«Кольчужка маловата..» — заметила мне подруженция, и я кисло улыбнулась. Что «маловата» я знала и без «особо одарённых»! Лучше б посоветовала «что делать» и «как жить». «Кто виноват» я знала всегда.
Мы снова — в четыре руки — повертели платье. И наметали предложений — «отпороть подгибку.. подправить во швах.. выкинуть к ядрёной матери!.» Крайнее оказывалось самым перспективным и беззатратным.
И однако, жалко было и как-то «непродуманно»! Словно, оставался и ещё «путь наверх», куда и попасть можно только в этом платье. «Нуууу.. Если ты набросишь на.. — плащик. Который, надеюсь, у тебя есть и нужного размера. То под ним никто не заметит ущербности самого наряда».
«Что это, ущербности!» — возмутилась я, но вяло. И полезла в шкаф. Вынула тренч, показала «иезуиту» местного разлива. По лицу догнала — не то. «Пойми. Надо не просто прикрыть, надо выделить другое. Если б он был красный, или горчичный. Представляешь — как запылал бы твой общий имидж!»
«Представляю. Но он серый. Не пылает. Но у меня есть пёстрый шарфик. Пробонём?» — без надежд вставила я в речитатив.
Достала — два, три, пять.. Яркие, отвлекают — как хвост павлина, от самого павлина. Но у меня вызывают стойкое отвращение. Как представлю — нацепляю это на шею и стыжусь себя, родимой. Так жить тошно!
Вздыхаю, обобщаю: «Давай уже, надену джинсовую юбку. Она по костям. И у меня блузка имеется нарядная. И никакого плаща, и шарфиков!. Надоело!»
Смотрит критично, саморезит: «Ты унизиться хочешь, или воспарить?»
Понимаю, что ответа не требуется, но щажу самолюбие: «Воспарить, едрит твою. Конечно же!» Хотя, мне уже, и давно, и вечно — наплевать! И там, где я «унижаюсь» я достигаю наивысшего.. результата. Конечно же, результата.. Как я не догад..
Стучу кулачком по дверце мебельной и гаркаю: «Кончено! Иду в юбке и шифоновой блузочке. Она — огонь! Модная, откровенная и необычная..»
Мысли лихорадочно выстраиваются в новую — экстрим! — конструкцию. Она шатка пока и с прогалами, но рабочая, явно.. Приятельница пялится с недоверием — жму руку, целую щёку, выпроваживаю в подъездный коридор. «Ты иди, мне надо собраться. С планом..» — щебечу пугливо и путано. Лечу стрелой в спальню. Швыряю из загашников лаковые шпильки, кружевное бельё. чулки с поясом. Юбка с длиииинной шлицей — и потеря быстро превращается в приобретение. Главное — напор и неожиданность. Прочее и дальнейшее извечно идёт самотёком. Пылать, парить — и не остановиться!..
В виске жужжит и позванивает: «Молодец.. молодчинка.. ух ты!.. лучше всех..» И прочая белиберда. От меня ожидают образца благообразности. А я зажгу вулкан! Подъём спадает, но в груди поселяется стальная уверенность. «Не зря я. Похудела до безобразия. Платье обвисло, зато в юбоньке щуплый зад «то, что надо!». Каблук поднимет ж*пку, кружева пикантно вылезут из глубокого шифонового выреза и штрипки от пояса.. — ах! ты зараза..» Задумчиво мычу: «Ах, вернисаж.. ах, вернисаж..» И отправляю смс — «Буду!»»