Неофициальные англикано-православные контакты начались в конце XVI—начале XVII века и были вызваны взаимным интересом к сходствам и различиям в вероучении. Активизация двусторонних контактов произошла в конце XIX и начале XX века. Официальный богословский диалог был начат в 1930-х годах с учреждением Смешанной православно-англиканской богословской комиссии (СПАБК) (англ. Anglican-Orthodox Joint Doctrinal Comission). После Второй мировой войны работа Смешанной комиссии была возобновлена и привела к принятию ряда Согласованных заявлений (англ. Agreed Statement). Первый документ диалога между англиканскими и православными богословами было подписано в 1976 году в Москве. Московское согласованное заявление (The Moscow Agreed Statement), включало в себя соглашение по семи вопросам: богопознанию, богодухновенности и авторитету Священного Писания и Священного Предания, авторитету Соборов, отношению к Filioque, к Церкви как евхаристической общине, призыванию Святого Духа в Евхаристии. Наиболее значимым среди принятых решений является согласие англиканской стороны отказаться от литургического использования Filioque как позднейшего добавления к Никео-Цареградскому Символу веры.
Московское соглашение 1976 г.
I. Познание Бога
1. Бог одновременно имманентен и трансцендентен. В силу божественного самооткровения человек переживает личное общение с Богом. Верой и послушанием он воистину приобщается к божественной жизни и соединяется с Богом Святой Троицей. По благодати он пользуется первыми плодами вечной славы. Но как бы ни был тесен этот союз, всегда остаётся принципиальнейшее различие между Богом и человеком, Творцом и тварью, бесконечным и конечным.
2. Чтобы сохранить и трансцендентность Бога, и возможность истинного соединения человека с Ним, Православная церковь проводит различие между божественной сущностью, которая навеки остаётся вне человеческого понимания и познания, и божественными энергиями, соучастием в которых человек приобщается к Богу. Божественные энергии — это сам Бог в Его самопроявлении. Это различие обычно не используется англиканами, но различными способами они также стремятся выразить веру в то, что Бог одновременно непостижим, но по-настоящему познаваем человеком.
3. Для описания полноты освящения человека и его участия в жизни Божией Православная церковь использует святоотеческий термин theosis kata charin (обожение благодатью). Такая терминология, обычно не используется англиканами, некоторые из которых считают его вводящим в заблуждение и опасным. В то же время англикане признают, что когда православные говорят таким образом, они делают это с самой тщательной предосторожностью. Англикане не отвергают ту доктрину, которую этот богословский язык пытается выразить; действительно, такое учение можно найти в их собственных литургиях и гимнах.
II. Богодухновенность и авторитет Священного Писания
4. Писания составляют единое целое. Они одновременно вдохновлены Богом и выражены по-человечески. Они авторитетно свидетельствуют о том, что Бог открыл Себя в творении, в Воплощении Слова и во всей истории спасения, и как таковые выражают Слово Божье человеческим языком.
5. Мы знаем, получаем и толкуем Писание через Церковь и в Церкви. Наш подход к Библии — это послушание, чтобы мы могли услышать Откровение о себе, которое Бог даёт через неё.
6. Книги Писания, содержащиеся в Каноне, авторитетны, потому что они действительно передают подлинное Откровение Божие, которое Церковь признаёт в нём. Их авторитет не определяется какими-либо конкретными теориями об авторстве этих книг или исторических обстоятельствах, в которых они были написаны. Церковь обращает внимание на результаты научных исследований Библии, откуда бы они ни исходили, но принимает их в свете своего опыта и понимания веры в целом.
7. Церковь верит в апостольское происхождение Нового Завета, как содержащего свидетельства людей, видевших Господа.
8. И Православная, и Англиканская церкви проводят различие между каноническими книгами Ветхого Завета и второканоническими книгами (иначе называемыми Anagino-skomena), хотя Православные церкви официально не высказывались о природе этого различия, также как это сформулировано в англиканских статьях. Оба сообщества согласны рассматривать второканонические книги как назидательные, и обе стороны, в частности Православная церковь, используют их в литургических целях.
