Часть 1 ЗДЕСЬ
Она бежала и будто стальные тиски сжимали ее сердце в плохом предчувствии. Так и есть, горел дом Павла.
-Дети, где дети?- как дурная орала она, но тут вдруг посыпались балки и горевшая крыша дома рухнула вниз. Бабы в голос взвыли, причитая, а Оксана, подойдя к соседке Марии, затрясла ее:
-Дети, где дети?
- Там, - указала она рукой на бушующее пламя. У Оксаны подкашивались ноги, как вдруг она услышала сдавленный стон сзади себя. Обернувшись, она увидела Вареньку, сжимавшую в руке медвежонка, сшитого когда-то ее матерью. Обняв девочку, она набросилась на Марию:
-Ты чего мелешь? Вот Варя здесь! Мальчишки, наверняка, тоже рядом где-то, - она стала их выглядывать, но Мария взяла ее за руку и крепко сжала:
-Оксан, ты только держись, ладно? Дети выскочили все, да вот только мальчишки, убедившись, что их сестра в порядке, кинулись отца вытаскивать. Но не успели.. Видишь, крыша обвалилась? Нет у них шансов...
Оксана осела на землю притягивая к себе Варю и сжимая ее в объятиях. Ей казалось, что она видит дурной сон. Осталось только проснуться. Для убедительности она даже ущипнула себя, но нет.. Это не сон.
Ее и Варю увели, всю ночь она просидела у кровати девочки, которая в бреду плакала и стонала, зовя своих братьев.
Наутро пришла врач, покачала головой и сказала, что девочке нужно попить успокоительные травы. К обеду пришел председатель.
-Слышь, Оксан, мы тут всем селом, в общем..
-Что ты мнешься? Говори как есть?
-Предали мы земле Павла и мальчишек, тебя не позвали, обессудь, не надо тебе на такое смотреть.
Оксана беззвучно заплакала, чувствуя, как будто черная паутина скорби оплетает ее сердце.
-И это, Оксан, у Вари больше никого из родственников в живых не осталось, ей придется отправиться на воспитание в детский дом, государство о ней позаботится.
-Макар Ильич, ты чего мелешь-то? Какой детский дом? Мне ее оставь.
-А ты кто? Кто ты для нее? - сурово спросил председатель.
-А можно придумать кто я для нее?
-Оксана, ты на что меня толкаешь? Это уже невозможно. Приезжал участковый, составил акты. Девочка будет в детском доме. Ну а ты можешь позднее ее забрать, но только замуж бы тебе выйти, а то у начальников может возникнуть вопрос за ради чего ты детдомыша берешь. Эх, Оксана, ты ведь баба молодая, тебе всего 23 года, вот зачем тебе это? Выйди замуж, роди своих.
- Макар Ильич, лучше меня ты знаешь зачем мне это! Привязалась я к ним. Они же такие чудесные, ласковые. Были...- Оксана горько заплакала в голос.
- Ну, ну, успокойся. Я что-нибудь придумаю.
Варя в себя не приходила, так и лежала в бреду. Попросив Марию посидеть с ней, она пошла на погост и просидела больше часа у крестов мальчишек, а потом подошла к могиле Павла.
-Ну что, Павел, один не мог уйти, мальчишек за собой потащил? Безвинные души пострадали. Как же я тебя ненавижу!
И тут же, идя обратно с погоста, она перекрестилась, испугавшись своих мыслей. Нехорошо так к покойнику обращаться. Несмотря на запрет, она в душе верила в Бога, сказывалось воспитание бабушки.
-Марусь, ну как она? - спросила Оксана, подходя к кровати Вари.
-Никак, не приходит в себя. И похоже у нее жар начинается.
Оксана потрогала лоб и, нахмурившись, намочила полотенце. Отжав, приложила его ко лбу.
-Не понимаю, Марусь, как так получилось, что у Пашки дом сгорел? Он ведь с вечера был трезвый, жаловался, что нечего пить ему, что никто в долг не дает. А коли трезвый был, так отчего из дома выйти не мог?
-Ох, Оксанка, Колька тракторист ему налил. У него дочь родилась, а тут Пашка с известием о том, что женится, - Мария тут же пристально посмотрела на Оксану: - Это правда, или языком молол?
- Правда, правда.
-Ух ты! Ну да ладно, что уже говорить.. В общем, налил ему Колька, и с собой дал бутыль. А дальше дело думаю было так - уснул с папиросой и загорелся дом. Мальчишки выскочили и сестру вывели, а потом кинулись оба за отцом. А дальше ты сама все видела...
