Сююмбике и ее односельчане. Глава 70.
Ризван слыхал, что в село вернулся Раис, сын Хамидуллы-абзый. Некоторые уже и позабыли о его существовании, так долго он не появлялся. Только не Ризван. Он все детство и юность терпел унижение от этого парня. В то время, когда он учился, сидя на полу у порога класса и писал, положив тетрадь на пол, над ним издевались все, больше всех Раис.
Раис не бил его, потому что Ризван не равный ему по силе. Он хуже девчонки, слабак, как его бить? Но не считал зазорным, проходя мимо, дать подзатыльник, легонько толкнуть, наступить на его тетрадь.
Раис презирал сына Мухаммед-муллы и показывал это всем своим видом. Ризван не отвечал на его выпадки. Молчал. Только смотрел прямо в глаза, не отводя скорбного взгляда, словно жалел его. От этого, Раису становилось не по себе.
Где-то между лопатками появлялся холодок, щипало в носу. За это чувство он еще больше ненавидел мальчишку. Раис, сын самого Хамидуллы, не должен жалеть никого, тем более сына врага народа.
Ризван помнил все, но зла ни на кого не держал, даже на бывшую учительницу. Все могут ошибаться, дети тем более. Он хотел зачеркнуть прошлое и подружиться с Раисом, братом Зухры. Стоя у дверей клуба Ризван встречал не только девушку, но и ее брата с женой.
Встретив компанию, он шагнул к ним навстречу, протянув руку
- Здравствуйте, здравствуй Раис! Добро пожаловать в родные места!
Раис смерил Ризвана с ног до головы недружелюбным взглядом, но руку все же подал.
- Ты себя хозяином села считаешь, что ли? Ишь, добро пожаловать!
- Ну, почему сразу хозяином? Просто я раньше тебя вернулся в село. Как я понимаю, это твоя супруга? Приятно познакомиться, меня зовут Ризван. Шахида протянула ладонь
- Шахида. Мне тоже очень приятно.
- Заходите внутрь! Зухра, Софья, все уже собрались. Сайда заждалась, не может без вас начать репетицию.
Зухра и Софья прошли на сцену. Раис оглянулся. Ему показалось, что старый клуб стал меньше, потолки ниже. Видно, что постарались как-то его украсить. Повесили плакаты, на окнах появились шторы и горшки со цветами.
Шахиде никогда не приходилось бывать в деревенском клубе. Город, в котором она жила раньше, небольшой, но там есть Дом культуры и кинотеатр. По сравнению с деревенским клубом, это настоящие дворцы.
Здесь все старое, скамейки обшарпанные, залоснившиеся, тянет кислой овчиной и еще чем-то неприятным. Шахида не могла сесть на эту скамью в своей новой шубке.
- Раис, пойдем отсюда. Не могу здесь, мне дышать нечем. Пойдем.
Раис увидел, что жене на самом деле плохо, она побледнела до желтизны.
- Пойдем, дорогая. Прогуляемся, подышим свежим воздухом, я еще успею пообщаться со своими. Тебе совсем не понравилось?
- Раис, все ужасно! Как можно ходить в этот хлев, называемый клубом, спектакли ставить, танцевать? И дом твоего отца, наполненный детскими криками! Как, так можно жить? Пожалуйста, давай, завтра же с утра уедем. Тебе же дали квартиру.
- Милая, придется потерпеть. Мне нужно нанять кого-то, чтобы помыли дом, прибрались. Ты же не сможешь этого сделать. Подожди, потерпи дня два-три. Хорошо?
- Потерплю. Однако эта Райса! Она смотрит на меня так, словно я у нее что-то украла. Старается, улыбается, но я вижу, как ее раздражаю.
- Так, понятно, свалились, как снег на голову. У нее хлопот и так хватает, только накормить такую ораву замучаешься. Тут еще мы с тобой. Я тоже ей совершенно чужой человек.
Мне на работу через неделю, дали время обустроиться. Завтра поеду в город, попробую найти пару женщин, договориться, чтобы прибрались. Как-нибудь уж потерпим три-четыре дня.
- Пойдем уже. Замерзла я. Может удастся отдохнуть, если мальчишки уснули.
