Проходя обучение по специальности "Клиническая психология", я изучала множество различных теорий о символическом значении еды и того, как мы с ней обращаемся. Однако только сейчас, начав ближе знакомиться с таким направлением психотерапии, как гештальт, я встретила теорию, которая не только понятно и логично описывает разные трудности на пути взаимодействия с едой, но и (наконец-то!) помогает мне самостоятельно начать разбираться с накопившимися за жизнь проблемами.
В данной статье речь пойдёт об экспериментах №15-16 из книги Ф. Перлза "Практика гештальт-терапии"; Москва, 2005 г. Описывая эти эксперименты и подкрепляя теорию личным опытом, я надеюсь, что данная статья будет полезна и поможет не только мне начать налаживать контакт с едой уже хотя бы к 25-ти годам.
"Поешь со мной, и я расскажу тебе, кто ты"
Автор книги предлагает сравнить особенности поедания пищи с особенностями усвоения нового опыта/знаний/моделей поведения/установок/ценностей и т.д. Точнее, их приобретения.
То, что ребёнок получает от любимых родителей, он ассимилирует ("добровольно" усваивает), потому что это ему подходит, это соответствует его нуждам и потребностям его роста: перенимает их виды поведения, фразы, демонстрирует интерес к деятельности своих родителей, сам ей обучается и т.д. Всё, что "ассимилировано", органично вписывается в нашу личность, обогащая её, наполняя новыми возможностями проявления себя и увеличивая гибкость поведения в целом.
А есть другой процесс, называемый интроекцией. Иными словами, я бы назвала это "насильным впихиванием в себя" того, что должно быть нами усвоено, но мы сами этому вообще не рады: навязанные обязанности, вынужденное следование социальным нормам, ценности родителей, которые мы не разделяем (но обязаны, живя с ними), необходимость зазубрить тонну материала к экзамену по неинтересному предмету и т.д. Так называемые "интроекты" не представляют собой новые знания, гармонично вписывающиеся в нашу картину мира. Они стоят в ней особняком, как чужие, как инородные тела, от которых так и хочется избавиться. И по возможности мы, осознанно или нет, но так и делаем, избавляемся: например, забываем весь материал, который учили лишь из-за надобности сразу после сдачи экзамена. Мы его не усвоили, он не стал нашим, не обогатил нашу картину мира. Мы просто его в себе подержали необходимое время и выплюнули. Выплюнуть :) Тут мы и переходим к еде.
Ещё не родившийся на свет ребёнок питается жидкой пищей, которая транспортируется ему организмом матери. Ему не нужно самому готовить, выбирать продукты, думать "А что бы сейчас съесть" и пережёвывать еду. Мама даёт готовое — он безукоризненно всё это принимает и проглатывает. Сразу после рождения, ещё до появления зубов, от ребёнка так же требуется лишь сосать и глотать уже готовое. С появлением первых зубов ребёнок становится активнее в отношении пищи — он уже может её видоизменять, кусая. Далее, с появлением коренных становится возможным не только кусать, но и жевать. Это даёт возможность полностью разрушать пищу, перерабатывать то, что предоставляется средой, обеспечивая ассимиляцию (усвоение и принятие необходимого самого себе, исходя из своих потребностей).
Здесь важно остановиться и сделать акцент на социально приемлемом виде агрессии: той, что касается ассимиляции. Вспомните момент, когда вы, например, читали очень интересную и познавательную для себя книгу. Были ли вы согласны совершенно со всем, что в ней написано? Хотели ли "впитать" в себя абсолютно всё из неё без разбора? При осознанном отношении, даже если нам очень нравится новая информация, происходит следующее: мы разбиваем её на части, анализируем каждую, решаем, какая из них нам подходит, а какую мы "брать" не хотим. И пусть этот процесс не так очевиден в реальном времени, но ассимиляция не возможна без разрушения, без дробления материала, трансформации его "под себя" и избирательного принятия. Усвоение любого знания, чтобы оно вписалось в нашу картину мира, требует активной проработки и "подстраивания", причём для каждого это будет свой путь и набор способов (вопрос индивидуальности). Лишь интроекты при необходимости проглатываются нами без проработки.
