«… Сразу обнаружилось превосходство советской авиатехники перед всеми типами реактивной техники ВВС США, применяемой в тот период. Ни «Шутинг стары», ни палубные истребители «Пантера» не могли на равных сражаться с советскими «мигами».» — И.Сейдов «Красные дьяволы в небе Кореи»
В числе самолётов Корейской войны, не получивших практически никакой славы и признания по её итогам, американский F9F Panther занимает одну из «лидирующих» позиций. Этот морально устаревший палубный истребитель из-за своей малочисленности на ТВД не смог затмить F-80 и F-84 в плане поддержки наземных войск, а в плане завоевания господства в воздухе он безнадёжно уступал знаменитому F-86. Однако «Пантеры» продолжали воевать вплоть до конца войны, и помимо участия в долгой кампании против северокорейских ГЭС и аэродромов, им также несколько раз пришлось встретиться с советскими МиГ-15. Об этих случаях и пойдёт речь.
Первые победы и первые потери
Лётчики из 64 ИАК впервые столкнулись с американской палубной авиацией 9 ноября 1950 года. «Корсары» и «Скайрейдеры» с двух авианосцев («Велли Фордж» и «Филиппинское море»), под прикрытием 12 «Пантер» поднялись в воздух для атаки моста через Ялуцзян в районе города Синыйджу. Их встретили 7 МиГ-15 из 139 ИАП. Советские и американские источники разнятся насчёт начала боя: американцы говорят, что МиГи приближались сзади атакующей формации, но были замечены и перехвачены эскортом. С противоположной стороны наоборот утверждается, что МиГи не встречая сопротивления начали расстреливать ударные самолёты, а потом на них внезапно обрушились «Пантеры». Но в любом случае, описание самого боя сходится:
«… это был первый бой для летчиков 1-й АЭ этого гвардейского полка, поэтому в боевом азарте они бросились в гущу самолетов противника, и завязался беспорядочный бой. Командир 1-й АЭ капитан Грачев М.Ф. и командир группы майор Бочков Б.В. в азарте боя носились среди самолетов противника, по сути, не руководя боем и подчиненными. Поэтому строй АЭ распался на отдельные пары и одиночные самолеты — каждый сражался сам по себе, не заботясь о прикрытии друг друга… Одной из четверок «Пантер» под командованием У.Т. Эймена удалось взять в «клещи» одиночный «миг» и в упор расстрелять его из своих 20-мм пушек. Так в этом бою погиб первый советский летчик-интернационалист капитан Грачев Михаил Федорович.»
Как сам Эймен писал в отчёте после боя, главной ошибкой МиГа было постоянное маневрирование в попытках сбросить «Пантеру» с хвоста, что позволило последней сокращать дистанцию, компенсируя недостаток в скорости своего самолёта — если бы Грачёв просто продолжил набирать высоту, то он бы ушёл без проблем. Примечательно, что это был первый подтверждённый случай в истории авиации вообще, когда один реактивный истребитель сбил другой. Советским лётчикам по итогам боя защитали сбитие одного «Скайрейдера» и одной «Пантеры», но в реальности американцы потерь не имели.
Второе столкновение произошло 18 ноября, по весьма похожему сценарию:
«… на отражение налета палубной авиации ВМС США, которая вновь попыталась прорваться к мостам через р. Ялу, вылетела шестерка «МиГов» из 3-й АЭ 67-го ИАП под командованием капитана Пахомова М. В районе Аньдуня встретились с группой палубных истребителей типа F9F-2 «Пантера» из эскадрильи VF111. В ходе боя ведомый капитана Таршинова А.И. старший лейтенант Булаев В. увлекся атакой по одному из F9F-2 и на 12 секунд бросил своего ведущего — атаковал самолет противника и сбил его. Но в это время другая пара самолетов противника атаковала и сбила самолет капитана Таршинова, который погиб в этом бою. «Миг» в этом бою сбила пара подполковника У.Е. Лэмба (его ведомый лейтенант Р.Е. Паркер) из эскадрильи VF-111.»
