В августе 2012 года я поселилась в Германии, как мне казалось, надолго. Миленький такой был городочек Гельдерн на границе с Нидерландами. Замок, кирха, запах свежесваренного кофе на Маркт-платц, ухоженный парк. Я ходила по этой пасторальке и не могла понять: почему меня от неё подташнивает? Почему хочется ударить кулаком по их мостовой и крикнуть «За Родину, за Сталина»? Подобные чувства испытывали и некоторые мои русские знакомые, живущие в Германии в последние 20-30 лет. И вскоре я объяснила себе этот внутренний протест, я поняла: немецкие люди! Их не было. Были какие-то мультяшные, точно из сказки братьев Гримм персонажи. Ненастоящие. Нарисованные.
- Гутен морген, фрау Гатцемайер, вам как всегда, два бретцеля?
Булочки, прилетевшие утром замороженными из Китая, выпекают в духовках.
- Нет! Три бретзеля!
- Как? Вы же всегда брали два!!! Что случилось???
Замороженные, точно булочки из Китая немцы, вот что меня шокировало в Германии с первых дней.
- Либе фрау, чего изволите?
- Я только посмотреть!
- Раз зашли в магазинчик, извольте что-то купить! Смотрите снаружи!
Снаружи – ледяной дождь стеной. Мы с детьми стоим под этим дождем, у нас нет зонтов, а все крылечки – приватные, они принадлежат хозяевам домов. Спрятаться под таким крылечком всё равно что зайти в чужой дом без спроса. Красивенько так. На окошках – уточки и цветочки. Снаружи – уютненько до тошноты, миленько до омерзения. А как заглянешь в домик…
Я работала уборщицей в Каритас – фирме по уходу за стариками. Ходила по их домам, убиралась, ухаживала. И привыкла к такой стандартной картине. Розочки в палисаднике, домик с фонариками и гирляндами. А внутри заживо гниёт старушка в темном, сыром подвальчике. На светлых же этажах живут её веселенькие, ухоженные детки.
- Вы у мамы не убирайтесь. У нас ванную комнату и сауну вымойте! Вчера там праздник был, хи-хи-хи!
И старичок такой, весь трясущийся, из своего подвальчика тихонько берёт за руку, шепчет:
- Ты, русская, только никому это не говори, ты мне ближе, чем дочь!
Те витринные немецкие старички, которые, даже выжив из ума, разъезжают по курортам, делают липоксацию и увеличение груди, это – сливочки приватной медицинской страховки, бывшие чиновники и крупные бизнесмены. Они, как фасад, как пропаганда. Как «отменное немецкое качество» - квадратишь-практишь-гут, которое в тайных антикапиталистических и очень немногочисленных немецких кругах называют «quadratisch – käuflich – tot». Квадратно-продажно-мертво.
- Вам нужна реанимация, обновление, вам нужна новая Белая Роза, - говорила я немцам еще в 2012-м, вспоминая подпольную антифашистскую группу немецкого сопротивления начала сороковых годов. Немцы пугались.
В мае 2014 года, когда горела русская Одесса, в Германии все праздновали Пасху. Было приказано веселиться. Меня занесло на вечеринку деятелей искусств. Как им и было положено, они пели, играли на инструментах и жарили колбаски на гриле. В паузах я пыталась им рассказать о сожжённых русских в одесском Доме Профсоюзов и была готова к «квадратной» немецкой реакции:
- Это нас не касается!
- У нас веселье! Ты не имеешь права портить нам настроение, рассказывая о каких-то русских ужасах?
- Ляляля! А я ничего не понял!
Я подумала, что любителям искусств понравится модный акционизм и перформанс, опрокинула гриль, засунула ногу в угли.
- У тебя же чулок испортится! - нарушила тишину дама с гитарой. Все захохотали и припечатали мысль - им необходима новая Белая Роза, их надо будить, оживить, реанимировать.
За своим декаденствующим «ляля» с булочкой немцы категорически отказываются видеть живую жизнь, реальную трагедию и реального человека. Такие все пасторальненькие, приторные, притворные, сказочные.
Мы все любили в детстве мультики по произведениям братьев Гримм и Гауфа. Ах, как мечтали мы оказаться в этой европейской средневековой сказочке! Катится повозка Трубадура по булыжной мостовой. Горожане машут Бременским музыкантам пухленькими ручечками в накрахмаленных блузочках. А за углом эти же самые бюргеры жгут на кострах ведьм, чей стон, если чуть прислушаться, стоит над Германией до сих пор, сколько в колокола на соседней кирхе не колоти, не заглушишь.
Когда в 2014-м, в Германию прибыли беженцы с Востока и с Юга, я радовалась, я надеялась на оживление. И правда, какое-то время на нарисованных улочках сидели живые люди. И до сих пор у некоторых из них, несмотря на большую немецкую работу по их зомбированию, сохраняется живой взгляд, нормы и правила, зафиксированные в ещё не переписанной на новый либеральный толерантный лад Библии. И именно они скорее будут голодать, чем изменят традициям своего народа. Но их всё меньше. И всё тише, смущённее, незаметнее их живые народные традиции, их человеческое.
В Дармштадте весь парк Розенгартен изуродован русофобскими графити. В Кляйн-Циммерне, в Либштадте, в Штральзунде и других городах разрушены кладбища советских солдат и военнопленных.
- Посмотрите, это ведь и ваша история! - показывая разрушенные надгробия, записала ролик на немецком языке.
«Это детки похулиганили. Что с них возьмёшь?», «Невозможно же к каждому памятнику приставить охрану!», «Подростки, наверное! Им закон не писан!»
В комментариях немцы оправдывают вандалов. Некрофилы, зомби шагают сейчас по Германии с желто-синим флагом в обнимку и с гномиком под мышкой. Им важно сохранять это каменное гномичье лицо. Улыбка – только за деньги. Русских ругать за неулыбчивость.
Благодаря «бешенцам», как их здесь называют русские немцы, сначала скачущим, а затем лежащим на площадях, завёрнутым в желто-синие флаги пасторальные городочечки, наконец-то, приобрели своё истинное лицо – национал-социалистическое, инквизиционное.
Немцы подают «бешенцам» деньги, сочувственно, одобряюще похлопывают по частям тел: «Слава Украине!»
В свободное от возлежания на площадях время «бешенцы» идут делать «ноготочки» и «уколы красоты желательно на мове». Хотя есть и такие, которые устроились сиделками и рады углу в каком-нибудь бауерском сарайчике. Но в большинстве своем гости из Украины крайне требовательны, расхлябанны, избалованны, распущенны, наглы, развращены, сконцентрированы исключительно на себе любимых -«мне все должны!» Наблюдая за ними, я часто думаю, что у себя они жили на крайне и неприлично широкую ногу. Банкет был, вероятно, за тот же немецко-англо-саксонский счёт. Утопив свою мать в подвальной плесени, немцы селят в своих закромах актуальных, модных господ. И травят русских.
Много лет я ходила по немецким улочкам с каким-то панковским, сидвишевским и джоннироттеновским желанием разрушить всю эту их лживую, лицемерную, разукрашенную пастораль. И говорила немцам: «Вы покрылись плесенью, как ваши домики! У вас – только картинки. Вам нужна организация Сопротивления! Давайте организуем!»
Немцы, захватив своё пиво, уходили. Но сейчас, мне кажется, что на их путях скачущая украинская Аннушка уже разлила дефицитное в Германии подсолнечное масло. Белая Роза начнёт распускаться к лету. Потому что история. И жизнь всегда побеждает смерть.