Вместо этого организм обременён таким "я", которое есть беспорядочный набор не ассимилированных интроектов: способов поведения и качеств, взятых у "авторитетов", которые оно не способно переварить, отношений, которые это "я" не "откусило" и не "переживало", знаний, которые не понимаются...
... но были просто проглочены нами. Кстати, как и еда иногда. Эту параллель смыслов автор и подмечает, а также старается показать и нам, предлагая проделать следующий эксперимент:
ЗАВЯЗКА: Сосредоточьтесь на своей еде, без чтения или "думания". Просто обратитесь к вашей пище. ... Отмечайте ваши сопротивления при обращении к пище. Чувствуете ли вы вкус только первых кусков, а потом впадаете в транс "думания", грез, желания поговорить — и при этом теряете ощущение вкуса? Откусываете ли вы куски того, что едите, определённым и эффективным движение передних зубов? ... Или вы только сжимаете челюсти, а потом движением руки отрываете кусок? Разжёвываете ли вы пищу полностью? Пока просто замечайте, что вы делаете, без произвольных изменений. Многие изменения будут происходить сами собой, спонтанно, если вы будете поддерживать контакт с пищей.
КУЛЬМИНАЦИЯ: Когда вы сознаёте свой процесс еды, чувствуете ли вы жадность? Нетерпение? Отвращение? Избегаете ли вы пресной, безвкусной пищи, или для вашего вкуса уже всё более или менее одинаково?
РАЗВЯЗКА: Как обстоит дело не с физической, а с "ментальной" пищей? Задайте себе, например, подобные вопросы относительно читаемой печатной страницы. Проскальзываете ли вы трудные абзацы или прорабатываете их? Или вы любите только лёгкое чтение, то, что можно проглотить без активной реакции? Или вы принуждаете себя читать только "трудную" литературу, хотя ваши усилия доставляют вам мало радости. А как с кинофильмами? Не впадаете ли вы в своего рода транс, при котором вы как бы "тонете" в сценах?
Интроекция характеризуется определённым сочетанием эмоций и тенденций поведения: это нетерпение и жадность, отвращение и борьба с ним посредством вкуса и аппетита, и т.д. (стр. 226).
История моих отношений с едой
Мама рассказывала мне, что, как только я родилась, я совсем не хотела есть. Не тянулась к еде, отворачивалась, меня приходилось кормить насильно, иначе я бы не выжила. Желания есть у меня не было совсем. Тут я скорее склоняюсь к тому, что проблема заключалась в физиологии, в нервной системе: похоже, к центрам голода или от них не доходил сигнал или был очень слабый, "недостаточный" для формирования ощущения голода и актуальной потребности в еде. В ходе взросления, возможно, эта проблема разрешилась сама собой, но уже в психологическом плане к еде у меня возникла неприязнь, поскольку приём пищи ассоциировался с насилием. Я не ощущала голода или аппетита часами, мама переживала, и решением родителей было не выпускать меня из-за стола, пока я всё не съем. Режим приёмов пищи так же от меня не зависел, поскольку я в этом деле была лицом "ненадёжным". Я начала ненавидеть кушать. Для меня это было пыткой, я устраивала истерики, которые слабо контролировала и в итоге они пугали меня саму затруднением дыхания. Я сидела над едой часами и моим заветным желанием было хоть как-то от неё избавиться. Никакие мои протесты не помогали.
Время шло, а я всё весила меньше своей физиологической нормы, родители водили меня по врачам. Я пила разные таблетки для повышения аппетита, которые вызывали у меня тошноту; как мне сказали: "Они так работают", — но тошнота у меня была не как от голода, а как при рвотных позывах. В битве с едой мне это, конечно, никак не помогло.
Время всё ещё шло, из детского сада я перешла в школу, где никто уже маме не докладывал о моих гастрономических успехах. И я почти перестала есть. Для меня было нормой просидеть день без еды: в начале я вообще про неё не вспоминала, а к концу дня просто игнорировала слабое чувство голода. Потом, кстати, организм адаптировался и к этому: чувство голода стало длиться несколько минут, а потом и вовсе пропадать, т.к. "есть она вряд ли начнёт, конечно". Конечно. Только в университете я поняла, что это РПП (расстройство пищевого поведения). Зато ничто мне не могло испортить аппетит! Ведь обычно его попросту не было.
