Дольщики ЖК «Рич Хаус» в Краснодаре получают ключи от квартир
Сдан в эксплуатацию один из самых долгих недостроев Краснодара. Завершения строительства дольщики ждали более девяти лет. Первый застройщик ООО «Линдт» обещал завершить строительство двух 16-этажных домов по улице Ярославской, 113, ещё в 2016 году, но, не доведя работу до конца, обанкротился.
Возобновились строительство многоэтажек только в 2019 году, когда команде губернатора Краснодарского края удалось найти нового инвестора. «Подхватить» проблемный долгострой и закончить работы согласилось ООО «АльфаСтройКубань» (входит в состав AVA Group).
И вот на днях ЖК «Рич Хаус» сдали в эксплуатацию. Акт ввода выдал городской департамент архитектуры и градостроительства. Сейчас счастливые дольщики оформляют документы на свои квартиры и получают ключи. Мы поговорили с некоторыми из них, и узнали, что им пришлось пережить, и что сейчас они чувствуют.
Дина Фок, руководитель инициативной группы дольщиков:
— В феврале 2014 года мы с мужем взяли ипотеку, в сентябре должны были заехать в однокомнатную квартиру. На момент принятия решения стадия застройки была высокой: первый литер стоял полностью облицованный со стеклопакетами, второй литер — на уровне на 4 или 5 этажа. Дом аккредитовали ВТБ и Сбербанк, он строился по 214-му федеральному закону. Мы проверили все документы, они были в порядке.
Представьте наш ужас, когда мы поняли, что все пошло наперекосяк, ведь мы платили не только ипотеку, но и за съемное жилье! В 2016 стройка остановилась, было заведено уголовное дело, в котором всех нас признали пострадавшей стороной и внесли в реестр обманутых дольщиков. Даже показали дорожную карту по достройке, но инвестор для нашего дома так и не нашелся, ведь у нас на объекте абсолютно все уже было продано.
Позже нам сказали, что никто наш дом не достроит, создавайте ЖСК и ведите работы сами, за свой счет. Мы прекрасно понимали масштаб достройки, и что все не скинутся, ведь суммы большие, а люди (и я в том числе) в ипотеках. Мы решили, что уходить не будем.
Начался долгий путь митингов и голодовок. Однажды мы пикетировали круглосуточно порядка пяти месяцев подряд — жили в палатках у дома. И одновременно его сторожили, ведь охраны там уже не было.
Пока искали инвестора, дом семь лет простоял со стеклопакетами, входными дверями, радиаторами, проводкой электрики, стяжкой и штукатуркой, с оборудованной котельной, инженерными сетями и лифтами. Конечно, за это время многое разворовали. Растащили бы и больше, если бы мы сами не стали дом охранять.
Сдвинуть процесс с мертвой точки помог губернатор Вениамин Кондратьев, к которому мы обратились. Благодарим его и его команду, администрацию города Краснодара и профильные департаменты. А, главное, инвестора. Ведь нас никто брать не хотел, а АСК взялись и довели до конца. Им пришлось нелегко. В рамках уголовного дела было изъято и утеряно много документации, не хватало части проекта, части исполнительной и рабочей документации, все приходилось восстанавливать.
Когда нашелся инвестор, стали делать экспертизу аварийности дома. На это ушло порядка 3,5 месяцев, и когда пришло подтверждение, что он в порядке, мы все выдохнули. Готовность первого литера оказалась 92%, а второго — 87%. Но все же это не 100%, кроме того, не хватало коммуникаций.
У нас очень дружные дольщики, без взаимной поддержки ничего бы не получилось. Наша инициативная группа периодически менялась. В последний год я дотягивала уже все одна: и на совещания ездила, в прокуратуру. Но понимала, что мы на финишной прямой, осталось совсем немного.
А сейчас я такая счастливая! Каждый день вижу соседей, обнимаю их. Они плачут от счастья. Эти эмоции приятные, и я понимаю, что все не зря. Путь был тяжелый, но главное результат. У кого-то уже даже свет в квартире горит.
Наш дом, наверное, самый дружный в Краснодаре: столько горя хлебнули вместе, зато и радость общая. Теперь у нас все есть, чтобы жить счастливо. Мы уже совет дома выбираем. Меня выдвинули в председатели: я же каждый уголок этого дома знаю!
Но были моменты, когда приходило отчаянье. Думали бросить платить ипотеку — квартира в залоге, решили, пусть банк ее забирает. Потом хотели продать квартиру – столько слез пролито, отторжение пошло. А когда я узнала, что многие дольщики остаются здесь жить, опять тепло появилось, сердце оттаяло. Соседи хорошие — зачем уезжать?! Сейчас во всей этой истории начинается самое лучшее!
Ирина Архипова:
— Мы жили в Красноярске, но сын закончил школу, и захотел поступать в краснодарский филиал университета Плеханова. Мы с мужем решили пойти ему на встречу и переехать вместе с ним. В августе 2013 года продали там квартиру, и купили, предварительно проверив с юристом все документы, в краснодарской новостройке.
