Элизабет Виже-Лебрён скрывалась в России от французской революции. Ее подругу королеву Марию-Антуанетту казнили, оставаться на родине было опасно. Талантливую и милую художницу с почетом приняли при дворе Екатерины II. Элизабет прожила здесь шесть лет, прославилась великолепными портретами русских аристократов - и заметками об их безумной расточительности, опубликованными уже после ее возвращения в Париж.
Художница в изгнании
История успеха Элизабет - это самая настоящая французская мечта. Она родилась в 1755 году в Париже, на узкой улочке в сотне метров от Королевского дворца. Мимо дома Элизабет пролетали золоченые кареты знатных вельмож, а из окон ярко освещенного Пале-Рояль доносились звуки бального оркестра. Какой близкой и какой недоступной казалась эта роскошная жизнь бедной семье Элизабет!
Отец девочки, художник Луи Виже, едва сводил концы с концами - картины Луи были не более чем «приятными» и расходились вяло. Однако уныния в этом доме не ведали. Здесь царила истинно парижская, богемная атмосфера - за скромным ужином собирались актеры, художники, театральные критики, обсуждали премьеры и сплетничали о маркизе де Помпадур. Потом гордый отец выводил вперед маленькую Элизабет и показывал друзьям ее первые рисунки, приговаривая: «Ты будешь художницей, моя девочка!»
Когда Элизабет было тринадцать, Луи подавился рыбной косточкой и скончался; к счастью, друзья отца ее не оставили - устроили в художественную мастерскую, водили в Лувр, где юная ученица копировала мировые шедевры. Еще будучи подростком, Элизабет показала себя одаренной портретисткой. Даже королева Мария-Антуанетта заказала Элизабет свой портрет - и он вышел отличным.
К мадемуазель Виже немедленно выстроилась очередь из принцесс, герцогинь, графинь, знаменитостей и знатных иностранцев. В другую дверь стучались многочисленные поклонники, очарованные красотой юной художницы, ее способностями, остроумием… и хорошими гонорарами. Самым настойчивым оказался Жан-Батист Лебрён - художник и галерист. Элизабет вышла за него замуж, родила дочь Жюли. Жизнь казалась безоблачной.
Однако в конце 1780-х разразился гром. Францию охватил революционный пожар, но и в семье Элизабет не было покоя. Муж оказался аферистом и игроком - Жан-Батист растратил все гонорары супруги, оставив ей всего 80 франков. Между тем, статус подруги королевы делал положение Элизабет крайне опасным. Нужно было срочно бежать из страны.
Несколько лет Элизабет с дочерью скитались по Европе, пытаясь найти солидных заказчиков. В июле 1795 года Элизабет приехала в Петербург, куда ее давно зазывали старые парижские знакомые, рассказывая о небывалой щедрости русских вельмож.
Бриллианты в чашах
Элизабет едва успела распаковать чемоданы, как ее усадили в карету и повезли в Царское Село - на прием к Екатерине Великой. Француженка страшно разволновалась: у нее не было парадного платья! Только простенькие кисейные туалеты - за годы странствий гардероб мадам Лебрён изрядно оскудел. Как вспоминает Элизабет, «нужно было вооружиться всею храбростью, когда наступила минута идти к императрице».
Впрочем, приветливая государыня не обратила никакого внимания на скромный наряд гостьи. Екатерина заказала Элизабет портреты внучек, великих княжон. Это стало сигналом для столичных снобов, которые распахнули перед модной художницей свои двери и кошельки. Мадам Лебрён некогда было спать - за шесть лет она написала 48 оригинальных портретов и сняла с них сотню авторских копий!
Парижанку до глубины души поразил блеск столичного Петербурга. Светскую жизнь на берегах Невы художница называет «пышной до безрассудства».
Про обеды у князя Потемкина: «За десертом поданы были хрустальные чаши, наполненные бриллиантами, которые раздавались дамам целыми ложками. Когда княгиня Долгорукая заметила такую роскошь, Потемкин тихо ей сказал: «Ведь я праздную ваши имянины, чему же вы удивляетесь?» Ему все было нипочем, лишь бы удовлетворить желанию, капризу обожаемой им женщины. Однажды, узнав, что у нее не случилось бальных башмаков, которые она обыкновенно выписывала из Парижа, он послал за ними нарочного, и тот скакал и день и ночь и привез-таки башмаки к сроку».
Про графиню Скавронскую: «Ее высшим блаженством было лежать на диване, без корсета, закутавшись в огромную черную шубу. Ее свекровь нарочно выписывала для нее из Парижа целыми сундуками самые изысканные наряды, которые изготовляла тогда придворная модистка королевы Марии-Антуанетты, m-elle Bertin. Не думаю, чтобы графиня открыла хотя бы один из этих ящиков, и когда ее свекровь выражала желание видеть на ней прелестные платья, там сложенные, то молодая графиня лениво отвечала: «Да для чего, и для кого, и зачем?» То же самое и мне она отвечала, показывая редкой цены ящичек с драгоценностями: в нем лежали громадные бриллианты, подаренные Потемкиным, и которых никогда на ней не было видно».
Возвращение на родину
Самым горьким моментом в эмиграции стало предательство новых друзей. В 1800 году двадцатилетняя Жюли, дочь Элизабет, влюбилась в секретаря графа Чернышева - легкомысленного француза Нигри, повесу и бездельника.
Как сообщают историки, «графиня Чернышева поощряла это сближение, и по обычаю многих русских дам, охотно взялась устроить брак Нигри с девицею Лебрён. Напротив того, госпожа Виже-Лебрен вовсе не сочувствовала выбору своей дочери и была чрезвычайно возмущена непрошеным вмешательством посторонних лиц в ее семейные дела. Вмешательство, между тем, дошло до того, что г-жу Виже-Лебрен стали спрашивать, какое она дает приданое за своею дочерью. Вместе с тем, старались восстановить дочь против матери, и девушка начала худеть и чахнуть».
В конце концов Элизабет была вынуждена согласиться на этот брак, хотя предчувствовала катастрофу. И оказалась права - спустя несколько лет Нигри бросил Жюли. Гордая девушка не пожелала признавать свои ошибки и наотрез отказалась налаживать отношения с матерью. Жюли отправилась в Париж к отцу, а после смерти Лебрёна унаследовала его долги и до конца своих дней жила в нищете.
Тем временем, обстановка в Париже сильно изменилась. К власти пришел Наполеон, который приветствовал возвращение во Францию старой аристократии. Элизабет вдруг поняла, что ничто больше не мешает и ей отправиться домой. Тем более, что за годы работы в России она скопила изрядное состояние и могла с комфортом устроиться в родном городе.
Франция встретила сорокашестилетнюю художницу необычайно радушно. Больше всех горел энтузиазмом бывший муж - Жан-Батист приготовил Элизабет «венец из золотых звезд» с надписью «приношение гражданина Лебрёна». Элизабет была тронута, но на льстивые уговоры бывшего супруга не поддалась. Она купила себе дом в деревне Лувесьен под Парижем и прожила там до 86 лет в одиночестве и тишине. Днем художница работала на пленэре, а по вечерам записывала воспоминания о далекой России, подарившей ей богатство, но отнявшей единственную дочь.
Автор статьи — писатель и журналист Анна Пейчева
Новая книга автора — «Роковой год цесаревича Николая»
Живая история каждый день — «Уютная история» в ВК
Видеоканал «Уютная история» — теперь и на Rutube
Не пропустите новые уютные истории — подпишитесь на канал!