В Японии мечи использовались воинами на лошадях только тогда, когда у них не было другого выбора. И они НИКОГДА не были эффективным кавалерийским оружием.
Во-первых, пара замечаний о номенклатуре мечей и тому подобном:
Современные поклонники классифицируют японские мечи как тати, катана, вакидзаси и танто, но это полностью современная типология, разработанная для оценки мечей и фурнитуры для меча как предметов искусства, а не как оружия. Например, термин «танто», написанный парой символов, обозначающих «короткий меч», теперь является техническим описанием, применяемым к клинкам длиной менее одного сяку (примерно 30 см), но в период Хэйан то же слово читалось как «нодати» и означало любой вид небольшого меча или длинного ножа. Точно так же «вакидзаси», которое современные коллекционеры мечей используют для обозначения клинков средней длины (от одного до двух сяку), изначально было сокращением «вакидзаси-но катана» («удар мечом в бок») и применялось к парным мечам любой длины. Следовательно, интерпретация ссылок на любой из этих терминов в раннесредневековых источниках в контексте современной системы классификации порождает серьезные проблемы анахронизма.
В раннем средневековье однолезвийные длинные мечи чаще всего назывались «тати» (при этом название записывалось разными иероглифами и сочитаниями), в то время как термин «катана» относился к тому, что позже было названо танто или вакидзаси, то есть коротким клинком заткнуным за пояс. Парные мечи этого типа были также известны как «саямаки» («обмотанные ножны») из-за типа обмотки ножен или «коси-гатана» («набедренный меч») из-за способа их ношения.
Тати был основным оружием воина, которое использовалось, когда у него заканчивались стрелы или когда он был не в состоянии использовать свой лук. Катана использовалась для борьбы в захвате и в прочих ситуациях ближнего боя, а также для отрезания голов убитым противникам и для совершения самоубийства. Кондо Ёсикадзу отмечает, что эти различные функции четко отражены в словах, связанных с этими двумя типами мечей. За очень немногими исключениями, как в художественных, так и в более прозаических источниках, воины изображаются с использованием тати, чтобы «разрезать» (каку или киру) или «наносить удар »(уцу), используя катану, чтобы «пронзить» (сасу) или «колоть» (цуку).
История изогнутого тати, предпочитавшийся раннесредневековыми воинами, является предметом оживленных дискуссий и спекуляций, но мало единого мнения, подкрепленного доказательствами, которые не только неполны, но и двусмысленны. Средневековые тати сочетают в себе элементы нескольких более ранних типов мечей, но последовательная связь - если таковая имеется - между этими древними клинками далеко не ясна. А попытки составить полную картину эволюции мечей еще больше осложняется нехваткой сохранившихся образцов мечей раннего и среднего периода Хэйан.
Какой бы ни была последовательность его эволюции, изогнутый клинок, несомненно, улучшал режущие способности меча. Лезвие, изогнутое назад, в сторону от режущей кромки, обеспечивает плавный разрез и распределяет удар более равномерно по всему оружию, чем прямой клинок, уменьшая силу удара, передаваемую обратно на владельца. Смещение рукоятки от лезвия также увеличивает подвижность запястья и силу при использовании меча одной рукой.
Эти соображения в сочетании с моментом появления изогнутых тати - совпадающим с появлением буси, которые были конными воинами - заставили многих связать форму раннесредневековых тати с требованиями кавалерийской войны. Согласно этому аргументу, тати с прямым клинком эпохи Нара и раннего Хэйан были разработаны для использования в пехоте и предназначались в первую очередь как колющее оружие. Однако фехтование на мечах верхом на лошади требует скорее рубящих и режущих ударов, чем колющих. Таким образом, изогнутые тати были введены в ответ на новый стиль боя, одобренный новым орденом воинов.
Но эта гипотеза игнорирует больше доказательств, чем учитывает. Начнем с того, что она основана на раздутом противопоставлении двух стилей ведения войны: между стилем ведения войны, который предпочитали буси конца десятого и одиннадцатого веков, и стилем их предков. За десятилетия, непосредственно предшествовавшие внедрению изогнутого меча, не произошло внезапного изменения значения конных воинов. Кавалерия не стала внезапной модой в середине Х века. Военная политика двора с 700-х годов увеличивала тактическую направленность на конных воинов и сокращала пехотинцев в своих вооруженных силах. К середине IX века этот процесс был почти завершен: конные воины были преобладающей силой на японских полях сражений. Таким образом, прямые (тёкуто) тати периодов Нара и ранних периодов Хэйан, должно быть, были таким же оружием кавалеристов, как и изогнутые тати более поздних периодов Хэйан и Камакура.
