот и держал её руки за спиной. Пакет с сахаром упал на землю. Извиваясь и пытаясь кусаться, Ина не сдавалась, но силы были слишком неравны. Ину куда-то тащили, и вскоре она поняла, что находится в рощице на окраине посёлка.
Двое парней держали её, а светлоглазый резким движением разорвал домашний сарафан Ины. Когда она почувствовала руки светлоглазого на своей коже, решила, что лучше умереть, дёрнулась из последних сил, укусила кого-то за ладонь и крикнула. Просто завопила, без всяких слов. А ещё ей показалось, что она увидела какую-то тень и услышала приближающиеся торопливые шаги.
- Что это вы удумали, изверги?!
Ина узнала соседа, дядю Толю. Он, видимо, возвращался с работы или из гостей в такой поздний час. Завязалась потасовка, и про Ину на время забыли. Она отбежала на несколько метров, силясь найти в сгустившейся темноте какую-нибудь палку, чтобы помочь дяде Толе, но, как назло, ничего подходящего не попадалось. Вскоре Ина увидела, как в чьей-то руке блеснул нож, и три фигуры, сорвавшись с места, метнулись к посёлку.
- Девка где? - это голос светлоглазого, Ина узнала бы его из миллиона голосов.
- Некогда искать, Гриня, сейчас сюда народ сбежится, - глухо ответил Славка Сидорин. - Не бойся, она не вякнет. Понимает, что к чему.
Вскоре фигуры окончательно провалились в темноту, и Ина, словно в противовес надеждам негодяев, заорала во всё горло, умоляя кого-нибудь вызвать скорую. Тогда телефоны ещё были не у всех, и в их семье телефон был только у отчима, у Ины не было. Кто-то бежал от посёлка к роще, значит, помощь на подходе. Боясь подойти к лежащему на траве дяде Толе и увидеть непоправимое и страшное, Ина села прямо на землю и запахнула остатки сарафана на груди.