По договору нам обещали ключи 21 марта 2014 года. Мы каждый день приезжали и смотрели, как идет строительство. Сначала все было хорошо, даже второй литер начали строить. Но потом стало ясно, что в срок квартиру мы не получим. Так и случилось.
В это же время погиб наш сын, ради которого мы сюда переехали. Мы поняли, что возвратиться в Красноярск уже не сможем, и купили однокомнатную квартиру на полуцокольном этаже в пригороде Краснодара. Там и стали жить.
Мое отношение к жизни изменилось. Мне уже было без разницы, когда построится дом. Но я очень жалела те семьи, кто взял ипотеку и жил в съемном жилье, переживала о них. Мы все уже успели подружиться. Ради них я ездила на все забастовки и пикеты, участвовала во всех акциях, которые наши дольщики проводили.
Был период, когда на другие проблемные долгострои заходили новые инвесторы и их достраивали. Но не к нам. В нашем доме все уже было продано, даже нежилая недвижимость. Мы для инвесторов интереса никакого не представляли. И только, когда благодаря активности краевых властей вышли законы о компенсационных землях для застройщиков, в нашей ситуации случился прорыв.
Нам очень помог наш губернатор, спасибо ему. Когда наш дом собрались сдавать через суд, он нам прямо сказал: «Вы что собираетесь людям дать квартиры в доме, который не существует? Вы так хотите сами жить?». И решил вопрос как надо, по-настоящему.
Я в своей квартире была в последний раз в 2014 году, и мне сейчас очень интересно посмотреть, что там. Но жить мы в ней уже не будем. Покупали самую большую квартиру на 88 кв. метров, но тогда нас было трое. А сейчас мы одни, зачем она нам такая? Уже решили, что продадим и переедем ближе к морю, в Новороссийск.
Милена Лурье:
— Долгие восемь лет ожидания! Что только за это время не произошло, но мы боролись, мы сплотились. И вот этот радостный день настал. Спасибо всем, кто был с нами и нас поддерживал. Прийти к победе вместе – это очень важно.
В этой квартире будет жить моя мама. Все эти годы у нее не было своего угла, она не могла почувствовать себя хозяйкой. У меня тоже не сразу квартира появилась. Нам пришлось пережить трудные времена, когда мы не понимали, что происходит, и где в этом мире наше место. Приходилось искать работу, на которой можно было бы ночевать.
Много раз нас охватывало ужасное отчаяние. Казалось, что новая жизнь никогда не наступит. Но мы просыплись, вставали и шли дальше. У дольщиков нашего дома был свой чат, где мы все друг друга подбадривали.
А сегодня у нас настоящее счастье. Посмотрите, мы пришли за ключами с шариками — такое у нас настроение. Теперь нас ждет ремонт, который за это время мы уже продумали до самых малейших нюансов. Надеюсь, все будет хорошо, и мы скоро заселимся.
Михаил Лавров:
— Этого счастья мы очень долго и тяжело ждали. Вместе с другими жильцами ходили, боролись и в конечном итоге победили. За этот период семья у нас увеличилась: на время покупки квартиры у меня был один годовалый сын, а теперь еще и две дочери есть. Сегодня вечером привезу семью смотреть квартиру. Они еще не видели. Будем решать, как в ней всем уместиться.
Светлана Стропина:
— Купила квартиру еще на стадии котлована, менеджеры застройщика обещали, что через три года дом будет построен. Но, как вы понимаете, этого не произошло. Трижды подавала на застройщика в суд за несвоевременную сдачу. Два раза выиграла — по 80 тысяч рублей, а третий раз он уже разорился, и я ничего не получила.
Наступило отчаяние. Ходила на митинги, подключилась к голодовке – почти две недели просидела на воде, на шесть килограммов похудела. И так девять лет — годы стресса и переживаний. В ноябре прошлого года умер мой муж, он так и не дождался сдачи дома. Сначала хотела, как получу ключи, продать квартиру, а потом подумала, что я ее выстрадала, и передумала. Место тут хорошее, тихое, по утрам петухи поют, прямо как в деревне. Буду теперь ремонт делать. Одна, но надеюсь, что справлюсь.
Виталий Сырчин:
— Ждать было тяжело, зато сейчас получать ключи, наверное, в десять раз радостнее, чем тем, кому не пришлось такого пережить. Знаю, что некоторые дольщики хотят свои квартиры продать. Но мы сюда вкладывались в расчете на детей, так что сейчас сделаем ремонт и начнем пока сдавать. Дом симпатичный, место хорошее — кругом просторы и нет бетонного муравейника. А дети вырастут и поблагодарят за такую квартиру.
Татьяна Демченко:
В отличие от остальных, я свою квартиру только пять лет ждала. Когда ее покупала, меня заверили, что готовность дома 90%, и через полгода он будет сдан. А я жила вместе с сыном и его семьей в маленькой квартире, и, конечно, мечтала о своем жилье.
Узнать о проблемах было очень неприятно, но у меня всегда была какая-то внутренняя уверенность, что все обязательно решится. Каждый новый год я загадывала сдачу дома и переезд в свою квартиру. И вот мечта сбылась. Сейчас я очень довольна. Впереди, новая жизнь. И, надеюсь, счастливая.