Привет, с вами Игорь Рабинер.
По приглашению федерации футбола Узбекистана впервые побывал в этой интереснейшей стране. Провёл два мастер-класса - в федерации и на главном узбекском спортивном сайте «Чемпионат. Азия», на котором коллеги задали кучу интересных вопросов.
Заодно и сам сделал несколько материалов. За одним из них, часовым интервью с Элдором Шомуродовым и его братом, поехал в Наманган, город самых горячих болельщиков в стране, на матч сборных Узбекистана и Киргизии.
Не думал, что когда-нибудь окажусь в Ферганской долине, где 80 с лишним лет назад в эвакуации во время Великой Отечественной оказались мои бабушка и дядя. Есть в этом какая-то закольцовка судьбы.
Духа и атмосферы на футболе в Намангане – навалом. Как и гостеприимства. Приятно же, когда тебя называют «Игорь-акя» - в Узбекистане эту добавку используют в обращении к старшим и уважаемым людям. Вместе слышится как «игрока» - совсем по-футбольному.
В Намангане зрители, как те исландцы на Евро-2016, скандируют: «У! У! У!», а все игроки хозяйской команды в такт им поднимают руки. Коллективный свет фонариков мобильников – тоже для узбекских болельщиков, оказывается, не новость. А вот пожилой болельщик, выходя с трибуны, крепко жмет руку… полицейскому. За честно отработанные полтора часа. Где еще такое увидишь?
Во время игры случается позабавивший меня эпизод – народ недоволен решением таджикского судьи на дальней бровке, и тысяч десять узбеков в едином порыве на чистом русском начинают скандировать, что арбитр - нетрадиционной ориентации! Соседи по ложе на мое удивление смеются: «Не факт, что они еще что-то по-русски знают, но вот это – четко!» В Ташкенте, кстати, по-русски говорят абсолютно все.
Шомуродов сначала жестко получил по ногам (еле встал), затем не реализовал выход один на один, и все же сравнял счет. Приятно было спустя секунды пожать руку его отцу Азамату. Узбеки выиграли - 3:1. Народ Элдора очень любит - поддерживал, даже когда не шло, а на замену на 88-й провожали стоячей овацией.
Поговорили мы на следующее утро.
- Ты родился в крохотном Джаркургане, рядом с афганской границей. Какие главные воспоминания о детстве?
- Помню, у нас было много коров и овец. Все мои друзья и братья, как и я, любили футбол, играли при первой возможности. Но родители говорили, чтобы сначала скот покормили, а потом на стадион шли. И в памяти осталось это чувство: «Ну, быстрее бы уже!»
- Родители до сих пор живут в том же доме, где ты рос?
- Да. Папа очень этот дом любит. Он практически сам его и построил.
- Слышал, что тебе, как и всем узбекским детям, приходилось собирать хлопок.
- Бывало. Тогда я был маленьким, и нам надо было собрать немного хлопка – в четвертом классе норма была килограмма по три. Куда-то специально не ездили, собирали рядом с домом.
- Ты как-то рассказывал, что мог к хлопку камень доложить – для веса.
- Да, это проверенный способ! (улыбается)
- Знаю, в Узбекистане с таким уважением относятся к родителям и старшим братьям, что разговаривают с ними на «вы».
- Да, так и есть. И я в том числе.
- Слышал, ты большую часть зарплаты отправляешь родителям.
- Раньше всегда было так. Сейчас что-то и для себя получается откладывать. На дом, например.
- На твоей адаптации в Италии сказались ростовские уроки Карпина?
- Да. Например, то, что он говорил про правильное питание. Со временем понимаешь, что оно очень важно для футболиста. В Европе это давно все знают и профессионально к этому подходят. Он много чего о европейском футболе рассказывал.
- В сборной он запретил сладкое и мучное. В «Ростове» то же самое было?
- Сахар он прямо не запрещал. Там мы вместо белого использовали коричневый. И Георгич всегда говорил есть его поменьше. Допустим, в чашку кофе класть не две ложки, а одну.
- Какая самая яркая шутка Карпина в твой адрес, которая тебе запомнилась?
- Та самая, про «кривоногого». Он многих так называет, не только меня. Когда на тренировке бьешь неправильно или где-то ковыряешься – всегда так говорит. Я не обижаюсь.