К такому же выводу приводит рассуждение на основе технических данных. Изогнутые клинки по своей природе прочнее и ими легче рубить, чем прямыми. Их также легче выхватывать, поэтому их можно было сделать немного длиннее. Но эти преимущества имеют не меньшую ценность для пеших фехтовальщиков, чем для конных воинов. Более того, конструкция тёкуто свидетельствует о том, что он также предназначался для использования как для рубящих ударов, так и для нанесения колющих ударов.
Идеальная конструкция для колющего клинка - прямая, с заостренными обоими краями - форма древних и средневековых японских копий. Но тёкуто в периоды Нара и Хэйан были однолезвийными, и их конструкция лучше подходила для рубящих и режущих ударов, чем для колющих ударов. Пятигранная форма поперечного сечения тёкуто также указывает на то, что он является режущим оружием. Самая простая форма клинка однолезвийного меча - треугольная, равномерно сужающаяся от задней части к режущей кромке. Такой форма (хирадзукури) отлично подходит для колющего клинка и фактически была формой, применявшейся к раннесредневековой катане. Но она создает большую нагрузку на лезвие, если оружие используется для разрезания или рубки. Однако японские кузнецы обнаружили, что прочность клинка можно увеличить без потери остроты, если оно будет выковано таким образом, чтобы четыре пятых части обуха имели форму прямоугольника, а только лезвие было в форме треугольника (кириха-дзукури). Этот дизайн использовался в большинстве тёкуто периодов Нара и Хэйан, а также в самых ранних изогнутых тати. Еще позже они обнаружили, что добавление продольных рёбер, приводящее к шестигранной форме в поперечном сечении (синоги-дзукури), позволило получить более легкий и гибкий клинок без ущерба для силы или остроты.
Более того, письменные и графические записи показывают, что, хотя и тёкуто, и изогнутые тати действительно могли быть оружием кавалеристов, они не были кавалерийским оружием: нет ни одного примера ни в одном документе, тексте или рисунке, сделанных ранее XIII века, изображающий воинов с мечами верхом на конях. На протяжении периодов Хэйан и Камакура буси использовали мечи в уличных боях, а также когда их выбивали из седла или иным образом заставляли сражаться пешком, но редко верхом.
Очевидно, что кавалерийская война не могла быть толчком к переходу от прямых мечей к изогнутым в период среднего Хэйан. Изогнутый клинок, возможно, изначально был просто случайным побочным продуктом процесса ковки - совсем другая история.
В любом случае, предпочтительным - решающим - кавалерийским оружием воинов эпохи Хэйан, Камакура и Нанбокутё были лук и стрелы, которые использовались с близкого расстояния (обычно 10-20 метров или меньше) отдельными людьми и небольшими группами, маневрирующими вокруг друг друга, как лётчики в ближнем бою.
До недавнего времени общепринятое мнение состояло в том, что эта картина начала меняться уже к концу XII века - что, хотя воины этого периода продолжали сражаться на лошадях, они больше не участвовали в дуэлях из лука галопом, которые предпочитали их предки. Вместо этого они противостояли друг другу на более близком расстоянии, используя мечи или даже техники борьбы, чтобы повергнуть противников, которых они затем добивали на земле кинжалами. Но более поздние работы довольно отлично опровергают это убеждение (которое возникло из чрезмерного доверия к произведениям устной художественной литературы, таким как «Хэйкэ моногатари»).
Основные условия и стратегические приоритеты и, следовательно, основные методы ведения войны оставались в основном одинаковыми на протяжении всей раннесредневековой эпохи. Воины XIII и XIV веков в целом продолжали воспринимать себя как последователи «Пути коня и лука». А командиры XIII и XIV веков продолжали, в общем и целом, рассматривать конных буси как свое основное оружие. Мечи, напротив, использовались редко, за исключением случаев, когда воины не могли использовать свои луки.