В доме горело только одно окно. Младшие девочки учили уроки, мальчики спали, как и сам Хамидулла с супругой. В этом доме принято рано ложиться. Вошли в дом. Сестренка, Альфия, поднялась к ним на встречу, тихонько спросила
- Вам навстречу Малик-абый не попался? Он приходил позвать вас в гости. Пошел в клуб вас искать. Сказал, что, если разминетесь, я передала, чтобы вы обязательно пришли к ним в завтра вечером.
- Хорошо, сестренка! Мы и сами собирались их навестить.
Разделись и легли спать. Раис только не плакал. Дом, где он родился, по половицам которого ступали ноги его мамы, где его любили, стал чужим. Вместе с мамой ушла душа этого дома.
Если бы она была жива! Она бы дождалась сына, поставила бы самовар, напоила бы чаем, спать бы уложила. Пока он не приехал сюда, для него мама была жива. Он знал, что мамы нет и ее место заняла Райса. Умом понимал, сердцем принять не мог. Теперь он знает, мамы нет. Горестно.
Несмотря на то, что выходной день, семейство поднялось сранья. Зазвякали оцинкованные ведра, загремел умывальник, послышался шум воды, выливаемой в бак.
Шахида проснулась, повернулась к мужу
- И что им не спится, выходной день, спали бы.
- Милая, они так живут, с утра надо скотину обиходить, прибраться в хлевах и во дворе. Ты полежи еще, отдыхай. Я с отцом позавтракаю и уйду. Надо в город.
- Ступай, и постарайся, чтобы к завтрашнему дню квартира была готова. Я уже тут вся разболелась, не высыпаюсь, голова раскалывается.
- Очень, очень постараюсь. Вечером поедем к Асие. Познакомишься с моей сестрой, с ее мужем, с друзьями.
- Ладно, отмучиться сразу и все. Приехали, повидались, будем жить поодаль от всего этого.
У Зейнаб-апа резали гусей. Пришли трое соседок-молодушек, да Зухра с Софьей. Асия с раннего утра натаскала воды, затопила баню. Никто еще в выселках не собирается резать гусей. Рановато. Но, раз мать велела, спорить бессмысленно.
Попробуй, слово поперек скажи, у нее начинаются сильные головные боли, она слабеет, ложится в кровать на несколько дней. Приходится кормить ее в постели, уговаривать, чтобы хоть немного поела. Выслушивать бесконечные упреки о том, какие неблагодарные бывают дети.
Она всю жизнь работала, себя не щадила, а теперь, когда одной ногой в могиле, зачем с ней считаться. Она уже не хозяйка в своем доме, уже слова сказать нельзя. Лучше, чем терпеть такое унижение, лечь в сырую землю.
Асия молча сносила ворчание матери. Чем больше она терпела, тем больше раздражалась свекровь. Асия старалась не обращать на нее внимания. Вся работа по дому на ней. Корова, овцы, гуси, куры, утки, все требуют ухода. Убраться у скотины, двор подмести, постирать, помыть, приготовить, все нужно успеть.
Она не жаловалась. Никто ее не бьет, не оскорбляет. Малик не виноват, что не успевает работать по дому. Приходит из школы, как выжатый, дети-то какие пошли, все нервы вытреплют. Пока придет, пока поест, отдохнет, глядишь, и вечер настал. А ему еще к урокам готовиться.
Вот и сегодня пожалела его будить, пусть отдохнет. Он все равно не возьмет в руки нож. Позвала соседа. Справился быстро, дел-то тут, начать, да кончить. Всего восемь гусей.
Зейнаб-апа снова чувствовала себя плохо. Злилась, вот ведь обходятся без нее. Нет, чтобы попросить, мол, помоги, мама, суп свари. Нет, сама, все сама. Это, чтобы Малик видел, какая у него жена работящая. Пусть старается, толку-то что! Год прошел, как поженились, а дите родить не может. Пустая попалась девка.
Не знамо, что он думает. Только встал, опять уж около нее увивается. Нет, чтобы подойти к матери, спросить, как здоровье, завтракала ли? Неблагодарный!
Продолжение. Начало читайте здесь: Глава 1.
Продолжение читайте здесь: Глава 71.