Фильм всё расставлял по местам.
Вот она сила культуры. Пять лет Надя пыталась разгадать эту тайну, а оказалось…
– Хочет внимания? Да! Но идёт на самопожертвование, как жена декабриста, – шаги стали чётче, а Константин Сергеевич уступил место Костику. Таким она помнила его ещё со школы.
– Жертва имеет смысл, когда она нужна. А Андрею Наташа просто мешала. Он даже не заметил её ухода, – обида за другую женщину рвалась наружу.
– У него просто не было времени на неё. Работа всегда была на первом месте.
– И декабристы были благодарны своим жёнам.
– Но её присутствие рядом всегда было важно.
– Увы, он забывал сказать ей об этом.
Небо смотрело на них миллионами звёзд. Лёгкий ветерок пытался освободить кокетливую прядь из аккуратной причёски. Надя опустила глаза:
– Чтобы проявить внимание, достаточно нескольких минут, а иногда и секунд.
Константин вздрогнул. Грустный взгляд жены стоял перед глазами.
«Что ж получается? Всё могло быть по-другому?» – неприятная догадка больно кольнула самолюбие.
Нет. Он всё сделал правильно. Это она должна была…
– Извини. Ёмкая и тяжёлая тема. Как-нибудь в другой раз.
Константин Сергеевич добрёл до квартиры и захлопнул входную дверь.
Рыжий Пират тёрся у ног, требуя внимания и ужина. Быт никто не отменял.
Луна настойчиво заглядывала в комнату. Пёстрое одеяло напрасно пыталось отогреть двадцать лет одиночества и обиду за непонятость. Мысли не давали уснуть. Он, конечно, общался с детьми, но расстояние и годы стирали близость.
– Неужели она права?
Надя распахнула окно и полной грудью вдохнула аромат весны и освобождения. Освобождения от иллюзий. Глупо отвоёвывать мужчину у работы, бывшей жены и обиды.
Каждый сделал свой выбор.
– Как ты не понимаешь? – заботливый голос пытался обнять через километры, – Он так говорил тебе о том, что для него важно.
–Знаю. Андрей – его типаж. Работа его всё. Но он слишком категоричный. Теперь я понимаю, что именно это меня в нём и пугало.
– Но ведь люди бывают разные. Да, для него важна работа…
– И причём тут тогда я?
– Ты ему тоже важна. Иначе он не стал бы тебе об этом рассказывать, – подруга пыталась достучаться до разума.
Умом Надежда понимала всё, но сердце молчало.
Предрассветные тени робко проявлялись на скатерти. Кофе в чашке давно остыл, а новый день обещал новую жизнь.
Телефонный звонок резанул неожиданностью и неуместностью.
Константин Сергеевич нехотя оторвался от бумаг.
– Па, привет! Ты это… На свадьбу не приезжай. Её не будет.
Звенящая тишина вопросом повисла в трубке.
– Так получилось. Ну, в общем, она не понимает. Дело для мужчины на первом месте.
– Знаешь, сынок, не торопись. Человеку нужен человек. А работа, – Константин Сергеевич неловко закашлялся, – она важна, но согреть не может.