89
Зайдя в помещение, куда Демид с братом положили Боремира, я сразу почувствовала исходящий от него удушливый запах мира Нави. Воuн, лежащий передо мной, уже большей частью принадлежал Маре, чем миру живых. Но что-то не давало ему сделать последний шаг и перейти в мир предков, еле заметное дыхание поднимало его грудь.
Я впервые в жизни видела так близко израненного воuна. Сражения обычно происходили далеко от моего селения и те, кто выживал, добирались до нас уже подлеченными. Павших от ран же я видела лишь через свои видения. И никогда до конца не осознавала всей бoлu и стpaданий этих людей. А сейчас, Боремир явил мне все ужасы ратных столкновений.
В бане было ещё холодно, печь только разгоралась огнём, и обмыть раны было ещё нечем. Я поставила принесённые снадобья на стол, и начала готовить тазы и полотенца, дожидаясь, когда вокруг станет тепло и подогреется вода. Я пыталась вспомнить, что знала о лечении ожогов, но в голове был туман.
- Скоро расцветёт, - сказала я Демиду, - сходи за бабушкой, мне нужна её помощь.
Муж кивнул. Его брат продолжал молча топить печь. И я была рада этой тишине и отсутствию вопросов.
«Чем я могу помочь Боремиру прямо сейчас?» - спросила я себя. И почувствовала, что сейчас главное спасти его душу, которая борется с приспешниками Нави на грани миров.
Я села около головы воина. Поднесла руки к его лицу. На одной щеке был сильный ожог, также здесь пострадало плечо и шея. Но остальная часть головы была не тронута.
Представив, что через мои руки струится свет, я направила его через вершину на макушке. Принудительно открывая и заводя в тело нисходящий от Богов поток. Но он не проходил через тело воина. Стопорился на уровне глаз, и дальше внутренний столб был недоступен для потока.
«Боги не принимают его, - подумала я, - даже наполнить его своим светом не дают».
Тогда я обошла воина и попыталась поднять поток, идущий от пращуров рода. Но он тоже не шёл. В стопах теплились остатки света, но выше им было не подняться. Все корни, по которым поднималась поддержка и сила рода, были перебиты.
Это случилось не из-за последних событий, а было следствием долгого отказа от семьи, своего долга и совести. Оба потока: идущий сверху вниз, по которому спускалась мудрость Богов, и тот, что шёл из земли, были закрыты из-за поворота души к тьме и преобладанию внутри тщеславия и гордыни.
«Без соединения с корнями, которые дают силы и крепость тела, не будет исцеления», - услышала я хрипловатый мужской голос, который напомнил мне голос Ведмурда. Оглянувшись по сторонам, будто ища источник слов, я поняла, что теперь слышу слова волхва, как раньше слышала бабушку.
- Как помочь Боремиру обрести корни? Как вернуть его в семью? - вслух произнесла я, не надеясь на ответ.
Но в голове мелькнула мысль: «Любовью, только она может преодолеть всё. Боремир должен почувствовать, что он всё ещё принадлежит своей семье и родные помнят его и любят».
Я посмотрела на лежащего передо мной обожжённого воина и вдруг увидела его отроком, каким встретила впервые, попав в дом Ведмурда после происшествия у лесного алтаря.
Мы с бабушкой тогда некоторое время жили в доме моего суженого. Белозар с Боремиром были младше Демида, который обычно помогал отцу, но старше двух других братьев, которые были ещё детьми и не могли выполнять все поручения, поэтому на средних отроках была вся основная работа: в доме, во дворе, уход за лошадьми. Братья были разными: Боремир - замкнут и не разговорчив, Белозар - открыт и общителен.
При этом Боремир казался мне более понимающим и видящим. Но ему мешал характер, он был вспыльчив и завистлив. Если у Белозара какое-то дело получалось лучше, то младший злился и обижался на брата, вместо того, чтобы пытаться самому сделать лучше.
Пару раз я видела, как Боремир вредил работе брата, за что был наказан Ведмурдом, и затаил ещё большую злость.
«Характер его - данное Богами испытание. - услышала я вновь голос отца Демида, - и если совладает он с собой, сможет увидеть хорошее в своих неудачах, учиться на них, то обретёт силу и власть над своими слабостями».
Чтобы помочь ему, я хотела показать душе воина, что мы его не прогоняем, что помним и жалеем о нём. Даже Демид, который многие солнца не хотел даже слышать о брате, сейчас отнёсся к нёму иначе. Возможно, ему тоже являлся Ведмурд и наказал помочь брату вернуться к свету.
Возродив в своей душе образ молодого Боремира, когда его сердце ещё не было поглощено тьмой, я поднесла руки к стопам мужчины и представила, как через меня проходит свет, и он восстанавливает поломанные корни и напитывает ростки, которые пробивались сквозь сковавшую тело тьму.
Являясь женой Демида, я тоже входила в род мужа и могла чувствовать силу его семьи. К ней я и обратилась. Попросила исцелить и поддержать их сына и наследника рода.
Мои ноги стали тяжелее, они будто вросли в деревянный пол бани. И от стоп вниз пошли ростки, а по ним ко мне поднимались послания пращуров, проходили через все тело и через мои руки входили в стопы Боремира, становясь его корнями, укрепляя и сращивая поломанные корни в его опоре.
Этот свет и поддержка поднимались всё выше, тёкли по ногам воuна, преодолевая сопротивление тьмы, собирая воедино сеть сосудов и внутренних потоков. Я помогала руками - передвигая их вдоль тела воuна. И мне казалось, что под моими ладонями восстанавливается жизнь, прокладывает себе путь сила рода, принимая к себе заблудшего сына.
Не быстро шла эта работа, в некоторых частях тела тьма была сильна и не пускала свет. Его ростки губились обступающей со всех сторон темнотой. Но другие побеги, несущие свет, всё же преодолевали препятствия и устремлялись дальше. Подходя всё ближе к сердцу.
Но оно пока было безнадёжно сковано злостью и ненавистью. Наполнить его свет не мог. И лишь омыл вокруг и устремился дальше, вверх. Достигнув головы, поток излился через макушку и в этот момент Боремир сделал резкий вдох и слабо закашлялся.
- Достаточно, Млада, - раздался голос бабушки позади меня, - много света его тело сразу не примет. Это yбьёm его. Для поддержания жизни - пока достаточно. Давай займёмся paнами.
Я кивнула. Младший брат Боремира остался помогать нам омывать и обрабатывать ожоги. В бане было уже достаточно тепло и мы могли заняться исцелением тела.