Как я уже отмечал выше, ни в одном документе, тексте или рисунке периода Хэйан нет ни одного примера воинов, владеющих холодным оружием верхом на лошади. Это неудивительно, если учесть, насколько плохо подходили раннесредневековые тати и доспехи о-ёрой для конного боя на мечах. С самого начала было бы нелегко приблизиться на дистанцию действия меча верхом на коне против конного противника, вооруженного луком и стрелами. Прорезать или пронзить о-ёрой тонким тати с короткой рукоятью той эпохи было бы почти невозможно и даже ударить противника с силой, достаточной для того, чтобы сбросить его с коня, было бы очень сложно, так как равновесию, ударной мощи и свободе движений воина препятствовали жесткая квадратная кираса и свободно свисающие наплечники его собственной брони.
Более того, падение противника на землю не привело бы к завершению поединка, воину пришлось бы спешиться, чтобы прикончить его мечом или кинжалом. Но частое повторение такой тактики - которую некоторые более ранние историки считали преобладающей формой боя в войнах Гэнпэй - быстро истощило бы даже самого стойкого воина, поскольку его доспехи прибавляли почти половину веса его собственного тела. Это также дало бы возможность его лошади убежать, превратив его в пехотинца во время битвы.
Борьба на лошадях была сопряжена с аналогичными проблемами - как и предположения ученых, что воины Камакура предпочитали сражаться именно так. Безусловно, средневековые военные рассказы содержат множество эпизодов, в которых самураи сражались друг с другом, сначала верхом, а затем на земле. Но все такие ситуации происходят на заключительных этапах крупных сражений, в моменты, когда воины исчерпали запасы стрел и одна из сторон отступала.
Бои на мечах происходили в то же время или при других обстоятельствах, когда буси не прибегали к своим лукам. Напрасно искать примеры, когда воины на поле боя добровольно оставляли лук и стрелы, чтобы сражаться друг с другом в рукопашной схватке. Все буси носили длинные мечи (тати), а также более короткие сопутствующие клинки (катана) и тренировались в борьбе. Но они рассматривали это оружие как дополнение к своим лукам и стрелам, а не как замену им. Воины периода Камакура по-прежнему были в первую очередь лучниками на лошадях.
Конные лучники также оставались главным элементом войны Намбокутё. Недавние исследования Томаса Конлана, Сякадо Мицухиро, Судзуки Масая, Имаи Сэйноскэ и других убедительно опровергли давние предположения о том, что XIV век ознаменовал наступление новой эпохи превосходства пехоты. Наиболее убедительные доказательства в этом отношении получены из анализа статистики ранений, составленной из боевых отчетов. Конлан просмотрел 1302 таких документа, каталогизировав 721 идентифицируемую рану. Из них около 73% были нанесены стрелами, только 25% были результатом ударов мечом и менее 2% - копьями. Судзуки изучил 175 таких документов и обнаружил, что почти 87% из 554 идентифицируемых жертв, о которых сообщается в них, были вызваны стрелами, 8% были вызваны мечами или нагинатой, чуть менее 3% были результатом ударов камнями и 1% были нанесены копьями. Менее обширный обзор из 30 боевых отчетов Сякадо показывает, что 82% ран были нанесены стрелами.
Картины, повествовательные и документальные записи также указывают на то, что соотношение всадников и пехотинцев в сражениях оставалось таким же, как в конфликтах периодов Хэйан и Гэмпэй, и что пешие войска сражались разрозненными группами, стреляя, когда это возможно, скрываясь за скалами, деревьями, зданиями или стоящими щитами. Очевидно, что битвы Намбокутё продолжали сосредотачиваться на столкновениях между смешанными группами конных воинов и пеших солдат.
К концу XV века самураи на лошадях редко использовали лук и стрелы. Но они также редко сражались на лошадях. К этому времени основанная роль в сражениях отводилась лучники, а также копейщикам. Воины офицерского уровня выезжали в бой, но обычно спешивались, чтобы сражаться (комментарии португальских наблюдателей о Японии того времени явно указывают на это), и они НИКОГДА не действовали как кавалерийские подразделения (кроме фильмов).
Источник: Карл Фрайдей. Японский изогнутый меч.