В этом году январь решил попрощаться с нами затяжным дождем, лужами, грязью и низким серым небом. В Питер вернулась обычная погода, хотя предыдущие недели нам давали понять, что «мороз и солнце; день чудесный!» - это не фантастика, написанная много лет назад, а вполне даже реальность. Казалось же, что жил Поэт в счастливые времена, когда не знали: что такое реагент, который превращает белоснежный зимний покров в жуткую серую кашу, что такое белые разводы на обуви от соли и прочие признаки пришедшей в Северную Столицу зимы.
В этом же году, то ли кризис подкосил бюджет, то ли так наши правители заворовались, что и на реагент денег уже не хватило, но ощутили мы - зимний день и у нас может быть прекрасен и чудесен.
Но хорошее не бывает долгим, иначе его перестанут ценить.
«Здравствуй питерская погода», - сказал я, закрыл глаза и перенесся на свои Острова, еще не представляя, что во время этого визита мне придется не раз мысленно возвращаться в родной город.
Что-то сразу пошло не так.
Пятница, вечер, остров Центральный встретил меня лужами, моросящим дождем и низко висящими тучами.
Неужели и здесь последние январские выходные пройдут под серым небом, а так хотелось тепла и солнца!
Утро субботы не принесло прояснения.
Захватив из стоявшей у входа в отель корзины зонтик, я выскочил под дождь, быстрым шагом добрался до ближайшей станции метро и отправился в свое любимое «Hard Rock Cafe» на Главную площадь.
Себастьян – хозяин кафе - скучал за стойкой:
- Saludo, Вадим.
- Привет.
- Cafe’?
- Кончено, все остальное еще рано.
- Сегодня будет el dia sin visitantes, никто не пойдет под дождь. Только ты и пришел, хотя в это время уже все пьют кофе. Может чуррос?
- Нет, спасибо, я сладкое не люблю.
- Я могу сахарную пудру стряхнуть, больше там сахара нет.
- Нет, Себастьян, спасибо. Я недавно завтракал.
- Пойдем за столик, я тоже с тобой посижу. Делать нечего.
Мы перешли к столику у окна, по стеклу которого куда-то спешили струи воды.
- Вадим, какие планы на выходные?
- Не поверишь, никаких. Погода просто кричит – возвращайся домой.
- Но ты же рассказывал, что у тебя там в это время холодно.
- Кончено, холоднее, чем здесь, но стоило ли забираться так далеко, чтобы смотреть на дождь.
- Я люблю дождь. Он на меня действует успокаивающе.
- Поставь какую-нибудь музыку. А то непривычно тихо у тебя.
- Что ты хочешь?
- Давай блюзы Cris Rea. Под эту погоду очень даже будет в унисон.
- Секунду. Тебе какие?
- Давай, что-нибудь из серии Louisiana и New Orleans.
- О’кей.
Он повозился с музыкальным центром, и полилась музыка.
Себастьян вернулся со стаканом вина.
- Может налить?
- Нет, спасибо. Рано. Приду вечером, не откажусь.
- Слушай, Вадим, у меня к тебе есть такая, не очень обычная, просьба.
Он замялся.
- Ты о чем, Себастьян?
- Видишь ли, у меня тут недавно умерла тетка. Я у нее единственный родственник остался. Там дело в том, что у нее были деньги. Но она, старая карга, банкам не верила, где-то прятала.
- Пойдем клад искать? – улыбнулся я.
- Нет, - он отхлебнул вина, - тут другая задумка есть. Понимаешь, я единственный наследник. Я все уже оформил. Живу в ее доме. Но деньги, которых нигде нет и которые никак не оформлены, их-то как унаследовать. Их надо найти. Я уже везде поискал. Но все впустую. Не рушить же стены. Можно, конечно, вскрыть плиты пола, но жалко. Они старинные, рисунок красивый. Теперь так уже не сделаешь.
- А может, не было денег.
- Были, я точно знаю. Она все обещала сказать где. Но свихнулась, все время боялась всех вокруг. Говорит, в последний момент скажу. А кто же знает, когда этот последний придет. Вот и не успела сказать. Но я думаю, что кто-то мог знать. У нее были друзья, которым она доверяла, как самой себе. Но я с ними особо не был знаком. Так только от нее слышал про них. Даже, если кто из них и жив, то, где же их найдешь?
- Чем же я могу помочь?
- Мне напарник нужен. Вернее, сопровождающий. Ты же про остров Голосов слышал?
- Нет, - удивленно посмотрел я на него, - первый раз слышу. Это где-то далеко?
- Нет, час на пароме.
- Чем же он знаменит? И причем здесь твоя тетка?
