Закипела работа. Пришла жена санитара, принесла два ведра воды, ведра поставила в печь, которую постоянно подтапливал Вадик. В аптеке мама взяла какую-то сильно пахнущую жидкость, развела ее в воде и хорошо продезинфицировала полы, подоконники, две широких скамьи, которые из лечебницы принес санитар, его звали дядько Мыкола. Появился довольно большой стол. Жилье, таким образом, стало обставленным мебелью. этот стол тоже был тщательно вымыт и продезинфицирован. За этим столом вечером и пообедали вместе с семьей санитара, которые принесли вареной картошки сала "трошкы" да соленых помидор миску, в общем, обед по тем временам, получился на славу. Вопрос вечернего освещения не был продуман, жена дядьки Мыколы принесла консервную банку, наполовину залитую подсолнечным маслом, спички у мамы были свои, зажгли "каганэць". Мыкола уже тогда пользовался кресалом и трутом, как в средневековье. Этот способ добывания огня оставался основным на всей территории Советского Союза вплоть до 1946 года. Решили пораньше лечь спать, чтобы завтра с рассветом выехать за вещами, Галочкой и Витютенем. В эту ночь Вадик впервые спал на натопленной русской печке, без постели, на соломе, правда, было жарко, и укрываться не требовалось, но это, пока не остыла печь. С полуночи спали обнявшись с мамой, укрывшись ее пальто, а теплую куртку Вадика положили под голову. Усталость давала о себе знать, спали до утра крепко. Наутро от мамы поступил боевой приказ: Вадику, как главному мужчине в семье, остаться на хозяйстве, поддерживать огонь в домашнем очаге (в полном смысле этого слова), его обеспечивает топливом дядя Мыкола, жена Мыколы систематически наведывается, инспектирует поведение и обеспечивает общее руководство, мама едет на выделенной колхозом подводе ( а может быть и санях) за младшими детьми и необходимыми вещами. Вадик готов был заплакать, не столько из-за предстоящего и не разделенного с мамой путешествия, сколько в преддверии разлуки и предстоящей самостоятельности среди чужих людей. Еще большее расстройство произошло после прибытия сане и, ездового, который вчера опрокинулся по пожеланию мамы. Оказывается, он был единственным доверенным ездовым в колхозе,и ему, приходилось выполнять все задания по командировкам в округе. Этой своей исключительностью он несказанно гордился, что было выяснено впоследствии, т. к. после возвращения с детьми и вещами он стал бывать по делам колхозных животных и их болезней в лечебнице ежедневно, и, даже по несколько раз в день. Инцидент, разыгравшийся на дороге, забылся сам собой, но, в селе об этом знали, он сам об этом рассказал, привнося в свой рассказ добрую долю мистики, и зауважали маму, как справедливого и гордого человека. Мальчишка остался на кратковременную самостоятельную жизнь. Мама умчалась на санях, и ему целый день требовалось быть наедине с собой, думая о всяком, и ждать, ждать, ждать. Поддерживался огонь в печи, все той же соломой, а она сгорала быстро, и это отвлекало от грустных мыслей и страхов. Жена дядьки Мыколы титка Ганзя принесла глэчик кислого молока со сметаной, отстоявшейся в горлышке, краюху хорошо черного хлеба и с килограмм сушеных груш. Груши казались самым лучшим, неповторимым лакомством, съел бы все, но было грешно (так воспитали родители) не оставить младшим. Все таки, половину груш он съел сам. Никто их , конечно, не мыл и не парил, понятия о гигиене пищи забывались и были притуплены. Уже темнело, когда появились на пороге дети с мамой, занесли вещи, не более одной трети от того, сто привезли к дедушке, остальное - чемоданы с папиными одеждами, маминой шубой, пальто, и другими семейными ценностями были сложены на чердаке дедушкиного дома и ждали своей участи до сорок пятого года. с собой были привезены походные кастрюли, четыре эмалированных мисочки, четыре мельхиоровых ложки, кружки, кое что из овощей урожая дедушкиного огорода. Когда мама выезжала в Помошную, захватила с собой мешок пшеницы, что впоследствии оказало некоторую помощь детям и взрослым, оставшимся в доме стариков. Ручную мельничку для изготовления крупы из зерна изготовил сам дедушка в двух экземплярах и одну из них передал нам с оказией. Где ему удалось раздобыть камни остается загадкой, но, очевидно в ДЕПО, там были большие мастерские, и, конечно, были шлифовальные станки, обдирочные и другие с абразивными кругами. Наверное оттуда. Забыл. Было у семьи еще ведро, оцинкованное, которым носили воду из колодца.