"...Душа не ведает преград
Лишь постигая - что ей надо
Боготворит и рай, и ад..." Алекс Альтек.
Напряжение отпускало меня, я взял с подноса чашку, отхлебнул, поставил обратно, делал звук на телевизоре потише и закрыл глаза.
Я хотел подумать о том, что надо как-то узнать в какой больнице я лежу в коме, но сил думать у меня не было и я уснул.
Мне снился Давид. Он был прозрачным и ругался. Он размахивал возле моего лица своими прозрачными руками и кричал, что он против того, чтобы я жил в его теле, и чтобы я не смел прикасаться к его жене и детям, и чтобы я лез обратно в своё тело, а ему освободил его тело. А я сунул под его прозрачный нос фигу и сказал, что мне нравится жить в его теле, что оно большое, красивое и сильное, а он пусть живёт в маленьком, тощем и прыщавом тельце и сдаёт ЕГЭ. Давид поднял свою прозрачную руку и хотел как следует стукнуть меня, но я дунул и он вылетел в раскрытое окно, а я тут же закрыл окно и показал ему язык. И тогда Давид стал летать возле окна и ругаться, а я решил задёрнуть штору, но дёрнул слишком сильно, и большой тяжёлый багет стал падать на меня. Я закричал и проснулся!
Я сел на кровате. Уже была ночь и сквозь распахнутые шторы в комнату падал свет луны.
Я что, проспал весь день?- удивился я,- никогда я столько не спал, это наверное из-за болезни!
Хотелось пить. Я покосился на прикроватную тумбочку, но там уже не было подноса. Наверное Каринэ унесла его чтобы еда не пропала.
Я встал, подошёл к двери, неслышно открыл её и пошёл искать кухню.
Странно, но я точно знал куда идти!
Я зашёл на кухню, прикрыл дверь и включил свет. Выпил воды прямо из-под крана и в нерешительности остановился возле холодильника.
Было как-то неловко открывать чужой холодильник, а с другой стороны, я же теперь Давид, и значит что холодильник мой, и всё в этом доме моё.
Я решительно распахнул дверцу холодильника.
И чего там только не было!
Мама никогда не покупала такие продукты, мы питались просто- супы разные, гречка с кусочками курицы, салаты из капусты и лука, рис с морковкой, чесночные и луковые оладьи , иногда, очень редко, мама готовила борщ с тушёнкой. Все заработанные мамой деньги уходили на репетиторов и на художественную школу. Мама так и говорила, что проесть можно всё, но не нужно, а нужно- образование, и добавляла, что щи да каша- пища наша!
Огромный двухстворчатый холодильник был забит едой!
Разнообразные колбасы и сыры, баночки и бутылочки с соусами и кетчупами, стеклянные бутылки с минеральной водой, майонезы в пачках и баночках, коробки с пирожными и куском торта, блюдо с лепёшками накрытое прозрачной плёнкой, жареное мясо, судя по запаху- шашлык, плов в контейнере, жареные баклажаны с помидорами и зеленью, белая фасоль в томате, виноград, яблоки, огурцы, помидоры, красные и жёлтые перцы, пучки зелени в маленьком пластмассовом ведёрке и початые бутылки с иностранными этикетками.
Я взял тарелку и навалил на неё всего по чуть-чуть, сел на стул поджав под себя ноги и стал жадно есть.
Как же вкусно,- думал я облизывая пальцы.
Потом я помыл тарелку с вилкой, мы всегда с мамой моем...мыли посуду каждый за собой, сунул её в сушилку и пошёл в свою комнату, вернее в ту, в которой я спал, но не дойдя до комнаты, я вдруг ощутил желание увидеть детей, я хотел воспротивится этому желанию, но ноги сами понесли меня сначала в первую комнату где спали старшие дочери Гаяне и Наташа. Я посмотрел на спящих девочек, поправил одеяла и тихонько вышел. Потом я пошёл в комнату к сыновьям. Карен, Георгий и младший Александр. В комнате горел ночник в виде маски железного человека и было видно, что сыновья не спали в своих кроватях, они побросали на пол одеяла с подушками , видимо играли, и так и уснули.
Я смотрел на спящих на полу детей и внутри у меня что-то сжималось. Чувство было приятным и не знакомым.
Это же не мои дети,- думал я,- это дети Давида, но почему я их люблю? Как такое может быть? Ещё вчера я их не знал, а сегодня я чувствую что люблю этих детей! Может быть это тело их любит?
Холодно на полу,- подумал я и стал поднимать мальчишек с пола и укладывать их в кровати. Сунул им под головы подушки, укрыл одеялами, хотел уже выйти из комнаты, но взгляд мой упал на стол заваленный смятыми бумажками, карандашами, машинками. Я подошёл и выудил из под холма бумажек и игрушек альбом, взял карандаши и вышел из комнаты.
Ну раз уж я проведал детей, то посмотрю где спит Каринэ.
Каринэ спала в маленькой спальне укрытая пледом, а её длинные волосы свисали с кровати почти до самого пола.
Я повернулся и вышел из комнаты, но какая-то неведомая сила, заставила меня вернуться в комнату, подойти к Каринэ и осторожно поцеловать её в лоб.
Что ты делаешь?- ругал я сам себя,- это жена Давида!
Теперь Давид -я!- возразил я сам себе.
Ну и что, что теперь ты Давид,- продолжал я ругать сам себя,- она не молодая, и не очень красивая, и довольно таки упитанная женщина, а ты любишь Иву Владилентовну!
Отстань ты от меня с этой Ивой Владилентовной,- рассердился я сам на себя,- я уже забыл её, и думать не думаю о ней, зачем мне помнить о ней если я теперь Давид!
Я почувствовал необъяснимую нежность к этой женщине, улыбнулся, вышел из её комнаты, тихонько прикрыл дверь и пошёл в свою комнату чтобы нарисовать спящую женщину со свисающими до пола черными волосами!
ПРОДОЛЖЕНИЕ ТУТ:
НАЧАЛО РАССКАЗА ТУТ:
