Иногда, глядя на некоторые изображения Петербурга, можно удивиться, увидев стоящим уже готовое здание, которое по известной истории еще только начинало строиться и на момент написания картины художником, стоять в готовом виде никак не могло. Как же мог рисовальщик изобразить здание уже построенным? Или, может быть, имеет место не верная датировка рисунка и художник писал вид позже? Подобные моменты очень возбуждают альтернативных исследователей, которые не знакомы или слабо знакомы с историей, которую стремятся опровергнуть.
С каждым подобным «непонятным» случаем нужно разбираться отдельно. Для первого примера можно взять вот такое изображение Исаакиевского собора, датируемое 1820-ми годами, тогда как до окончания строительства собора оставалось три десятка лет:
Итак, как проверить, писал ли художник реальный вид собора или использовал проектный эскиз, взятый из альбома архитектора?
Прежде всего, нужно смотреть сам проект. Открываем альбом "Eglise de St. Isaac..." (1820) и смотрим — действительно, собор в проектном варианте так и изображен. Даже ракурс тот же:
Далее, если немного знать историю сооружения 4-го по счету Исаакиевского собора, можно увидеть несколько достаточно надежных «маркеров», свидетельствующих о том, что перед нами проектный вид, а не изображение с натуры: известно, что Монферран изначально планировал лишь два портика с колоннадами — с северной и южной стороны собора, но после перерыва в строительстве и исправлении выявленных проектных ошибок, запроектировал в 1825-м году четыре портика со всех четырех сторон здания, что мы и наблюдаем у собора сейчас в действительности. В рассматриваемых изображениях боковых портиков с колоннами нет, следовательно, рисовальщик вписал в изображаемый им вид Петербурга собор, используя начальный проект. Так же, помимо иной формы и размера четырех колоколен, можно отметить и наличие ограды вокруг собора: дело в том, что ограда была запланирована и в первом проекте 1820-го года, и во втором 1825-го года, но в реальности, так и не была построена:
Иными словами, если мы видим изображение собора с оградой вокруг него, то этот вид точно писан с проекта.
Есть и банальные ошибки неких анонимусов, которыми активно пользуются конспирологи для своих инсиннуаций вокруг истории сооружения. Вот популярное изображение:
Тут вообще напутано всё: во-первых, это не проект Ринальди, а проект Монферрана 1820-го года. По проекту Ринальди собор должен был выглядеть так, если бы его достроили:
Во-вторых, в списке работ Брюллова такого изображения нет: https://artchive.ru/artists/194~Aleksandr_Pavlovich_Brjullov/works
В-третьих, ошибка в фамилии архитектора, который достраивал собор за Ринальди — написано «Бренке», вместо «Бренна».
В-четвертых, сам источник изображения не внушает доверия: это картинка из журнала «Нива» за 1918 год. По всему видно, что редактор Невы был не слишком эрудирован в истории сооружения монумента.
Вот этот вид собора писали с проекта (потому что изображено Ринальдиевское здание, которое так и не достроили в реале), а ниже практически тот же вид, но писан с натуры (поскольку изображен собор, который достроил Бренна):
Ну, хорошо, а тогда возникает такой вопрос: зачем вообще художники использовли какие-то проекты для рисования видов города? Почему не рисовали «как есть», с натуры? Конечно же, рисовали «как есть», но не всегда. К примеру, именно на парадных видах Петербурга, разрушенные и недостроеннные здания рисовальщики не изображали. В этих случаях, действительно, вместо вида строящегося здания, использовали проектный вид готового сооружения.
Известно, что в некоторых случаях, на парадных видах изображали даже уже не существовавшие к тому времени постройки:
«Хотя Махаев пользовался при съемке камерой-обскурой, его проспекты не являются механическим воспроизведением видов города. На основе выполненных с натуры зарисовок Махаев создавал затем у себя в мастерской черновой вариант пейзажа, в случае необходимости возвращаясь на натуру. Для точной передачи архитектурного облика изображаемых построек, а также для воспроизведения в то время еще недостроенных или уже разрушенных зданий, которых не должно быть на парадных видах Санкт-Петербурга, он пользуется архитектурными чертежами. Так, на «Проспекте вниз по Неве реке между зимним Ея Императорскаго Величества домом и Академиею Наук» мы видим здание Кунсткамеры, башня и внешняя отделка которого были уничтожены пожаром в декабре 1747 года. Для восстановления облика Кунсткамеры Махаев пользовался чертежами альбома «Палаты Санктпетербургской императорской Академии наук, Библиотеки и Кунсткамеры...» (1741). В ноябре 1750 года он работал над видом третьего Зимнего дворца и в рапорте в канцелярию Академии наук сообщал, что для изображения двух фонтанов, бывших на лугу перед дворцом в 1745 и 1746 годах, ему необходимы их рисунки, которые имеет обер-архитектор Канцелярии от строений граф Растрелли. Тщательность в изображении архитектуры в ряде проспектов сочетается с довольно свободной компоновкой зданий на листе по отношению друг к другу. Так, в «Проспекте Государственных Коллегий с частию Гостинаго двора с Восточную сторону» Гостиный двор сильно развернут на юго-восток по отношению к зданию Государственных коллегий, в «Проспекте вверх по Неве реке от Адмиралтейства и Академии Наук к востоку» Петропавловская крепость очень приближена к стрелке Васильевского острова. Сделано это для совершенствования композиции проспектов и заполнения свободного пространства листа.»