III. Писание и Предание
9. Любое расхождение между Писанием и Преданием, которое рассматривалось бы как два отдельных «источника Откровения», должно быть отвергнуто. Они соотносятся друг с другом. Мы утверждаем (i), что Писание является главным критерием, по которому Церковь проверяет традиции, чтобы определить, действительно ли они являются частью Священного Предания или нет; (ii) Священное Предание дополняет Священное Писание в том смысле, что оно гарантирует целостность библейского послания.
10. (i) Под Святым Преданием мы понимаем всю жизнь Церкви в Святом Духе. Эта традиция выражается в догматическом учении, в литургическом богослужении, в канонической дисциплине и в духовной жизни. Эти элементы вместе проявляют единую и неделимую жизнь Церкви.
(ii) Первостепенное значение имеет догматическая традиция, которая по своей сути неизменна. Стремясь сообщить спасительную истину человечеству, Церковь в каждом поколении использует свойственный эпохе язык и, следовательно, современный способ мышления; но это употребление всегда должно проверяться Писанием и догматическими определениями Вселенских соборов. Мнение (phronema) отцов, их богословский метод, их терминология и способы выражения имеют непреходящее значение как в Православной, так и в Англиканской церквах.
(iii) Литургические и канонические выражения Предания могут различаться в связи с тем, что они связаны с различным положением народа Божия в разных исторических периодах и в разных местах. Литургические и канонические традиции остаются неизменными в той мере, в какой они воплощают неизменную истину божественного Откровения и отвечают неизменным потребностям человечества.
11. Церковь не может устанавливать догматы, не основанные ни на Священном Писании, ни на Священном Предании, но имеет власть, особенно на Вселенских соборах, уточнять и формулировать вероучительные истины, когда того требуют нужды Церкви.
12. Понимание Писания и Предания, воплощённое в абзацах с 4 по 11, предполагает прочную основу для более тесного сближения наших Церквей.
IV. Авторитет Собора
13. Мы согласны, что понятия Церкви и Писания неразделимы. Писание содержит свидетельство пророков и апостолов об Откровении Божьем, которое Бог Отец дал человеку через Своего Сына в Своём Святом Духе. Соборы поддерживают это свидетельство и дают ему авторитетное толкование. Мы признаём действие Святого Духа в Церкви не только в Писании, но и в Соборах и во всём процессе, посредством которого Писание и Соборы были признаны авторитетными. В то же время мы исповедуем, что традиция Церкви является живой, в которой Дух продолжает своё действие по поддержанию истинного свидетельства об Откровении Божием, веры, однажды переданной святыми.
14. Мы отмечаем, что англиканские участники, принимая догматические определения V, VI и VII Соборов, традиционно, придают бóльшее значение первым четырём и считают, что концепция «порядка или «иерархии» истины» может быть с пользой применена к решениям Соборов. Православные участники находят эту концепцию противоречащей единству веры в целом, хотя и признают градации важности в практических вопросах.
15. Православные считают VII Собор равнозначным другим Вселенским соборам. Его положительные предписания о почитании икон они понимают как выражение веры в Воплощение. Англиканская традиция придаёт такое же положительное значение сотворённому и месту тела и материальных вещей в поклонении. Подобно православным, англикане видят в этом необходимое следствие учения о Воплощении. Они приветствуют решения VII Собора, поскольку они представляют собой защиту учения о Воплощении. Они согласны с тем, что почитание икон, практикуемое на Востоке, не следует отвергать, но не считают, что его можно требовать от всех христиан. Совершенно ясно, что в диалоге между православными и англиканами необходимо дальнейшее обсуждение Седьмого собора и иконопочитания, а также статуй (почитаемых на Западе) и религиозных изображений, которые мы ещё недостаточно обсудили.
16. Мы согласны, что Писанием и Отцами, Церкви дана полнота спасительной истины. Она — Храм Божий, в котором обитает Дух Божий, Столп и Утверждение истины. Христос обещал, что будет с ней до скончания века, и Святой Дух наставит её на всякую истину (1 Кор. 3:16; 1 Тим. 3:15; Мф. 28:20; Ин. 16:13).