Взрослея, я начала понимать, что продолжительный голод изнашивает организм. И когда я не ела уже совсем "нездоровое" количество часов, я шла в макдональдс в надежде на то, что тонны глутамата натрия разбудят мой аппетит. Чаще всего у них не получалось. Я могла час есть один гамбургер, он просто "не лез". При этом я ни разу не падала в голодный обморок, у меня не кружилась голова. Настолько я себя крепко "держала в руках" и контролировала, что голод и вообще приём пищи отошёл в моей жизни на второй план. Я всё ещё стабильно вешу ниже своей медицинской нормы на 10-12 кг (поскольку все анализы в норме — врачи говорят, что такая вот у меня особенность + генетика). Это не анорексия, не булимия. Это отсутствие аппетита.
Вернусь к теории из книги. Тут всплывает ещё несколько интересных моментов.
Влияние родителей на стадии кусания может оказаться весьма серьёзным. С одной стороны, кусание наказывается и объявляется жестоким и дурным; с другой стороны, ребёнка принуждают есть пищу, которую он не хочет есть, по крайней мере в данный момент. Его попытка создать в этих обстоятельствах для не желаемой пищи преграду из зубов насильно преодолевается. Лишённая возможности адекватного выражения, оральная агрессия ребёнка должна быть помещена куда-то ещё. Часть её направляется на подавление наказуемого отвержения пищи. Часть обращается против людей. Это подоплёка так называемого "каннибализма", когда человек "готов вас съесть".
На данный момент это первая и единственная логичная причина того, что в детском саду я кусалась. Кусала даже лучшую подругу. Ближе к школе это уже пропало, зато появилось другое. И, думаю, теперь я тоже наконец приблизилась к разрешению вопроса о том, почему я кусаю теперь саму себя: обкусываю губы, щёки изнутри, кожу около ногтей. Возможный выход — направить эту агрессию в соответствующее ей русло, т.е. начать тщательно пережёвывать пищу.
И вот ещё одна интересность (на мой взгляд, конечно, но надеюсь, что не только):
Когда я чего-то от кого-то хочу, и это напряжение растёт уже длительное время, я могу начать настаивать, что это "нечто" должно быть сделано для меня и за меня НЕ-МЕ-ДЛЕН-НО! Как маленький ребёнок кричит, чтобы его покормили уже готовой пищей, над которой не надо работать, не надо пережёвывать. Да и мама сразу может определить, что именно нужно ребёнку (даже говорить не надо). Ф. Перлз пишет об этом поведении как о проявлении сохранённой агрессии в её первоначальной примитивной форме. Это ни что иное как жёсткая, примитивная реакция на фрустрацию (состояние длительного переживания невозможности удовлетворить актуальную потребность).
Сказать: "Я нетерпелив по отношению к тебе", равнозначно: "Ты раздражаешь меня, потому что не спешишь дать мне то, чего я хочу прямо сейчас, а я не хочу прикладывать дополнительных усилий (разрушать препятствия), чтобы ты мог соответствовать моим желаниям".
Приходя голодной с работы я злилась из-за любой мелочи на своего любимого человека, потому что мне чего-то хотелось, а он не мог "прочитать мои мысли" и сразу же мне это дать! Я даже не могла рассказать, что мне надо (доп. усилия), а сразу начинала злиться.
И на это есть прекрасное решение!
Когда вы в неспокойном настроении — сердиты, подавлены, обвиняете кого-то — то есть склонны к "проглатыванию", примените произвольно свою агрессию к какой-нибудь физической пище. Возьмите яблоко или кусочек хлеба, и обратите на него своё возмездие. В соответствии со своим состоянием, жуйте его так нетерпеливо, поспешно, злобно, жестоко, как вы только можете. Но — кусайте и жуйте, но не глотайте!
Иными словами, направьте свою "оральную агрессию" в другое русло)
Личный опыт от проведённого эксперимента
До того, как я приступила непосредственно к проведению эксперимента, мне эта идея казалась странной и непонятной: "Ну, я что, не знаю, как я ем?".. Оказалось, что действительно не знаю.