Так же как и в первом случае, советским лётчикам защитали в сумме две сбитых «Пантеры». Американцы со своей стороны потерь не имели.
В целом, можно уже проследить тенденцию: «Пантеры» могли что-то противопоставить МиГ-15 только в догфайте на горизонтальных манёврах, причём залогом успеха было отсутствие слаженности взаимодействия у советских пилотов, что ещё сильнее усугублялось плохим обзором задней полусферы у МиГ-15. В случае, если бы атака проводилась в пикировании, с преимуществом по высоте, и при этом МиГи после захода тут же бы снова забирались наверх, то результат был бы другим.
И именно такой случай произошёл 21 июля 1951-го:
«С аэродромов в Японии взлетела восьмерка всепогодных двухместных перехватчиков Ф-94 «Старфайер», которые должны были выполнить разведполет над территорией Северо-Восточного Китая… за ее полетом внимательно следили операторы РЛС 64-го корпуса, но командир корпуса генерал-майор Белов М.В. не решался поднять в такую погоду своих летчиков. Правда, он дал команду командиру 324-й ИАД полковнику Кожедубу И.Н. быть готовым к немедленному взлету его подчиненных. Кожедуб дал команду командиру 196-го ИАП подполковнику Пепеляеву Е.Г. подготовить к вылету наиболее подготовленных пилотов полка, которые имели большой налет в сложных метеоусловиях. Таковых Пепеляев собрал 9 человек и сам возглавил эту группу... Группа Ф-94 шла на высоте 8000–9000 м на восток двумя звеньями в колонне звеньев на дистанции 2–4 км между четверками. Пепеляев звеном атаковал заднюю четверку и завязал с ней бой, а ведущую четверку атаковало звено «мигов» под командованием капитана Бокача Б.В. С первой атаки Пепеляев сбил один «старфайер» под углом, близким к 0/4. После выхода из атаки атаковал второй Ф-94 на вираже и отстрелил ему хвостовое оперение. Пару Ф-94 на встречном курсе обстрелял из пушек старший лейтенант Пупко А.И., и ведущий Ф-94, уходя от огня, сделал резкий маневр и столкнулся с ведомым — оба упали в море. Еще три «старфайера» сбили капитан Абакумов Б.С, капитан Назаркин В.А. и, вероятно, Иванов Л.Н., а победу записали капитану Шеломонову Н.К., хотя он отрицает участие в этом бою.»
На самом деле советские лётчики перехватили отряд из из 3-х «Пантер» эскадрильи VMF-311 Корпуса Морской Пехоты, который возвращался на базу после успешной миссии на «Аллее МиГов». Завязался интенсивный манёвренный бой, и Лейтенант Белл, понимая, что отряду может уже не хватить топлива на обратный путь, решил остаться и связать боем как можно больше МиГов, чтобы дать товарищам шанс уйти. Когда в его самолёте совсем не осталось топлива, он выбросился с парашютом, и был позднее был захвачен в плен. Две оставшиеся «Пантеры» благополучно вернулись на базу.
Даже если принять историю с самопожертвованием лейтенанта Белла за красивую легенду, результат боя не может не вызывать вопросов к советской стороне: самолёты противника были неверно идентифицированы, их количество было завышено более чем в 2 раза, и, что самое неприятное, из 6 заявленных побед реально подтверждается только 1. Частично это можно объяснить проблемами фотопулемёта на МиГ-15, он отключался сразу же после отжатия гашетки, из-за чего на плёнке часто нельзя было увидеть результаты попадания. Тем не менее, это не даёт ответа на вопрос, почему отряд, набранный из лучших пилотов, имея численное превосходство и более современные, по сравнению с противником, самолёты, добился столь малых результатов против обычных (по американских) пилотов, остаётся без ответа. Уже постфактум можно констатировать, что «Пантера» была довольно живучим самолётов, сбить который было непросто даже находясь в выгодном положении.
