Павел пригласил своего друга и коллегу Виктора съездить на рыбалку он, кстати, не первый раз звал его в отдаленную деревню, там, рядом с озером жила бабушка Павла — Алевтина Петровна семидесяти пяти лет. Он обещал, что рыбалка будет отличной. А так как у них сейчас на работе застой, то начальство на несколько дней отпустит, пока нет нового заказа.
Да и он все равно собирался ехать, так как бабушка приболела и надо было отвезти дорогое лекарство, которое его мама откуда-то из-за границы специально для старушки выписала. Виктор на этот раз долго не раздумывал и сразу согласился. Он был даже рад этой поездке, потому что неделю назад он расстался со своей женой, окончательно и бесповоротно.
Это ее взбесило и она начала каждый день приезжать поздно ночью и звонить ему в дверь. Настя, наверное, какое-то извращённое удовольствие от своего доставания испытывала, типа с любовницей им спокойно жить не даст. А любовницы-то никакой и не было. Вот теперь пусть звонит сколько хочет.
Их расставание затянулось почти на год, то разбегутся, то снова Настя его уговорит попробовать ещё раз. Но надолго ее не хватало, так как Виктор, когда были новые заказы, работал чуть ли не сутками, то жена снова закатывала ему истерики, подозревая в измене. Он был рекламщиком и работу свою любил, ему нравилось создавать, да и вообще он был творческой личностью, поэтому полностью отдавался работе.
Но ее никакими доводами убедить он не мог, а потом и вовсе перестал это делать, просто отмалчивался. Она собирала вещи и уезжала к маме, но в этот раз он ей сказал напоследок, чтобы она больше не возвращалась.
-Ты знаешь, Настя, нервы-то не восстанавливаются, их беречь надо и поэтому каждый из нас займётся своей жизнью. Ты меня не трогаешь, я тебя не вижу.
Когда они с Павлом подъехали к симпатичному домику, из ворот вышла милая старушка, с удивительно мудрыми, ясными и добрыми глазами. После бани, которую Алевтина Петровна приготовила, усадила ребят за стол и стала потчевать домашней снедью: грибочки, огурчики, сало, картошечка. Даже домашнюю наливочку достала и пригубила с ними, по такому радостному случаю, как приезд любимого внука.
Расспрашивала Павла о родителях, о его детках и жене, и вообще о житье-бытье в городе. Потом, извинившись за любопытство, спросила у Виктора, есть ли родители и своя семья? Он сказал, что родители живут на Севере, собираются переезжать, где потеплее, а он остался сейчас один, недавно разошлись с женой.
- Вот смотрю я на тебя - сказала она Виктору - не избаловался ты в городе, стержень у тебя хороший. Встретишь ты ещё ту, единственную. А можно, я тебе кое-что подарю, будет твоим оберегом, носи с собой всегда, много места она не займет, зато беречь будет, особенно в дороге.
- Спасибо большое, не откажусь.
Бабушка вынула из-за иконки и подала ему сложенный вчетверо листок, вырванный из тетрадки. Когда Виктор развернул, то увидел написанную ею от руки, молитву «Живый в помощи Вышнего» (90 псалом). Виктор слышал о нем и от души поблагодарил за заботу.
Когда они с Павлом уезжали после удачной рыбалки и отлично проведенных дней, Виктор подошёл к старушке и спросил:
- Можно, я вас обниму, Алевтина Петровна, вы мне мою бабушку напомнили. Благодарю вас за все от души.
Они обнялись, бабушка даже прослезилась, потом внука любимого расцеловала и напоследок сказала:
- Буду молиться за вас здесь, пока жива, а когда уйду, то и там челом бить буду пред Богом. Будьте живы, здоровы, ребятушки. А ты, сынок, молитовку не забывай с собой носить, Павлуша давно ее с собой носит, правда, внучок - тот утвердительно кивнул.
- Хорошо, не забуду, она у меня возле сердца лежит - похлопал он по карману.
Прошел примерно месяц, Виктор возвращался с работы на своем автомобиле. До дома оставался почти квартал, как вдруг его обогнала большая машина, груженная арматурой. Впереди, видимо, кто-то неожиданно тормознул или сам водитель грузовика, только от резкого торможения связки лопнули. В машину Виктора полетели с кузова арматурные прутья, он успел затормозить, зажмурился и закрыл лицо руками.
Но что примечательно, две штуки влетели в кабину, одна мимо него и в заднее сидение воткнулась, вторая под поднятой рукой пролетела, под мышкой, слева, только кожу на рукаве куртки поцарапала и проткнула спинку сидения. Когда он открыл глаза и увидел железный прут, понял, что его спасла только молитва, написанная от руки славной и доброй женщиной.
На следующий день он зашёл в церковь и поставил в благодарность по большой свечке Господу, Ангелу-Хранителю и за здравие — Алевтине Петровне.