- Понимаешь, - Себастьян навалился на стол, - этот остров умеет раскрывать тайны.
Я засмеялся:
- Что ж там экстрасенсы живут или колдуны?
- Ты зря смеешься, - обиделся Себастьян, откинувшись на спинку стула. – Ты не знаешь, а у нас все знают, что это так. Он потому и называется островом Голосов, там ты можешь услышать голоса других людей, которые что-то знали про тот вопрос, который тебя волнует. Ты можешь этих людей и не знал, но звучат голоса только тех, кто что-то знал про то, что тебя очень интересует. Бывает, что люди ни с чем возвращаются, потому что никто ничего по их вопросу не знал. Но многим остров помог. Очень помог. Это не сказка, это реальность. Просто ты приезжий, тебе тяжело поверить, понять, но у нас все про этот остров знают.
- Получается, что у вас нет никаких тайн. Сплавал на остров и все знаешь.
- Зря ты так! Во-первых, не каждый решится, потому что можешь узнать то, что ты никогда бы не хотел знать, а, во-вторых, я же тебе сказал, что не всегда там можно выяснить то, что надо. Потому что может никто не знал, а кто знает, тот не готов еще прозвучать на острове. Зря ты так к этому относишься. У нас все серьезно к этому относятся, десять раз взвесят, прежде чем воспользоваться.
- Как-то все сложно, - усмехнулся я, - ну ладно, поверю, но я-то тебе зачем?
- Туда нельзя без провожатого.
- Почему?
- Мало ли что там человек услышит, ему там может плохо стать. Всегда должен быть рядом тот, кто поможет в случае чего. Это как бы страховка. Понимаешь?
- Хорошо, а если я услышу что-то лишнее, узнаю что-то про того, кого провожаю туда?
- Это невозможно. Голоса слышит только тот, кто первый заходит в зону голосов. Второй ничего не слышит. Так остров устроен.
- Как у вас все сложно! А если мы с тобой одновременно, шеренгой, войдем в эту зону?
- Не знаю, - задумался Себастьян.
- Представь, мы пришли с тобой вдвоем, каждый со своими вопросами. Одновременно вошли. Как эти голоса поймут, кому отвечать?
- Не знаю. Может, каждый из нас будет свои голоса слышать. Слышать только то, что тебя касается. Не знаю. Никогда на эту тему не думал. Пока ты не спросил, все было ясно, а теперь…
- Не бери в голову, Себастьян, я смеюсь. Не обижайся. Просто я не верю во все эти сказки про магов и волшебников. Хоть убей, не верю.
- Зря ты так, Вадим. Люди же просто так не будут говорить. Есть же те, кому помогло.
- Хорошо. Поехали, провожу тебя. Надо к этому как-то готовиться?
- Нет, тебе не надо. Мне надо.
- Что же ты должен делать?
- Я должен вечером, накануне посещения острова, думать о том, что хочу узнать, чтобы голоса знали, что же меня больше всего волнует.
- Ладно, думай. Во сколько завтра за тобой зайти?
- Заходить не надо. Встретимся на причалах в десять. За меня тут завтра моя официантка останется. Ты ее, наверное, помнишь - Мэги?
- Такое не забудешь! – улыбнулся я, вспомнив эту аппетитную девицу.
- Спасибо, тебе! Я не хотел бы, чтобы кто-то из местных знал о моих проблемах.
- Не волнуйся, я не разговорчивый.
- Я уверен. Ну что налить?
- Теперь давай, надо чем-то ускорить переваривание такой информации. Надо как-то себя подготовить к встрече со сверхъестественным!
- Тебе бы все смеяться. Сейчас. Тебе вино или покрепче?
- Под дождь хорошо коньяк идет.
- О’кей. За счет заведения.
- Ты бы предупредил, я бы сразу согласился с тобой ехать.
Почти целый день я проболтался по торговым центрам и кофейням, прячась от дождя. Начал подумывать, а не вернуться ли домой, но уговор с Себастьяном удержал от этого шага.
Уже под вечер опять зашел в «Hard Rock Cafe».
Хозяина не было, крутилась одна Мэги. Посетителей было немного, я сел у окна, заказал виски. Из динамиков продолжали звучать блюзы Cris Rea, флэшка с которыми была воткнута в музыкальный центр еще утром.
- Вадим, это ты такую погоду нам привез? – спросила Мэги, ставя передо мной стакан.
- Надеюсь, что не увезу ее с собой. Себастьян где?
- Его не будет. Ни сегодня, ни завтра. Сказал, что, может, завтра вечером заглянет. Так что я тут – Фигаро тут, Фигаро там. Извини, клиенты пришли.