Оксана стала себя проклинать за то, что с вечера пошла к Павлу. Ничего бы не случилось, приди она утром и поставь его перед фактом.
Но позже уже стало не до самобичевания - у Вари не спадал жар. В конце концов врач сказала, что надо ее везти в город.
-Удар девка получила, страх и ужас испытала, вот у нее и беспамятство с горячкой. Я тут ничем не помогу, нет у меня таких лекарств.
Оксана кинулась к председателю:
- Макар Ильич, заводи машину, в город поехали!
-А чего я? Попроси кого другого, у меня завтра собрание с утра.
-Макар Ильич, какое собрание, коли ребенку плохо? И машина у нас на все село одна, у тебя. И смею напомнить - она колхозная, а значит не только для твоих нужд.
Бормоча ругательства, председатель собрался и они повезли Варю в город. Оксана осталась с девочкой, наутро Макар Ильич привез ей документы и метрику на девочку.
-Чего это? Паспорт? - Оксана удивилась. - А чего не справка?
-Я же знаю тебя, не сдвинешься с места, пока Варя не вылечится. А врач сказал, что лечение будет долгим. Оставайся тут, санитаркой поработаешь.
-Ты правда меня отпускаешь? Ты... Ты... Макар Ильич! - она обняла его.
-Так, тише, а то передумаю, почитай в колхозе и так работать некому, мне каждые руки дороги. Скромнее себя веди!
Оксана прижала паспорт к груди и смотрела на спину удаляющегося председателя. Чего на него нашло? Суровый, строгий, всегда требующий дисциплины ото всех, в последнее время он стал сентиментальным. Она и мечтать не могла о том, чтобы он отдал ей документы. А тут вдруг сам вместо справки паспорт привез.
А Макар Ильич шел по коридору и улыбался. Ему нравилась Оксанка как человек, не лебезила никогда перед ним, все напрямую говорила. Да и жалко бабу стало, авось, пока в больнице с Варей находится, может и познакомится с кем.
А Варя и познакомилась - с доктором, который Варю лечил. Это был мужчина сорока лет, холостой, несмотря на большое количество свободных женщин в стране после войны.
Игорь Степанович думал прежде всего о работе и пациентах, практически живя в больнице.
Оксана жила в каморке на первом этаже там ей поставили раскладушку и выдали халат и инвентарь. Она приступила к работе и ей это нравилось. В больнице лучше, чем на поле пахать да на ферме за коровами чистить.
Варя постепенно приходила в себя, но мало что помнила. Она не узнавала даже Оксану. И ее это тревожило.
Через неделю после того, как они устроились в больнице, Оксана вечером, помыв полы, зашла в ординаторскую со стаканом чая.
-Игорь Степанович, я принесла сладкий чай, выпейте! У вас был трудный день, вы падаете от усталости, - она присела напротив него, протягивая стакан.
-Спасибо, Оксана Федоровна. Я и правда устал.
-Можно я лишь один вопрос задам, и сразу уйду..
-Вы насчет Вари? У нее от шока временная потеря памяти. У детей такое бывает. Вы мне рассказывали, что произошло, поэтому ее состояние не вызывает удивления. Она очень любила своих братьев?
-Очень... - прошептала Оксана, вытирая слезу.
-Ей сейчас нужно время, чтобы восстановиться, к тому же мы обнаружили у нее болезнь сердца.
-Что? - Оксана в ужасе посмотрела на доктора.
-Не переживайте, нужна небольшая операция, ее проведет хирург Долгов, она вскоре и думать забудет об этом. Но есть нюанс - ее нужно уберечь от новых потрясений, хотя бы на какое-то время. В общем, в село ее пока не везите, если есть возможность...
Память Вари стала возвращаться постепенно. Однажды она посмотрела на Оксану и дотронулась до нее рукой:
-Оксана, я тебя вспомнила.
-А еще что вспомнила?
-Сад, где цветут яблони. Мы с братьями там бегаем, -вдруг ее глаза широко распахнулись и из них потекли слезы.
-Что ты вспомнила? Что?
-Их нет больше? Нет? - девочка заплакала и Оксана ее прижала к себе. Пусть поплачет, со слезами горе выйдет. Она маленькая, она быстро придет в себя. Так врач обещал...
Продолжение ЗДЕСЬ