Инцидент у границы
Последним, и, наверное, наиболее ярким эпизодом с участием «Пантер» стал бой 18 ноября 1952 года. Этот случай примечателен тем, что технически он не является частью Корейской войны, а был приграничным столкновением между авиацией ТОФ СССР и ВМС США. Для начала советская версия событий:
«18 ноября авианосная группировка ВМС США в составе авианосцев «Орискани» и «Принстон» подошла к советско-корейской границе в Японском море недалеко от северокорейского порта Наджин. С советского пограничного аэродрома в Приморье Унаши (к югу от Владивостока) вылетели на патрулирование в район обнаружения кораблей США четыре МиГ-15 из 781-го ИАП 165-й ИАД ТОФ под командованием капитана Белякова Н.М. Недалеко от американской эскадры в нейтральных водах наши истребители без всяких причин были неожиданно атакованы четверкой палубных истребителей F9F-5 «Пантера» из состава эскадрильи VF-781, взлетевших с авианосца «Орискани». Неожиданной атакой «пантеры» разбили строй звена «мигов» и подбили самолет старшего лейтенанта Пахомкина. Он в паре с ведущим старшим лейтенантом Пушкаревым крутым разворотом вышел из-под атаки и ушел из района боя. Правда, на аэродром Унаши вернулся только самолет старшего лейтенанта Пушкарева, а самолет Пахомкина Владимира Ивановича не дотянул до берега (у него был пробит топливный бак), он упал в море возле мыса Льва и затонул — пилот погиб. Пара капитана Николая Михайловича Белякова и его ведомого старшего лейтенанта Александра Ивановича Вандаева вырваться из тисков группы «пантер» (чуть позже подошли еще четыре «пантеры» из эскадрильи VF-721 и четыре истребителя F2H-2 «Бенши» из эскадрильи VF-11) не смогла и, героически сражаясь, погибла в этом бою — их сбили лейтенанты И.Д. Мидлтон и Е.Р. Уильямс из эскадрильи VF-781.»
Теперь посмотрим на американскую версию:
Группировка Task Force-77, оперируя в 90 милях от Владивостока, рано утром обнаружила на радарах 8 быстро приближающихся контактов. С авианосца «Орискани» был отправлен патруль из 4 «Пантер» в составе лейтенанта Клера Эдвуда (командира группы), Джона Мидлтона, Дэвида Роулендса и Ройса Уильямса . Примечательно, что никто из них до этого не летал друг с другом, а из-за снегопада видимость ограничивалась двумя милями. Поднявшись на 16 тысяч футов, где видимость была гораздо лучше, группа заметила инверсионные следы предположительно 7 самолётов, а чуть-позднее пилоты смогли разглядеть серебристые крылья МиГ-15 со знаками различия советских ВВС на фюзеляже. На этом моменте у машины Эдвуда возникли проблемы с топливным насосом, и он получил приказ вернуться на авианосец в сопровождении Роулендса. Командование принял на себя Уильямс. Две оставшиеся «Пантеры» продолжили сближение с набором высоты. Далее, по словам Уильямса, на высоте 26 тысяч футов МиГи разделились,4 из них спикировали на него и открыли огонь. Завязался ожесточённый бой на виражах, Уильямс сходу смог повредить один МиГ, который ушёл со снижением вниз, и за которым тут же увязался его ведомый. Оставшиеся МиГи вцепились в единственную «Пантеру», но Уильямс, выставив тягу на максимум, крутился как уж на сковородке, и преследователи тоже получили попадания и выходили из боя. Закончилось это тем, что вернувшийся Мидлтон прогнал последний повисший на хвосте МиГ. Машине Уильямса крепко досталось, один 37-мм снаряд прошил крыло и попал прямо в двигатель, повредив гидравлическую систему. Уильямс направился обратно на авианосец, но по пути выяснилось, что из-за полученных повреждений самолёт стал неуправляем на скорости меньше 170 узлов (нормальная скорость для «Пантеры» при посадке на авианосец — около 105 узлов). Вариант выпрыгнуть с парашютом также отпадал — температура воды была настолько низкая, что протянуть в ней больше 10 минут было практически невозможно. Ситуацию также не облегчал продолжающийся снегопад и эсминцы охранения, которые обстреляли «Пантеру», когда она пролетала над ними, но попаданий они не добились. В состоянии «сажай, что осталось», Уильямс прокатился по палубе, поймал три посадочных троса, и заглушил двигатель.