Я потягивал напиток и наблюдал за официанткой. Приятно было на нее смотреть. Но вот какой-то изгиб ее тела, когда она ставила пивные кружки перед двумя молодыми людьми, вернул меня к воспоминаниям, которые сегодня уже не раз витали в голове, после разговора с Себастьяном.
А натолкнули на них его слова, что на остров Голосов люди едут, чтобы узнать то, что их больше всего волнует.
Вот и потекла мысль, цепляясь то за одно, то за другое, и вывела к воспоминаниям о последнем разговоре с Мишкой, который состоялся уже около года назад.
А началось все с того, что стал я думать, чтобы я хотел узнать на острове, если бы он мог что-то мне рассказать. Сначала пришел к выводу, что живу с собой в согласии, особых потрясений нет, вроде, все мне ясно в моем нынешнем пути по этому миру. Но что-то, видать, внутри скребло, что-то мешало сосредоточиться на прилавках, вдоль которых весь день ходил. Не нравилось мне вспоминать тот наш с Мишкой разговор. Чувствовал себя, как мелкий жулик, пойманный на месте преступления. Вот и пришла мысль, спросить бы у кого-нибудь, намекал ли тогда Мишка на меня, или просто делился сомнениями?
А тут еще изгиб тела Мэги заставил всплыть в памяти образ Валентины.
Как же все это началось.
Если начинать с самого начала, то надо вернуться в год, когда я поступил в Ленинградский Университет и оказался с Мишкой в одной группе.
Мы не были с ним друзьями, даже близкими приятелями нас нельзя было назвать.
Но, тем не менее, как однокорытники, мы ездили вместе в один колхоз, в один стройотряд, участвовали в одних и тех же попойках, и, конечно, ежегодно встречались на дне рождения Феликса.
Феликс жил в огромной квартире с окнами на Фонтанку. Он единственный из однокурсников мог собрать всю группу у себя дома. Это стало традицией, а, как потом выяснилось, традицией сохраненной на многие десятилетия.
Я потерял связь со знакомыми по Университету, когда на последнем курсе перевелся в другой ВУЗ, а потом еще и уехал из Ленинграда на несколько лет по распределению. Ни с кем из старых товарищей и знакомых не виделся несколько десятилетий, но вот уже больше трех лет назад свела меня жизнь с Мишкой на одной из московских телекоммуникационных выставок.
Как полагается, вечером выпили, вспомнили юность, еще выпили, поговорили о политике, еще выпили, поговорили о женщинах, а перед прощанием обменялись телефонами.
Позвонил он мне через месяц:
- Ты знаешь, что дни рождения Феликса продолжаются?
- Нет.
- Приходи в субботу. Адрес старый. Найдешь?
- Конечно.
- Повидаешь ребят. Многие приходят. До встречи.
Народу собралось человек двадцать. Но это не значит, что пришла почти вся группа. Просто большинство были с женами или мужьями. Я уже несколько лет в анкетах в графе семейное положение писал – холост, поэтому был один.
Мишка пришел с женой. Тогда я впервые и увидел Валентину. Она была младше нас, как минимум, лет на десять: стройная, очаровательная блондинка с приятным ухоженным личиком.
Но не случилось ей быть самой молодой женщиной на празднике, Соню – жену Феликса, конечно, никто не смог бы перещеголять. Ей было на вид не более двадцати. Пузатый и лысый Феликс смотрелся рядом с ней очень трогательно. Она весь вечер просидела рядом с ним, не отрывая взгляда от его лица, заливисто смеясь над его шутками, сама не проронив ни слова.
После очередного бокала Феликс обнял ее и провозгласил:
- Теперь пора выпить за хозяйку дома и за то везение, которое выпало мне – старому, бедному еврею!
Насчет старого, я сразу не согласился – он же был моим ровесником, насчет бедного, я усомнился, оглядывая откровенно богатую обстановку квартиры, а с третьим утверждением было трудно спорить – природа всегда права.
С сожалением я поглядывал на хозяина квартиры. Конечно, упругое молодое тело – это прекрасно. Но все остальное время, которое проводишь с этим телом вне постели, чем занять? О чем с ней говорить? Или Феликс и наедине с женой произносит только монологи, а она внимает, не отрывая взгляда от мужа? Не знаю, радоваться за старого знакомого или сочувствовать ему.
В ближайшие, после встречи на Фонтанке, месяцы я еще несколько раз пересекался с Мишкой и Валентиной в гостях у вновь образовавшихся у меня старых знакомых.
Окончание по ссылке.
Автор: Вадим Сазонов. Ссылка: https://proza.ru/2016/01/30/1742