- Папа, у меня к тебе мужской разговор, - сказал сын, едва переступив порог родительского дома. – Мама дома?
- Нет.
- Это хорошо. – Сын прошёл в гостиную и уселся там в кресло. – Очень хорошо.
- Хорошо? - насторожился отец. – У тебя что-то случилось?
- Случилось, папа, случилось. – В голосе сына сквозила некая обречённость.
- Что случилось?
- Папа, мне срочно нужна твоя помощь. - Сын тяжело вздохнул. - Точнее, не твоя, а одного твоего друга. Но, значит, и твоя тоже.
- Не понимаю. – Отец тоже сел.
- Сейчас я объясню, папа. У тебя, кажется, есть очень хороший друг, бывший следователь, который теперь занимает большую должность. Ты про него как-то рассказывал.
- Какой друг? У меня много хороших друзей. Кто конкретно тебя интересует?
- Я же говорю, следователь. - Сын заметно нервничал. - Помнишь, ты пристроил его сына в одну редакцию.
- Ах, Иванов. - Отец заулыбался. - Вспомнил. Сын его действительно, оказался талантливым журналистом. Теперь им в редакции гордятся. И что?
- А то, папа, что твоему другу пришло время помочь и тебе. - Сын несмело посмотрел отцу в глаза. - Точнее, мне. Но через тебя.
- Опять я не понимаю. - Отец насторожился. - Ты что-то темнишь? Ну-ка, объясни, с какой стати Иванов должен тебе помогать?
- Ну как? – Сын растерялся. - Ты же помог его сыну. Теперь его очередь помочь твоему сыну.
- То есть, ты хочешь сказать, что долг платежом красен?
- Ну, да. Так сказать - баш на баш... В деловом мире это нормально.
- И что за помощь тебе нужна? – Отец тревожно посмотрел на сына. - Разве я сам не смогу тебе помочь?
- Не сможешь, папа. Это не в твоей компетенции.
- Вон даже как. Ты что, решил поменять профессию? Хочешь тоже податься в следователи?
- Папа прекрати шутить, - нервно перебил отца сын. – Я говорю о серьёзном.
- Так и я не шучу. Разве следователь - плохая профессия? Только у тебя, кажется, совсем другое образование. Ты же финансист. Или ты хочешь расследовать финансовые дела?
- Пап, ну хватить. – Сын недовольно сморщил лицо.
- Что хватит? И почему ты весь на нервах?
- Папа, ну как ты не поймёшь? Мне нужна помощь твоего друга, для того... - Сын осёкся. - Для того...
- Для чего?
- В общем, против меня, кажется, скоро заведут дело... - признался сын.
- Какое ещё дело? - у отца от удивления вытянулось лицо.
- Уголовное, папа, уголовное...
- Так... - Теперь нервно вздохнул отец, и лицо у него вдруг стало растерянным. - И ты, значит, хочешь, чтобы я позвонил своему другу и сказал: "Эй, Иванов, а ну-ка, отмажь-ка моего сына". Так?
- Ну, типа того, - кивнул сын. - Просто, попроси его, чтобы он дал приказ своим подчинённым, пусть они прекратят под меня копать.
- А что, у них есть, что под тобой выкопать? – осторожно спросил отец.
- Угу. Есть. И много чего…
- Так. - Отец даже закрыл глаза, чтобы не смотреть на сына. Было видно, что он страшно растерян, сражён наповал такой неожиданной новостью. - Значит, ты вместо того, чтобы прославлять нашу фамилию, решил её опозорить?
- Папа, хватит читать мне нотации! - дрожащим голосом воскликнул сын. - Я уже давно не маленький. Я просто делаю деньги. Делаю их так же, как делают все остальные.
- То есть, по-твоему, все люди на свете делают деньги нечестным трудом? – упавшим голосом спросил отец.
- Я говорю про большие деньги, папа! Про большие деньги!
- Ты хочешь сказать, и я их тоже делаю нечестно?
- Ты? - Сын нервно рассмеялся. - Разве ты делаешь большие деньги? Да ты же руководишь какой-то непонятной никчёмной организацией, у которой смешной бюджет. Что там можно украсть? Карандаши с бумагой? А когда прямо перед твоим носом рекой текут денежные потоки, как ты в них не запустишь руки? Удержаться невозможно, папа. Такова вся современная деловая жизнь. И это уже давно не секрет. Увы…
- Но теперь, тебе, кажется, хотят эти руки укоротить? - Отец, наконец-то, взял себя с руки.
- Папа, если ты попросишь своего друга, этого можно избежать.
- А разве нужно этого избегать?
- Что? – мгновенно насторожился сын. - Папа, что означает этот твой странный вопрос?
- То и означает, сынок. То и означает. Может, стоит немножко подрубить тебе твои шаловливые пальцы? Чтобы отбить желание залезать ими в общий карман.
- Какой общий карман? Нет никакого общего кармана, папа. Это карман - ничей, и…
- Стоп! - жёстко перебил отец сына. – Разговор сейчас идёт не о кармане, а о тебе, моём сыне. О преступнике.
- Папа, ты что? – Сын медленно встал. - Ты как меня называешь? Ты же мой отец.
- А как мне тебя называть?
- Я - твой сын, папа. Не забывай об этом. И ты обязан мне помочь. Так делают все порядочные отцы. Я - твой сын.
- Да. Ты мой сын. И преступник. И ты, по-видимому, хочешь, чтобы и я стал преступником.
- Я этого не хочу.
- Как же? Ведь ты хочешь, чтобы я, помогая тебе, вымарал и свое имя, и поставил под сомнение репутацию моего друга.
- Папа не смеши меня! - Сын уже не знал, как докричаться до отца. - Твой друг, он такой же, как и все. Скорее всего, он и сам замешен не в одном таком же деле.
- Ну-ка, быстро замолчал! - сурово воскликнул отец и тоже встал.
- Что? - растерялся сын. - Папа, я прошу тебя. Я умоляю тебя... Помоги... Ты мой отец. Любой отец костьми ляжет, что спасти своего сына...
- Спасти? - Отец изо всех сил сдерживал в себе порыв ударить сына. Это желание возникло у него впервые, но оно было такое жгучее и невыносимое, - К сожалению, сын, я могу спасти тебе только советом. немедленно отправляйся сам знаешь куда, и напиши явку с повинной. И чем раньше ты это сделаешь, тем быстрее спасёшься.
- Папа, не надо так шутить. - Сын уже чуть не плакал. - Это жестоко с твоей стороны. Так в наше время отцы не поступают.
- Ну, значит, я стану первым, - упавшим голосом, но твёрдо произнёс отец. - И если ты не прислушаешься к моему совету, я позвоню моему другу Иванову и попрошу, чтобы на тебя натравили самого принципиального следователя в нашем городе. И чтобы судили тебя самые суровые судьи. А теперь ступай, думай. Даю тебе время до утра. А потом - если что, извини сын... Жуликов с нашей фамилией быть не должно…