Для меня было новым узнать, что я недостаточно (и это мягко сказано) пережёвываю пищу, стараясь как можно быстрее её проглотить. Я даже специально попробовала откусить кусочек и долго его жевать. "Долго" всё никак не получалось, сколько бы я ни пробовала (около 5-6 раз я старалась медленно, концентрированно жевать 1 кусочек), я почти сразу рефлекторно его глотала. Мне тяжело было вмешаться в этот процесс, но кое-как получалось: языком я защищала свою же пищу от себя самой, не давая её почти сразу же глотать.
Это напомнило мне то, как я узнаю новое: например, читаю или смотрю фильмы. После того, как я в темпе прочитаю не трудную книгу и посмотрю фильм, я могу вообще ничего не вспомнить кроме смутного сюжета или ощущений восторга от "эмоциональной" памяти (менее яркие переживания обычно тоже забываются). Я проглатываю всё целиком, не успев изучить, проанализировать и что-то для себя усвоить. Всё это проходит как интроект, проглоченный и ожидающий своей остановки на выход. Не остаётся практически ничего. Друзья иногда шутят, что я обладаю сверхсилой: могу смотреть свои любимые или понравившиеся фильмы каждый раз, как первый (буквально).
Забавно, что "быструю еду", содержащую много сахара (конфеты, печенья, батончики и т.д.), я обычно съедаю так же быстро, как прочитываю нетрудные книги. С "нормальной" едой же дело обстоит так, как с книгами/фильмами трудными: например, философией/артхаусным кино. Я могу "залипнуть" на одной странице, могу долго наслаждаться кадром... Но недавно я начала понимать, что многое из того, чем я интересовалась, я делала насильно. Читала своеобразную литературу, смотрела определённое кино, потому что "круто и не для всех". Иногда я "залипала" не из-за того, что интересно или цепляет, а потому, что "раз начала, то надо же закончить!" (как и с едой в детстве).
Если я доводила это дело до конца. Или не доводила. Результат был всё равно одинаковый: я ничего не помнила. Потому что ничего не усваивалось. Я просто получала тот самый "интроект", который мне был не нужен.
***
Сейчас я живу со своим любимым человеком. С аппетитом у него всё хорошо, но он никогда не заставлял меня есть или как-то ещё давил на меня в плане еды. При этом он переживает и старается подгадать: что я точно захочу есть, а что не захочу. Мне приятно, что, если у меня вдруг пропадает аппетит, а курочка, которую я так хотела (!), только что испеклась в духовке, то меня всё равно никто не принуждает есть. Теперь готовим то, что точно будет есть он и, вероятно, могу поесть и я. Еда не пропадёт, это снимает дополнительное напряжение и мне можно об этом не думать. Ведь в детстве еду нельзя было выбрасывать, она могла закончиться только будучи употреблённой. Это угнетало.
Кстати, при отсутствии давления, аппетит у меня начал появляться чаще (хоть и такой нестабильный). Также начали учащаться и удлиняться периоды, когда я чувствую голод и у меня есть аппетит: это времена очень приятных переживаний, когда у меня многое получается и, главное, когда я занимаюсь тем, что меня сильно интересует и привлекает. В эти моменты еда становится мне другом, поскольку эта энергия нужна для приятных ощущений. А если они неприятные... То зачем есть? С этим вопросом я нахожусь сейчас в личной терапии, и даже не смотря на то, что он не до конца решён, в конечном итоге мои отношения с едой со временем только налаживаются. Раньше она была для меня пыткой, а теперь это возможность.
Мне не давали в детстве брокколи. Я попробовала её уже будучи студенткой в университете, и для меня это оказалось очень вкусной штукой. Как хорошо, что мне не давали её в детстве!
Вы теперь уже не должны быть, как сказал один студент, "хорошим мальчиком, который съедает всё". То, что вызывает у вас отвращение, вы можете отвергнуть; то, что кажется питательным и вызывает аппетит, вы можете есть со вкусом.
***
А что для вас еда?
И что вы теперь думаете насчёт фразы "Так тебя люблю, что хочу съесть!"? Думаю, речь идёт об ассимиляции) О желании присвоить себе, "усвоить в себя", чтобы этот человек стал частью нас 🥰.
Спасибо за внимание к себе!
