В этот день вышла пластинка Nick Cave & The Bad Seeds «Let Love In». Архивное настроение, заданное диском 1994 года, поддерживает перкуссионист и ударник Джим Склавунос, который написал про диск википедический по духу, но не лишенный оригинальности материал. Выбранный жанр почему-то именуется эссе, на самом деле это неформальная энциклопедическая статья. Хотелось бы побольше такого
Текст: Джим Склавунос (Nick Cave & The Bad Seeds. Grinderman)
«Let Love In», восьмой студийный альбом Nick Cave & The Bad Seeds, был выпущен в 1994 году. Первый полноформатный альбом, вышедший после двухлетней паузы, был записан тем же стабилизированным составом группы (Ник Кейв, Мик Харви, Бликса Баргельд, Конвей Сэведж, Мартин Кейси и Томас Уидлер), который работал над предыдущей записью «Henry's Dream» 1992 года (у группы были серьезные проблемы время записи с ее продюсером Дэвидом Бриггсом, известным по работе с Нилом Янгом) и промежуточной концертной пластинкой «Live Seeds» 1993 года.
После того, как группа прошла испытание записью в Америке, да еще и с продюсером «с именем», было решено вернуться на более знакомую почву. Сессии для демо проходили в Великобритании и Австралии. В сентябре 1993 процесс фиксации музыкальных партий завершился в лондонской Townhouse III Studios (ранее известной как Ramport Studio, выстроенной группой The Who для записи пластинки «Quadrophenia», ну а в конце года альбом был завершен в мельбурнской студии Metropolis.
Продюсер/звукорежиссер и давний соратник группы Тони Коэн приводил в порядок демо вместе с именитым приглашенными музыкантами — настоящей сборной австралийского рока. Бывший участник The Birthday Party Роланд С. Ховард и вокалист Beast Of Bourbon Текс Перкинс записали бэк-вокал на «Do You Love Me», а Дэйв Маккомб из The Triffids спел на «Lay Me Low».
Еще один важный для Ника музыкант, Уоррен Эллис, тогда осуществил свой дебют (в неприлично скромной, кстати, роли) на альбоме Bad Seeds. Скрипка Эллиса звучит в струнных аранжировках Робина Казинадера и Мика Харви на «Ain’t Gonna Rain Anymore» и «Do You Love Me? Part 2».
Оформление пластинки с листами текстов, укрепленных на пианино и разложенных около, дает некоторое представление о навязчивых идеях, которые терзали продюсера и музыкантов во время сессий.
Позднее Ник Кейв свяжет это настроение с большим количеством употребленных в процессе амфетаминов.
«Продюсер Тони Коэн вообще потерялся в собственном мире, — рассказывал потом Ник. — Бился головой об пульт, никого не слушал, размахивал руками, орал на нас. Мы могли заявиться утром, а потом вернуться вечером, а Тони все работал над одним и тем же звуком, при этом разговаривая сам с собой».
В конце концов маниакальный подход Коэна подарил пластинке удивительный эффект присутствия. Он усиливает спонтанность музыки, сокращает со слушателем дистанцию. «Когда я слушаю этот альбом, то всегда удивляюсь, — говорит Кейв. — Звучит совсем не так, как мы играем обычно. Альбом словно шипит — как будто бы каждому звучку на нем было уделено излишнее внимание, он словно пережаренный. Но при этом нельзя отрицать, что у этой пластинки совершенно уникальный звук».
Дурной пример оказался заразителен, и Ник увлекся саундом не меньше, чем Тони. Двое суток он провел, чтобы правильно, по его мнению, сыграть соло на осцилляторе в «Red Right Hand». «Иногда кто-нибудь из группы появлялся в дверном проеме и тут же скрывался с фразой «О, Господи», — вспоминал Ник. — Не знаю почему никто не пытался меня остановить».
Ностальгии особой по этому периоду нет, потому что никто уже не помнит деталей, да и помнил ли — это большой вопрос. «Уоррен Эллис утверждает, что играет на скрипке на паре песен. Но не вполне уверен, что он и правда был там. Я его в глаза не видел на записи, — говорит Ник Кейв. — Но если вы послушаете струнные в «Do You Love Me Part 2», там есть эта узнаваемая мрачная тональность, за которую мы полюбили мистера Эллиса. Теперь всегда ее ожидаем. И еще там все абсолютно мимо нот. И если уж мы об этом заговорили, то в струнной аранжировке Мика Харви в принципе на семь тысяч нот больше, чем нужно. Но я тогда уже не мог ни с чем спорить, потому что я неделю потратил на подготовку фотографии для внутренней обложки, наклеивая и раскладывая все эти бумажки».
Помимо педантичного подхода к оформлению и шипящего звука основные достоинства «Let Love In» — это захватывающее настроение и интенсивность песен. Зловещая неумолимость и взрывная динамика — отличительные качества «Red Right Hand» и «Loverman», кульминационных песен на всем альбоме. Они и сейчас особенные.
Это две горные вершины на пластинке, а пейзаж вокруг этих обелисков мелодрамы создает общее для всех песен чувство тоски, уязвимости и мучительного раскаяния. Ранее это настроение в творчестве Кейва особенно не звучало. Обе части «Do You Love Me», а также заглавный трек — и даже в какой-то мере «Thirsty Dog» — все они иллюстрируют отчаяние. Максимальный накал этого настроения — в «Nobody’s Baby Now», которую, по утверждению Кейва, он написал для Джонни Кэша.
«Рик Рубин попросил меня написать для Джонни трек. Я сел и написал, но мне мне так понравилось, что я решил Рубину уже ничего не отправлять».
Особый подход Nick Cave & The Bad Seeds к работе и запутанный процесс эволюции демо к готовой песне можно проследить на примере трека, не вошедшего в альбом. Он будет издан только как бисайд на третьем сингле.
«Where The Action Is» — один из бонус-треков, включенных в ремастированное издание 5.1 — это исходная версия «Red Right Hand» . По словам Томаса Уидлера, он вырос из импровизированного джема.
«Я начал играть этот бит, потом Харви заиграл басовый рифф, а Ник спел поверх него».
С этой пластинкой Ник Кейв, как обычно, шел против течения поп/рок-культуры. Но тем не менее в год, когда доминировал гранж, пластинка «Let Love In» поднялась на 12 место в британских чартах 1994 года и на 8 место в Австралии. Это были самые большие успехи группы на тот момент.
«Мы знали, что делали, когда начали записывать «Let Love In», — заявляет Кейв. — Это хорошие, сильные песни».
Автор эссе Джим Склавунос регулярно собирает хорошую и немного инфернальную музыку на Mixcloud. Вот один из его приятных миксов.