Я ещё долго кипела внутри от ярости. Не знаю, почему слова мамы так сильно меня задели. Чтобы успокоиться, понадобилось не меньше получаса.
Лёжа спиной ко всем, я смотрела в окно и размышляла об этой поездке. Моя первая поездка в плацкарте! Кто знает, может и последняя. Но как изменилось моё восприятие за день!
Сначала меня здесь всё безумно раздражало. Во-первых, все всё время жуют. Так уж получается, что большое количество пассажиров приводит к тому, что процесс завтрака-обеда-ужина растягивается на весь день. Но уже сегодня я к этому привыкла. Ну едят и едят. Вон толстуха ест не переставая! И что теперь?
Во-вторых, изменилось моё восприятие людей. Я сразу как-то плохо подумала о Толике и Гарике, но они оказались обычными нормальными ребятами. Единственное, что если бы не авария, они бы вряд ли сбросили свои маски. Изначально они вели себя более развязно, что ли?
А я? Разве я не вела себя как сноб? Мне вспомнился случай, который произошёл перед Новым годом. Мы гуляли большой компанией в центре города. Кроме меня, Даши и Леры, было ещё человек пять наших одноклассников. Замёрзнув, мы решили где-нибудь погреться и перекусить. Недалеко от места, где мы находились, было расположено маленькое кафе. Да даже не кафе, а пирожковая. С детства мы с родителями туда иногда заходим. Что интересно, интерьер в неё совсем не меняется: советский был, советский остался. Система самообслуживания, как в столовой, но готовят там так вкусно, язык проглотить можно. Я позвала всех туда.
- Ужас, – прошептала Дашка, садясь за столик. Она держала в руках обычный пластиковый стаканчик с чаем, в другой булочку.
- Что? – не поняла я. Проголодавшись, я уже вонзила зубы в свою любимую слойку с вишней.
- Это место! – сказала Даша с таким видом, словно королева находится на помойке. – Куда ты нас привела?!
Я огляделась. Столики были маленькие, и все рассредоточились по разным углам. Но никто из нашей компании не выглядел так, словно это место такое уж ужасное.
- Ну прости, не ресторан, – хмыкнула я, старая скрыть, как сильно задели меня её слова. – Если ваше величество пересилит себя и попробует местную выпечку, то от её божественного вкуса весь окружающий пейзаж померкнет. А может даже превратится во дворец.
Лера засмеялась, поддерживая меня. Она тоже с аппетитом жевала, и Дашку явно не поддерживала. Та со мной потом неделю не разговаривала. Как же мне тогда в душе было обидно за любимое место! Да, оно далеко не идеально, и ремонт бы не помешал, но они без клиентов не остаются даже с устаревшей мебелью! Какая разница, что такие столы, застеленные клеёнками, сейчас уже нигде не встретишь? Зато повара там хорошие, начинки разнообразные, вкусные, выпечка всегда свежая! А цены более чем приемлемые.
Вот сейчас, лёжа на своей полке, я думала, что веду себя, как Дашка. Я же не королева! Да, папа неплохо зарабатывает, но родители деньгами меня никогда не баловали, что, кстати, меня тоже часто задевает. Есть же деньги! Почему бы не увеличить мои карманные расходы? Но я снова отвлеклась.
В нашей школе учится много обеспеченных детей, гораздо более обеспеченных, чем я. Хотя у нас ни лицей, ни элитная гимназия, но учителя считаются по праву лучшими, успеваемость самая высокая в городе и высокий процент поступивших в престижные вузы.
К чему я всё это расписываю? Плацкарт – нормальный вариант передвижения, если не смотреть на всё свысока. Тем более, здесь уже всё такое современное. Года два назад я ехала в купе, гораздо старее, чем этот плацкартный вагон. До этого мне уже много лет не попадались такие старые вагоны, и я даже вспомнила детство.
В детстве главным моим страхом в поезде был туалет. Старый унитаз, который был совсем не био. Нажимаешь на педаль, и всё содержимое отправляется на рельсы. Я боялась, что могу провалиться в эту дыру. И хотя я даже представить не могла, каким образом такое со мной может случиться, но страх был и преследовал меня долгие годы.
Из моих воспоминаний и размышлений меня буквально выдернуло. Это кто-то похлопал меня по спине. Я достала наушник и услышала голос мамы:
- Ужин разносят. Нужно столик снова поставить.
Я неспешно потянулась, сняла наушники, убрала их в футляр, и только потом спрыгнула вниз, при этом чуть не заехала ногой в лицо недовольной старушки.
- Смотри, куда прыгаешь! – рявкнула она. – Так и убить недолго! Ишь, длинноногая! Выдрать бы тебе их!
- Извините, – буркнула я.
- Невоспитанная грубиянка, – буркнула старушка, смерила маму взглядом и добавила: – Вся в мать!
- Маму мою не трогайте! – вспыхнула я. – Вы сами не образец воспитанности! А я перед вами, между прочим, извинилась!
Старушка сделала вид, что сплюнула и пошла дальше, а мама покачала головой и тихо произнесла:
- Ева! Да что с тобой такое происходит? Ты всегда была такой вежливой, культурной, спокойной! Ну зачем на грубость отвечать грубостью? Ты так никогда ничего не добьёшься!
