Глава 3. Одноклассник
Разбитое сердце не склеить никаким клеем. Но можно долго и усердно смазывать швы ожиданиями, что всё снова будет хорошо.
Так и Она ждала, что её первая и самая большая Любовь в мире наконец-то одумается и вернёт ей сторицей время, проведённое в разлуке. Но что-то глубоко в душе проводило параллели с отсутствующим в её жизни отцом и перманентно отсутствующим Любимым. Она тосковала. Хотела быть лучшей для него. Ждала и верила.
Он возвращался. Осыпал её плечи поцелуями, держал за руку и говорил о своей тоске. А после снова уезжал в свой миллионник, строить мечту и жизнь. Вот только опять без неё.
Она всегда знала, когда он приедет. Чувствовала его приближающиеся вибрации всем телом и снова погружалась в воспоминания о нём, его прикосновениях, его невыносимой близости от которой хочется взорваться. Но не сейчас.
Внутри было липкое ожидание, серо-бурое. Оно протекало в сердце, отравляя каждую минуту, пропитывая каждый её вздох. Больше не было надежд — лишь растоптанное самомнение и безграничная вязкая боль. Её глаза потухли от слёз. Да, сперва счастливых, но теперь таких горьких и безнадежных, что…
— Так больше не будет продолжаться. Отпусти меня, прошу. Не звони мне, как приезжаешь. Усмири своих друзей, которые каждый раз напоминают о тебе, говорят, что скучаешь. Тебя нет по полгода. Ты можешь даже не писать мне всё это время, но возвращаешься и снова так близко, что я схожу с ума. Я так больше не могу. Отпусти.
— Не могу. Не могу быть с тобой и без тебя не выдерживаю.
— Ты будешь моей самой большой Любовью и самым большим наказанием?
— Похоже на то.
Она захлопнет дверь его машины. Проревёт всю ночь с одним только обещанием себе: Он больше никогда ко мне не подойдёт.
…
Вселенная слышит слёзы. Об этом она узнает спустя две недели, когда подруга наконец-то сможет вытащить её из дома.
И вот она сидит на лавочке парка, потягивая одну сигарету за другой. Вокруг непрекращающиеся разговоры знакомых и незнакомых людей. Фоном. Она не вслушивается.
— О чём молчишь?
— Что?
— Молчишь о чём, говорю?
Сквозь густой сигаретный туман и пелену своих раздумий Она видит того, с кем меньше всего сейчас хотела бы общаться. О, город полнится слухами о Нём: золотой мальчик, чья семья в миг потеряла всё, отвязный, беспринципный и дерзкий. Он ни во что не ставит девушек, нигде не работает и вечно окружён толпой, что гуляет на его сомнительные деньги. Он никому не друг. И его скорее боятся, чем уважают.
— Ни о чём.
— Как знаешь. Сидишь тут вся такая грустная и красивая.
Нет-нет-нет-нет-нет. Только тебя ей сейчас не хватало! Она только начала потихоньку выгребать из своей зыбкой трясины. Ещё одного вероломного мужчины ей просто не выдержать. Держись от нее подальше — единственное пожелание на вечер. Да и навсегда, пожалуй.
И всё же Он снова пришёл на следующий день. Какого чёрта?! Никогда не стремился быть в этой компании. Всегда проносился мимо, поздоровавшись с кем-то из толпы. Теперь же стоит, зажав между зубами Winston и рассказывает о своих ночных приключениях. О, ну конечно, его рук дело — два избитых до полусмерти паренька у местного клуба. Отчего-то даже не удивительно.
— Как дела?
Что? Это Он к Ней обращается?
— А как дела у твоей девушки? — да, ей известно о его малоприятных отношениях с самой омерзительной девчонкой округи.
— Какой?
… боже, ну и ехидная же у него улыбочка.
— Не знала, что у парня Железки может быть гарем. Разве что из мёртвых девушек.
— Так-то я свободен, если тебя это интересует.
— Что?! О, боже, нет! Я так деликатно тебе намекаю меня не трогать.
— Как скажешь, грустная красавица.
Она отведёт брата в сторону и спросит, что нужно этому бандюгану? Кажется, брат — единственный человек, с кем тот общается на равных.
Брат, разумеется, скажет ей держаться от него подальше и вообще лучше не появляться тут какое-то время. Пообещает с ним поговорить и умчит по своим бесконечно важным делам. Окей. Ей не очень-то и хотелось тут оставаться. Не попрощавшись, Она побредёт домой. Ей, в принципе, нравится это закатное южное время, когда всё вокруг остывает на пару градусов, заливается оранжевым светом и умирает до следующего утра.
Она тоже каждую ночь умирает с единственной мыслью, что завтра станет легче, но нет. Любовь скоро приедет, об этом ежесекундно сообщает её тело. Он приедет и она просто не сможет отказаться от его объятий. Долбаная дура! Слабая бесхребетная дура! В искусстве самонеуважения она определённо достигла непостижимых высот.
— А я хотел тебя проводить.
Что? Зажмурившись она пытается стереть из головы этот голос.
— Проводить тебя можно, говорю?
Нет, не послышалось.
— Я почти дошла сама, спасибо.
— Слушай, по улицам бродят маньяки, и грустным малышкам не стоит гулять в такое время одним.
— Главный маньяк идёт сейчас рядом со мной, и я понятия не имею, чем заслужила такое внимание.
— А ты смешная. Но тебе точно будет надёжнее иметь главного маньяка в друзьях. Я провожу.
…
Продолжаем?
Глава 5. Взрослый