Наступила зима, первая зима оккупации. Каждый вечер, уложив детей спать, взрослые решали вопрос - как жить и существовать дальше, чем кормить детей, куда податься для обмена оставшихся от прежней жизни вещей на продукты. Говорили и о воевавших Мише и Зиновии, редко, очень редко старики разрешали себе вспоминать своего старшего сына Андрея, о котором только и было известно, что он где то во Франции. Советская власть привела к тому, что о родных, проживавших за границей, можно было говорить только с очень близкими людьми и то шепотом. Однажды дедушка пришел с новостью, которую долго обсуждал наедине с мамой Олей. Как потом все узнали, ему сообщили друзья, старые сослуживцы, что в семи километрах от Помошной в деревне Алексеевка имеется ветеринарная лечебница, квартира для врача (обычная сельская хата) , а врач, то ли умер, то ли сумел эвакуироваться и сельрада готова принять туда на работу маму Олю с предоставлением этого жилья. По решениям немецкого режима колхозы пока оставались, так было удобнее реквизировать их, колхозов, продукцию. У населения еще в это время оставалось в пользовании некоторое количество животных и они - то и нуждались в квалифицированной помощи. Вроде и неудобно было дедушке выдворять невестку и троих внуков, но дальнейшая жизнь в таком же ключе без источников к существованию ничего кроме голодной смерти всех, по очереди, не сулила. Переговоры в семье длились почти всю ночь. Было даже предложение дедушки , чтобы дети остались в Помошной, а мама шла на работу и добиралась туда ежедневно. При тех дорогах, при немцах, при бандитах, во всякую погоду. Это предложение не было принято мамой, которая сказала, что она одна по-настоящему в ответе за своих детей, и они будут с ней всегда и везде. Принято решение. С утра следующего дня мама с Вадиком, тоже, защитник родительницы, пойдут в Алексеевку для переговоров и изучения обстановки. Вышли еще затемно. Мама проинструктировала Вадика, как себя вести в случае нападения бандитов ( о грабежах на дорогах ходили слухи), красноармейцев, которые с голодухи грабили на дорогах всех, без разбору, отбирая еду и теплые вещи. Следовало громко кричать и плакать, уповая на жалость, других защитных средств придумано не было, хотя, Вадик знал, что мама спрятала за поясом (корсаж) юбки длинный кухонный нож, заблаговременно хорошо наточенный дедом. И сомнения в том, что он был-бы применен со всем знанием анатомии, если ребенку или ей будет угрожать опасность, не было. На решительные действия мама была способна, даже очень. Через три-четыре километра пути их догнала пара лошадей, запряженных в сани. В санях сидели старик и молодуха лет тридцати. Мама попросила подвезти до Алексеевки, на что ей ответила молодая женщина, мол, "дойдэш пишкы, нэвэлыка барыня" Ответ мамы прозвучал не менее энергично: - " А шоб вы пэрэкынулысь!". И, удивительное дело, не проехали они и пятидесяти метров, как они воткнулись в какой то твердый предмет на дороге, и ездоки кубарем полетели в снег, а лошади понесли пустые опрокинувшиеся сани, взбрыкивая, и не слушаясь окриков старика, старавшегося их успокоить голосом на расстоянии. Ольга со своим сыном продолжал идти пешком, и когда поравнялись с седоками , отряхивающимися от падения, те тревожно посмотрели на пожелавшую им опрокинуться женщину, и, с извинением (пробачтэ) предложили сесть с ними в сани. В те поры все были суеверными. Мама отказалась, посоветовав им быть добрее к людям. Оставалось идти километра полтора-два, и это расстояние было благополучно преодолено. В сельсовете были около десяти часов утра, дверь была открыта. Председатель, пожилой мужик, явно не призывного возраста, поздоровался, проверил документы, внимательно прочел содержание диплома, очевидно было, что такой документ он держал в реках впервые, и изъявил желание сразу с будущим ветеринаром осмотреть лечебницу. Когда он встал из-за стола, оказалось, что у него вместо правой ноги деревянная чурка, суженная книзу и окованная стальным кольцом в месте касания с землей. Деревяшка была выполнена мастерски наподобие протеза, прикрепленного к колену. Он ходил, не сгибая правую ногу довольно быстро, так, что Вадику приходилось временами подбегать, а, может быть на нем сказывалась усталость от семикилометрового марша. По дороге он постоянно что то рассказывал, неоднократно задавал маме вопросы по специальности, видно, не доверял "бабе", да еще ветеринару. Крестьянин он был с большим жизненным опытом и по своим практическим навыкам в обращении с животными вполне мог устраивать такой экзамен. Пришли, лечебница была построена на пригорке, довольно большой павильон с двумя станками для лошадей. По своему предназначению она должна была обслуживать шесть колхозов, расположенных в ближайших селах. Ключи были у него, открыл контору лечебницы, там находилась и аптека, к удивлению мамы с довольно полным набором лекарств и химикатов, пригодных для изготовления лекарств и медикаментов для лечения животных. Пояснил, что перед самым приходом немцев предшественнику удалось вывезти с каких-то то складов несколько подвод с этим добром. Здесь был санитар - сторож, который проживал со своей женой в заднем крыле - пристройке к павильону и не дал растащить имеющийся запас. Экзамен мама выдержала успешно, поскольку староста разговаривал с ней, уже как со своим сотрудником. Пообещал на первых порах два мешка зерна (пшеницы, ржи), картофеля, свеклы, пшена. "Остальное сама заработаешь, люди к тебе пойдут сразу, не только с нашего села". Ветеринарного врача в селе не было уже четыре месяца, немцы еще не успели все разграбить, да и не дошли они еще до сел, у людей были животные, их надо было лечить. Подошли к домику, в котором предполагалось жить врачу. Деревенская хата, соломенная кровля, вход в домишко один, и для хозяев и для животных, животные, правда, селились справа, а люди слева. Чувствовалось запустение, полное отсутствие какой либо мебели или утвари. Была русская печь, которую сразу начал разжигать санитар. В качестве топлива - ржаная солома. Показал Вадику, как подкидывать ее в топку, а сам пошел принести еще соломы, потом ходил еще несколько раз. Через некоторое время появилось тепло, разрешавшее раздеться, снять пальто. Председатель сельсовета сказал, что сейчас санитар "выклыче" зав конефермой и они организуют лошадей и подводу, чтобы сразу ехали за вещами и "дитьмы". Но, договорились, что мама сегодня все здесь приведет в порядок, вымоет, натопит, подремонтирует, а завтра, с утра пораньше выедет на выделенной подводе в Помошную, и это устроило всех.