При разборе случившегося, американцы сразу поняли, что «Пантерам» встретились вовсе не корейские МиГи, так что Уильямсу официально засчитали только одну победу, и лишний раз об этом случае предпочли не вспоминать. Политических последствий, однако, удалось избежать. Стороны обменялись нотами протеста, и инцидент замяли.
Успешное возвращение «Пантеры» Уильямса и по праву можно считать невероятной удачей, но не менее удивительным был и сам результат боя: 4 МиГа столкнулись с 2-я «Пантерами», 3 МиГа потеряны взамен на одну фатально повреждённую «Пантеру». При чём все 3 сбитых МиГа были на счету Уильямса. В чём же была причина такой низкой результативности МиГов?
Во-первых, это было вооружение «Пантеры», помноженное на её живучесть. Если в случае с боёв с «Сейбрами» МиГи часто возвращались на базу в состоянии «решето», то удачный залп «Пантеры» не оставлял шанса на возвращение вовсе. По словам Уильямса, «я расстрелял все 760 20-мм снарядов, которые были на борту. Если бы не эти 20-мм пушки, у меня не было бы и шанса».
Во-вторых, это была система подготовка пилотов американской палубной авиации. Даже в условиях повально сокращения оборонного бюджета в конце 40-х, они всё ещё сохраняли высокой уровень профессионализма. И как показали продолжающиеся бои на «Аллее МиГов», для авиации сухопутного базирования это тоже было верно.
И в-третьих, это сама система подготовки советских лётчиков. По неизвестной причине, опыт лётчиков, столкнувшихся с американцами на «Аллее», не передавался дальше по авиационным частям в самом СССР. Это не было большой проблемой в самом 64 ИАК, но для всех остальных частей, чьи лётчики не имели боевого опыта, столкновение с «воздушными пиратами» не светило ничего хорошего.
Заключение
По итогу Корейской войны МиГ-15 достоверно сбили одну «Пантеру», и фатально повредили другую, со своей стороны потеряв 5 машин. Как нетрудно догадаться, этот не самый результативный счёт в массовом сознании был ещё сильнее ухудшен благодаря Железному Занавесу и американскому оверклейму. Это правда, что «Пантеры» не сыскали себе большой славы в небе Кореи, но также нужно понимать, что самолётом, который получил ещё меньше оваций, был МиГ-15 советского производства. До открытия советских архивов в 90-х, американские исследователи, анализируя соперничество Сейбров и МиГов, выводили соотношение потерь как 10 к 1 в пользу первых. После открытия архивов этот коэффициент понизился до 5 к 1. До сих пор в среде иностранных обывателей можно встретить мнение, что МиГ-15 был годен лишь для того, чтобы давать повод американским пилотом наносить лишнюю звездочку на фюзеляж.
Также стоит отметить, что в последующие годы советские ВВС не предпринимали никаких попыток для того чтобы оценить результативность своих действий в Корее. Хотя ещё прямо во время войны в Штатах выходили тематические авиационные журналы где в красках описывались победы «наших парней», не говоря уже про официальные каналы. Также остался без внимания и опыт Китайской авиации, которая в годы войны также настрадалась от американских истребителей. В общем, сделать в этом направлении можно было много, сделано не было ничего.