Здравствуйте, уважаемые друзья! Приглашаю вас к работе (конечно, с клиентского разрешения) которая поможет и Вам взглянуть на поворотные жизненные моменты более конструктивно, с положительной стороны.
И в этом нам поможет нарративный подход. Пример работы в котором я сейчас опишу. Но сначала вспомним определяющий материал. Оставлю несколько цитат из статьи нарративного психолога Екатерины Паниковой.
Начало нарративной практике положила совместная увлеченная работа австралийского психолога Майкла Уайта и новозеландца Дэвида Эпстона. Почему новое направление назвали именно так? Дело в том, что с латинского «нарративный» (narratio, narratus) переводится как рассказ, повествование. А в основе этого подхода как раз лежит история, с помощью которой человек осмысляет свой жизненный опыт.Когда к нарративному практику приходит пациент, то он, как правило, рассказывает какую-то проблемную историю. С одной стороны наш психолог слушает повествование человека, а с другой — пытается найти в нем что-то, что в эту проблемную историю совсем не вписывается, что-то позитивное. Это «что-то» нарративный практик начинает прорабатывать и развивать, но уже в новую историю.Суть нового подхода можно описать всего в трех пунктах:Отделение жизни человека от его проблем.
Вызов тем «проблемным» историям жизни, которые люди воспринимают как доминирующие, подчиняющие.
Переписывание истории в соответствии с альтернативными, предпочитаемыми человеком способами жизни.
А теперь моя иллюстрация.
"Не было бы счастья, да несчастье помогло. Пересмотренный опыт детства".
На приёме женщина, 37 лет, по имени Валентина (имя и возраст женщины в целях конфиденциальности изменены). Клиентка жалуется на зависимость в коллегиальных и дружеских отношениях, которые переживает крайне вовлечённо, болезненно (тяжело реагируя на расхождения и разрыв), а так же на чрезмерную ориентацию в отношении оценок со стороны окружающих. Ей не хватает внутренних опор, автономии.
Прошу клиентку вспомнить нечто схожее (в яркой, выразительной иллюстрации) из собственного, раннего детства, где присутствуют похожие чувства: болезненная привязанность, зависимость от одобрения значимого лица, страх разрыва и прочее. Нам необходимо найти определяющую инстанцию, запускающий источник, основу её сценария.
Клиентка вспоминает вот это...
Раньше, до рождения сестры, мы с мамой были очень близки. К примеру, обнявшись в её постели, вечера напролёт смотрели фигурное катание, рисовали, общались. У нас был замечательный, общий МИР. Но потом, в мои 4 года, появилась маленькая сестра, и мама полностью переключилась на Тоню, а я коротала вечера в своей комнате, под доносившуюся общность матери и сестры: мама качала Тонечку, пела ей колыбельные, занималась только сестрой. Наш общий с мамой МИР рухнул. С момента появления Тони я стала не такой - виноватой, а Тоня - всегда хорошей.
Спрашиваю Валю: может ли этот тригер запускать её поведение в общении с окружением, рождая болезненную привязанность и неустойчивую самооценку, как в сценарии её детства?
Валя соглашается: текущая позиция и позиция детства схожи.
Очевидность алгоритма (связь основы с последствием) совершенно бесспорна, но нам необходимо улучшить ракурс воззрения, чтобы оздоровить положения - внутреннюю позицию Валентины, её ощущение самой себя в мире.
Спрашиваю клиентку, а есть ли в появлении сестры крайне положительные ресурсы - что-то, что повлияло на ход истории Вали каким-то полезным образом?
Обратите внимание: мы ищем конструктивный контекст.
И Валя вспоминает...
"Отлучение от мамы сблизило меня с папой. Я тут же превратилась в папину дочку. Он таскал меня за собой, много занимался, поддерживал, а я - в размолвках родителей - вставала на его сторону, став обязательной отцовой защитницей. Пожалуй, в этом ресурс: Тонино рождение сблизило меня с папой... В ту пору отношения родителей изменились, мама часто злилась на меня и отца. В семье как будто появились две группировки: мама с Тоней и я с отцом".
Итак... Положительный ресурс найден. Необходимо его проверить, а далее - закрепить.
Спрашиваю Валю: не повлияло ли разделение с папой на будущее сестры, не запечатлело ли это противоречие конфликтный след на отношениях Антонины с мужчинами?
Ответ Вали подтверждает мою гипотезу...
"Вы правы! Повлияло! Оставило! В своём замужестве Тоня рождает троих детей, но с мужем, не ужившись, разводится. Вот уже 7 лет, как супруги живут отдельно, дети Тоню раздражают, мешают в личной жизни и мигрируют от матери к бабушке, от бабушки к отцу и обратно. У сестры с мужчинами проблемные отношения, но без них она страдает, не может, и вот уже 7 лет находится в постоянном и трудном поиске, к сожалению, безуспешном..."
Прошу Валю ещё раз (хотя из прошлой терапии прекрасно об этом знаю) проявить свои отношения с любящим-любимым супругом.
Валя повторяет: с мужем знакома со студенческой скамьи, брак длительный и надёжный, живём в согласии, дети приняты - семья в здоровой, любящей атмосфере.
Прошу её связать такое осуществление с главным мужчиной - папой. И Валя соглашается: дружба и принятие папы определили счастье в любви.
Спрашиваю Валю: мог бы этот сценарий сложиться как-то иначе, не появись сестра в её жизни?
И Валя признаёт: отношения родителей в тот период, к сожалению, дали крен, не появись тогда сестра, мама сделала бы своей союзницей Валю, отлучив от отца и закрепив в сознании дочери неприятие к её папе (по примеру влияния на сестру), со всеми вытекающими последствиями.
Обратите внимание: новое воззрение меняет общий акцент - Валя более не злится на обстоятельства, считая себя не жертвой, а счастливицей - баловнем судьбы, сорвавшей хороший куш. А это совершенно другой контекст!
Новая цепочка выгодных нарративов задаёт иное ощущение жизни, другие позиции, улучшая отношения Вали с действительностью - не с враждебным, а заботливым миром.
Оказалось: не было бы счастья, да несчастье помогло, открыв для Вали дверь в ресурсные обстоятельства.
Вспоминаем запрос клиентки: женщина жалуется на зависимость в коллегиальных и дружеских отношениях, которые переживает крайне вовлечённо, болезненно (тяжело реагируя на расхождения и разрыв), а так же на чрезмерную ориентацию в отношении оценок со стороны окружающих. Ей не хватает внутренних опор, автономии.
Что определяло прежний запрос? Жертвенная позиция детства.
Актуальна ли та позиция для пересмотревшей запускающий контекст Вали? Конечно, нет! Валей "переписано" эта часть, якобы "проблемного", детства, со всеми вытекающими последствиями, которые мы, впрочем, будем далее проверять.
Друзья, надеюсь я была убедительна и полезна для вас для всех, напомнив о стратегии, меняющей проблемный контекст. Используйте её в своё благо! Конечно, со своим терапевтом.
******************************************************************************
Автор данной публикации - психолог Алёна Блищенко. Статья впервые опубликована здесь: https://www.b17.ru/article/366285/