- А мне что, молчать? Она, между прочим, и тебя оскорбила!
- А ты попробуй в следующий раз ей просто улыбнуться. Может, оттает. Грубость некоторых людей – это просто способ самообороны. Они боятся осуждения или пренебрежительного к себе отношения и небезосновательно.
- Ой, – отмахнулась я. – Вот только не нужно мне лекцию читать.
Я посмотрела на Гарика, Толика и Ольгу, а они все смотрели на меня. Кажется, от такого внимания я покраснела.
- Ева, – позвала меня Ольга, предварительно переглянувшись с моей мамой, – присядь ко мне на минутку. Мне есть что тебе сказать.
Я ожидала, что она начнёт воспитывать меня, говорить о том, какая я бескультурная, но она выдала мне совсем другое. Склоняясь над моим ухом, она прошептала:
- Гарик и Толик рассказали нам с Наташей, что вы сегодня подслушали. Начальник поезда не контрабандист. Они везут лекарства по просьбе одного благотворительного фонда. И делают это по доброте душевной, совершенно бесплатно. Вадим Романович делал обход, я пригласила его выпить с нами чаю. Он согласился. Слово за слово, он узнал, что я занимаюсь химическими препаратами. Вот он и поинтересовался, что делать. Это редкое и дорогое лекарство, которое может просто испортиться в дороге, особенно если учесть, что в пассажирском поезде нет условий хранения. Но благотворительный фонд маленький и лишних денег на специальную транспортировку у них нет.
- И только-то? – разочарованно протянула я.
- В жизни всё гораздо прозаичнее, чем в детективах, – философски заметила Ольга, откинувшись назад. – Прости, если обломала тебе возможность расследовать это дело.
- Не очень-то и хотелось, – ответила я.
Но про себя я сделала вывод, что Ольга не такая уж и умная. Либо Гарик с Толиком передали ей неточное содержание разговора. Зачем им прятаться и бояться, если посылки можно передавать через поезд на вполне легальной основе? По-моему, этот начальник поезда дурит зачем-то Ольгу, а может алиби себе обеспечивает. А может, всё прозаичнее, и он просто хочет за ней приударить, показав, какой он благородный? Но я теперь ещё больше убедилась, что дело здесь нечисто, но расследовать его уже не получится. В одиночку я просто не справлюсь, а остальных, судя по всему, слова Ольги вполне убедили.
На ужин нам принесли гречку с небольшим количеством курицы и салат. Всё это было в одном контейнере. Да, скромненько. Но никто не возмущался. Когда ещё предложат халявный обед в поезде? Еда здесь стоит дороже, чем в некоторых кафе, но других вариантов в дороге всё равно нет.
После ужина мы сообразили чай на пятерых, устроившись за столиком в купе. Потеснились в этот раз так, чтобы я не сидела возле прохода. После того случая рисковать не стоило.
Мы обсуждали то, как неожиданно началась наша поездка и вспоминали самые страшные события в пути, которые нам встречались.
- Когда я сама ещё ребёнком была, ехала я как-то со своей мамой, твоей бабушкой в электричке на дачу, – рассказала мама. – Вагон был забит такими дачниками, как и мы. Я сидела у мамы на коленях, а рядом расположился мужик с ведром, в котором стояли просто так, ничем не укрытые, металлические прутья. Для меня до сих пор загадка, куда он их вёз и зачем. Электричка ехала плавно, но потом, по неизвестной мне причине, резко затормозила. Я полетела с маминых коленей головой на эти прутья. В последний момент мама меня всё же удержала. Вот так.
- Ужас! – воскликнула я. – А мне ты это никогда не рассказывала!
- Жесть, – покачал головой Толик.
- А я однажды чуть не остался один на незнакомой станции, – вздохнул Гарик. – Мы ехали с родителями и сеструхой на море. На одной длинной остановке мы вышли из вагона. Помню, папа купил нам мороженое. Мы ели и смотрели на поезда. Потом мама позвала нас с Алёнкой. Та сразу побежала, а я задержался, посмотреть, как голубь вокруг голубки круги выплясывает. Слышу, поезд сигнал подаёт, оборачиваюсь, а он уже едет. Я бросил мороженое и побежал.
- Успел? – спросила Ольга.
- В последний момент. Ладно хоть проводница заметила, руку подала. Потом мы с ней вдвоём ещё минут пять стояли, в себя приходили. Вот я тогда страху натерпелся! Так бы остался один. А папаня мне тогда ремня прям при всех всыпал. Аж сидеть минут тридцать ещё не мог.
- И остальные молча смотрели? – возмутилась я.
- Почему молча? – спросил Гарик. – Они отца поддержали.
У Толика в жизни похожего рассказа не нашлось, и он начал травить анекдоты, которые мне показались несмешными. За окном стремительно темнело. Мне вдруг взгрустнулось, что вместо увлекательного расследования я сижу здесь. И мне никогда не узнать, что же везут контрабандой в поезде. Я подумала, что вот-вот мы продолжим путь, это приключение останется позади, а единственным запоминающимся моментом останется то, как наша соседка застряла в туалете. Но я ошиблась. Пассажиры. Часть 9 ->
Не забывайте ставить лайк и подписываться на канал!