В некоторых случаях, рисовальщик изображал здание «как есть», а гравёр приводил его в «законченный» вид:
«Рисунок исполнен Марселиусом в двух вариантах, отличающихся друг от друга лишь в мелких деталях. Но эти детали весьма любопытны; на одном варианте Кунсткамера и Исаакиевская церковь (в то время строившиеся) изображены в лесах, на другом — без лесов. В соответствии с представлениями эпохи на городских видах не изображались недостроенные или разрушенные здания — художники “реконструировали” их по чертежам. Так поступали, в частности, Зубов и Махаев. Изображение Марселиусом лесов и незавершенного строительства (в обоих вариантах Кунсткамера без башни) говорит о присущей художнику трезвой реалистичности, нехарактерной для искусства эпохи барокко. Нарисовав сооружения так, как они есть, он, очевидно, затем исполнил второй вариант (без лесов), предназначавшийся для гравирования. Но и во втором варианте Марселиус не стал “реконструировать” башню Кунсткамеры, оставив это дело граверу.»:
Подхлестнуть фантазии «исследователей» могут и составленные и не приведенные в жизнь проектные планы. Как пример, Монферран при планировании амсамбля площади у строящегося собора, хотел переместить Гром-камень с Медным всадником со своего исторического места для лучшей симметрии ключевых монументов (проект так и остался на бумаге, но неосведомленный персонаж, глядя на него, обязательно бы сделал вывод о «скрытой от нас истории»):
А глядя на этот рисунок 1769 года, любой конспиролог получит «доказательства» что Гром-камень всегда стоял на своем месте и никто его ниоткуда не привозил. Ведь в 1769-м Камня на Сенатской площади еще не было и баржа с ним причалит к набережной два года спустя, в 1771 году:
Однако, это всего лишь проект, который сделал архитектор Фельтен для перестройки этого участка набережной. К слову сказать, поскольку Камень в 1769 году еще не был обработан, то и изобразил его Фельтен в «диком виде»:
Еще один популярный пример — рисунок Бенджамина Патерсена с изображением Казанского собора. На основании открытки 1984 года выпуска, альтернативные историки твердо датировали картину 1800-м годом, тогда как собор строился с 1801 по 1811 год:
Один из энтузиастов заинтересовался этим анахронизмом и написал письмо в музей, в котором хранится оригинал рисунка, на что получил следующий ответ:
«В ответ на Ваше письмо о гравюре Б. Патерсена сообщаю следующее. В фондах музея А.С. Пушкина имеется гравюра очерком, раскрашенная акварелью, работы Б. Патерсена. Она называется «Новый Казанский собор» и датируется 1811 годом. Информация о данном произведении опубликована в издании: “Дар Губара: Каталог собрания Павла Викентьевича Губара в музеях и библиотеках России.” — Москва, 2006. С. 208, № 2297. В настоящее время предмет находится на реставрации.» Отсюда: https://voin-zen.ru/zagadka-daty-kazanskogo-sobora-na-risunke-benzhamina-patersena-raskryta/
Еще один анахронизм — Александровская колонна. Куда же без нее?
В 12-м томе немецкой энциклопедии Ф. Бертуха 1830-го года издания, прозорливые товарищи с альтернативной исторической ориентацией увидели изображение Александровской колонны, которая по «официальной» истории будет установлена и открыта лишь через несколько лет:
Кроме того, на данном изображении присутствует не такое как в реальности навершие — крест вместо ангела, что так же наводит на подозрения... В чём же тут дело?
Предварительный проект установки монумента в Санкт-Петербурге был разработан Монферраном еще в 1814 году. Французский архитектор предлагал установить в центре пустующей Дворцовой площади монумент-обелиск, общая композиция которого должна была повторять Троянову колонну с барельефами на военную тематику русской истории, но в античном стиле:
Однако от этого проекта решено было отказаться в пользу монумента - колонны. Первый проект был представлен императору в 1829 году, однако далее претерпел изменения в верхней части и был утвержден в декабре все того же 1829 года:
Именно этот первоначальный проект, с крестом и луковкой, в 1830 году попадет в энциклопедию Бертуха. А вариантов навершия существовало несколько штук:
Еще один анахронизм, связанный с Александровской колонной, замечен на «Подробном плане Санкт-Петербурга 1828 года генерал майора Шуберта»:
Каким образом на гравированный на меди план 1828 года попало изображение монумента, проект которого утвердили в 1829-м, а сам памятник установили в 1832, а открыли лишь в 1834 году?
По всей видимости, установить в центре Дворцовой площади — памятник Александру 1, было делом уже решенным еще до 1828 года (помним про проект Монферрана 1814-го года). Или, к примеру, К. Росси в 1819 году на проектном плане по строительству второго корпуса Главного Штаба уже наметил основание монумента:
Существовали проекты с установкой «высотной доминантой» в центре Дворцовой и много раньше: Проекты В. В. Растрелли (1753 г.) и И. Е. Старова (1774 г. - 2) предлагали установку в центре ДП памятника Петру I с парком (1) и полукруглой колоннады (2) соответственно:
Потому не удивительно, что монумент появился и на плане Шуберта 1828 года.