17. И англикане, и православные согласны с тем, что непогрешимость не является достоянием какого-либо конкретного учреждения или лица в Церкви, но что обетования Христа даны всей Церкви. Вселенскость соборов проявляется через их принятие Церковью. Для православных Вселенский собор – не учреждение, а харизматическое событие в жизни Церкви и высшее выражение непогрешимости Церкви.
18. Ясно, что потребуются дальнейшие исследования и обсуждение этого и связанных с этим вопросов. Среди моментов, которые необходимо учитывать, можно выделить:
(а) Использование слов «безошибочный» и «безупречный» при обсуждении экклезиологии имеет средневековое и современное западное происхождение.
(б) Для англикан понятие непогрешимости приобрело неудачные ассоциации по причине определений Первого Ватиканского собора и способа осуществления папской власти. Для православных понятие непогрешимости имеет неоднозначные ассоциации из-за того, как оно используется в современном богословии.
(в) Требуется богословская оценка процессов, посредством которых учение Соборов было признано и воспринято.
V. Раздел о Филиокве
19. Вопрос о Filioque — это, прежде всего, вопрос о содержании Символа веры, т. е. изложения догматов веры, которые должны исповедоваться всеми. В Никео-Цареградском символе веры (обычно называемом Никейским символом веры) 381 года слова «исходящий от Отца» являются подтверждением божественного происхождения и природы Святого Духа, параллельным утверждению божественного происхождения и природы Сына, содержащемуся в словах «рожденный, не сотворенный, единосущный Отцу». Слово ekporeuomenon (исхождение), используемое в Символе веры, обозначает непостижимый способ происхождения Духа от Отца, взятый из Писания (Ин. 15:26). Он утверждает, что Дух исходит от Отца способом, отличным от рождения.
20. Вопрос о происхождении Святого Духа следует отличать от вопроса о Его миссии в мире. Именно со ссылкой на миссию Духа мы должны понимать библейские тексты, в которых говорится как об Отце (Ин. 14:26), так и о Сыне (Ин. 15:26) в контексте послания (pempein) Святого Духа.
21. Таким образом, англиканские участники соглашаются, что:
а) поскольку первоначальная форма Символа веры относилась к исхождению Святого Духа от Отца,
(b) поскольку Filioque было введено в Символ веры без санкции Вселенского собора и без учёта Кафолического согласия, и
(c) поскольку этот Символ веры представляет собой общественное исповедание веры Народом Божьим в Евхаристии, Filioque не должно быть включено в этот Символ веры.
VI. Церковь как евхаристическая община
22. Евхаристическое учение и практика церквей составляют существенный фактор понимания, которое может привести к воссоединению Православной и Англиканской церквей. Это понимание обязывает обе наши церкви к тесным отношениям, которые могут стать основой для дальнейших шагов на пути к примирению и соединению. Ещё в прошлом между представителями двух наших Церквей существовало значительная степень согласия относительно учения о Евхаристии. Мы отмечаем шесть пунктов Бухарестской конференции 1935 года. В настоящее время мы сообщаем о согласии в следующих вопросах:
23. Евхаристическое понимание Церкви утверждает присутствие Иисуса Христа в евхаристии и в Церкви, которая есть Его Тело. Через действие Святого Духа все верные причастники приобщаются к одному Телу Христову и становятся в Нём одним телом.
24. Церковь реализуется через Евхаристию. Сакраментальный характер является основой христианской общины. Церковь можно описать как synaxis или ecclesia, которая по своей сути есть богослужебное и евхаристическое собрание. Церковь не только созидается Евхаристией, но и является условием её совершения. Следовательно нужно быть верующим членом Церкви, чтобы получить Святое Причастие. Церковь, совершающая Евхаристию, полностью становится самой собой; это и есть koinonia, евхаристическое общение. Церковь празднует Евхаристию как центральное событие своего существования, в котором церковная община, как живая реальность, исповедующая свою веру, реализует её.
