Русфонд продолжает изучать, как нынешняя геополитическая ситуация влияет на российское здравоохранение. Это не личные истории и не собрание экспертных прогнозов. Мы рассказываем о механизмах работы рынка медицинских услуг и определяем точки, через которые события в мире на него влияют. В предыдущей колонке шла речь о лекарствах в аптеках. Сегодня – о медицинских изделиях.
Медицинские изделия – широкое понятие: от бинтов, шприцев и лабораторных реагентов до гигантского аппарата протонной терапии, которому нужно отдельное здание. Но у всех медицинских изделий есть четыре важных общих свойства.
Первое – огромная зависимость от импорта, куда больше, чем у лекарств. Из 2 трлн руб., потраченных в России в прошлом году на лекарства, на импорт пришлось 55%. А на рынке медизделий – это примерно 700 млрд руб. – импорт занимает 85%. Причем даже медицинской технике, произведенной в России, все равно нужны импортные комплектующие и расходники. С учетом этого зависимость получается почти стопроцентная.
Понятно, что все, мягко говоря, нервничают. Стоматологи советуют срочно ставить импланты всюду, где для них найдется место: цены уже выросли, «а дальше будет только хуже». Лаборатории запасают реагенты. Медицинские центры, у которых есть на это деньги, заполняют склады. Производители медизделий, за некоторыми исключениями, пока не отказываются от поставок в Россию, но мало ли что: все помнят уроки валютных, ковидных и прочих катаклизмов.
– Я знаю, что некоторые больницы обеспечили себя на год-полтора вперед, – рассказывает завотделением кардиохирургии петербургского Детского городского многопрофильного клинического специализированного центра высоких медицинских технологий Рубен Мовсесян.
Паникуют и стараются запасти как можно больше расходных материалов. Притом что почти для любого изделия есть варианты замены. Катастрофы – такого, чтобы, например, невозможно было оперировать из-за нехватки какого-то изделия, – ничто пока не предвещает.
Второе обстоятельство – наша география. Почти все приходится везти издалека, поэтому компании сферы здравоохранения, напрямую не затронутые санкциями, все равно ощущают их из-за проблем с логистикой.
– Небо закрыто, порты тоже собираются закрывать, грузовые железнодорожные перевозки ограниченны, – перечисляет трудности основатель сети лечебно-диагностических центров Медицинского института имени Березина Сергея (МИБС) Аркадий Столпнер. – Будут новые логистические возможности, но хуже и дороже, ведь прежние логистические схемы потому и использовались, что были самыми удобными. Мы тоже прорабатываем новые пути поставок. Конечно, экономим – приостановили почти все инвестиционные проекты.
Почему вместо поиска новых логистических схем просто не заменить европейскую технику, скажем, китайской или южнокорейской? Это связано с очень большими непредусмотренными тратами: обычно технику меняют не по соображениям геополитики, а когда она отслужит свой срок, окупит себя.
Третье свойство рынка – чем более передовое оборудование и технологии используются, тем больше их связь с мировой медициной. Скорые не перестанут ездить, хирурги не разучатся удалять аппендикс. Пострадает то, что на переднем крае медицины.
Скажем, лечение рака с помощью T-клеточной терапии, которое, между прочим, в ряде стран уже вошло в ОМС. «Коммерсантъ» на днях писал, что в НМИЦ детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Дмитрия Рогачева, где используют эту технологию, материалов осталось всего на несколько операций. Компания Miltenyi Biotec из-за ситуации на Украине приостановила поставки, а замены нет.
Прекращены и поставки фильтров, которые в этом центре применяются при так называемой гаплоидентичной трансплантации костного мозга – когда родственный донор не полностью подходит для пациента и поэтому его костный мозг нужно перед пересадкой обработать (здесь я рассказывал об этом подробно).
Это интересная задача – придумать, как сохранить в новых условиях прежнее качество и результаты, сказал мне один из врачей. Надеюсь, у него получится, но ведь в прежних условиях он бы потратил эти силы на движение вперед.
Даже если боевые действия завтра прекратятся, история с санкциями быстро не кончится: для их отмены нужна уверенность, что такое не повторится. Пережить тяжелое время могло бы помочь импортозамещение, о котором сейчас много говорят. Но есть четвертое свойство рынка медизделий – бюрократия и зарегулированность.
– Мы используем для забора костного мозга импортные иглы, – рассказывает врач-гематолог. – Российские есть, но не очень нам подходят. Производитель в принципе готов их для нас доработать, но боится связываться с гостендерами. Получается, что он должен будет тратиться на доработку, и при этом у него не будет уверенности, что впоследствии он выиграет конкурс.
А самый удивительный в новой реальности факт – это что с начала 2022 года в России фактически прекратилась регистрация новых медицинских изделий. Старые правила отменили, потому что вступили в действие новые, единые для всего Евразийского экономического союза.
Но как эти новые правила применять, никто пока не понимает, говорит заместитель генерального директора новосибирской компании «Вектор-Бест» Александр Кравцов. В результате вернули старые с некоторыми положительными изменениями, но лишь спустя три месяца, с 1 апреля. Настоящий вызов – импортозамещать в таких условиях.
Алексей Каменский, специальный корреспондент Русфонда