Сияние постепенно истаивало, на его место приходила боль. За болью пришла тьма.
Я была в состоянии, когда уже проснулся, но не можешь ни открыть глаза, ни пошевелиться, ни чего-то сказать. Голоса – так далеко, будто на другом краю вселенной. Тьма уволакивает за собой.
Огонь. Все тело – сплошной огонь. Кожа, мышцы, кости – все в огне. Я пытаюсь закричать, но воздух тоже огонь, и я захлебываюсь темным огнем.
Я лежу на чьих-то коленях, и мое лицо то ли протирают, то ли чем-то промакивают. Я пытаюсь открыть глаза, но даже в малейшую щель меж ресниц проникший свет слепит меня и где-то в глубине головы взрывается яркими цветными пятнами. И снова тьма.
В рот что-то вливается, я закашливаюсь – грудь охватывает огнем, и открываю глаза. Натыкаюсь на встревоженный взгляд Князя. Понимаю, что я лежу у него на руках, и что это он пытается меня чем-то напоить. Не понимаю чем – я не чувствую ни температуру, ни вкус жидкости.
– Давай, хотя бы пару глотков. Я заблокировал сигналы от большинства рецептов, постарайся все же попить. И не пытайся говорить.
Эти два глотка дались с большим трудом. Ощущение было, будто я без отдыха и бегом поднялась на перевал в высоких горах. Я отвернулась в сторону, давая понять, что я больше не могу пить, и только сейчас поняла, что мы находимся в маленькой камере с одним крохотным окном под потолком. И это его свет казался мне слепящим?
– Чтобы со мной поговорить, представь, что обращаешься ко мне в мыслях. Так, как если бы мы с тобой разговаривали нормально. Не все вопросы сразу. По очереди. По очереди. В горах. Около месяца, может чуть дольше. Все остальные вопросы – не сейчас. Я понемногу начну возвращать чувствительность.
Боль. Тьма.
Запах. Тяжелый резкий запах собственной крови. Я пытаюсь дернуться, и открываю глаза. Вижу, как Князь перебинтовывает мою ногу – снятые грязные бинты все в темных, черных пятнах. На ноге – сеть заживающих швов. Я успеваю почувствовать импульс магии в свою сторону и засыпаю.
Просыпаюсь все так же на руках у Князя. Он дремлет, прислонившись к стене, в углу камеры – под окном, напротив двери. И вскидывается, чувствуя мой взгляд. Я сосредотачиваюсь, упорядочивая мысли, и пристально смотрю на него. Разговаривать мысленно кажется бредом.
– Ты – моя жрица. Я тебя услышу. Не обязательно так на мне концентрироваться. – В этой фразе мне чудится какая-то ласковая усмешка.
– Что произошло? Я ведь проиграла, так?
– Проиграла. Твоей вины в этом нет. Она принесла сосуд с тенью. Ты уничтожила тень, но она успела достать тебя.
Мысли, которые до этого хоть как-то были упорядочены, взмывают беспорядочным потоком, как перья, подхваченные ураганным ветром.