25. Через освящённую молитву, обращённую к Отцу, действием Святого Духа, хлеб и вино становятся Телом и Кровью прославленного Христа, так что верный народ Божий, принимающий Христа, может приобщаться Его в таинстве (1 Кор. 10:16). Таким образом, Церковь зависит от действия Святого Духа и является видимой общиной, в которой познаётся Дух.
26. Евхаристическое действие Церкви есть Пасха от ветхого к новому. Оно предвосхищает и действительно разделяет вечное Владычество и Славу Бога. Следуя апостольскому и святоотеческому учению, мы утверждаем, что евхаристические элементы становятся, по благодати Святого Духа, Телом и Кровью Христовыми, хлебом бессмертия, дающим нам прощение грехов, новое творение и вечную жизнь. Совершение литургии в Церкви, несёт в себе ощущение вечной реальности, которая предшествовала ей, пребывает в ней и будет в ней.
27. В Евхаристии постоянно проявляется во времени вечное священство Христа. Совершитель таинства в своём литургическом действии совершает двоякое служение: как икона Христа, действующая во имя Христа, по отношению к общине, а также как представитель общины, выражающий священство верных. В каждом местном евхаристическом богослужении полностью проявляется видимое единство и соборность Церкви. Вопрос об отношениях между священнослужителем и его епископом, а также между самими епископами требует дальнейшего изучения.
28. Евхаристия побуждает верующих к конкретным миссионерским действиям и служении миру. В евхаристическом совершении Церковь является исповедующей общиной, свидетельствующей о всеобъемлющем преображении. Таким образом, Бог входит в личную историческую реальность как Господь творения и истории. В Евхаристии Конец входит в нашу среду, неся суд и надежду Нового Века. Окончательный отпуст или благословение в литургии — это не конец богослужения, а призыв к молитве и свидетельству, чтобы в силе Святого Духа верующие могут возвестить и передать миру то, что они узрели и приняли в Евхаристии.
VII. Призыв Святого Духа в Евхаристии
29. Евхаристия есть действие Святой Троицы. Отец посылает Тело и Кровь Христовы сошествием Святого Духа на Церковь в ответ на молитву Церкви. Литургия есть молитва о ниспослании евхаристических даров. Именно в этом контексте следует понимать призыв Святого Духа. Действие Святого Духа необходимо для Евхаристии независимо от того, выражено оно явно или нет. Когда это сформулировано, «Эпиклезис» выражает действие Духа с Отцом в освящении элементов в Тело и Кровь Христовы.
30. Освящение хлеба и вина следует из всей сакраментальной литургии. Акт освящения включает определённые необходимые моменты – благодарение, анамнез, эпиклезу. Глубочайшее понимание освящения евхаристических элементов отвергает всякую теорию освящения по формуле — будь то установительные слова или эпиклеза*. Для православных кульминационным и решающим моментом освящения является эпиклеза.
31. Единство членов Церкви обновляется Духом в евхаристическом акте. Дух сходит не только на хлеб и вино, но и на собрание. Эпиклезис — это двойной призыв: призывом Духа, верные Христу питаются Его Телом и Кровью, чтобы они могли возрастать в святости и быть сильными, чтобы являть Христа миру и совершать Его действие в силе Духа. «Сокровище сие мы носим в глиняных сосудах». Принятие Святых Даров требует покаяния и послушания. Христос судит грешных членов Церкви. Время начаться суду с дома Божия (2 Кор. 4:7; 1 Пет. 4:17).
32. Хотя Эпиклезис имеет особое значение в Евхаристии, мы не должны ограничивать это понятие одной Евхаристией. В каждом таинстве, молитве и благословении Церковь призывает Святого Духа и всеми этими различными способами призывает Его освятить всё творение. Церковь – это та община, которая живёт постоянным призывом Святого Духа.
Примечание. * На своей встрече в Салониках в апреле 1977 г. православные участники просили указать, что в отношении слов в п. 30 Московского соглашения некорректно называть Эпиклезу «формулой», поскольку Православная церковь не считает его таковым.
