Максим вошёл в большой зал, полный народа, но Софи заметил сразу: она устроилась на сиденьях, стоящих в самом дальнем и тёмном углу, около кулис. Максим знал, что Софи его тоже видит. Ему казалось, он чувствует её боль, страх и панику.
Максим, пробираясь сквозь толпу танцующих (на дискотеке, помимо всех сотрудников лагеря, присутствовали приехавшие к ним жёны, мужья, близкие родственники), почти подошёл к Софи, как вдруг перед ней, откуда ни возьмись, появился Сева - ботан. Такого поворота Максим не ожидал. Надо же, проворный малый, подсуетился! Но придётся его разочаровать.
Максим остановился рядом с Севой, который уже начал что-то говорить, и глядя в потемневшие от боли глаза Софи, сказал, протянув девушке руку:
- Софи, разреши пригласить тебя на танец.
- Послушай, - у Севы ещё и голос прорезался. Поправив очки, он возмущённо смотрел на Максима. - Я пригласил Софи первый!
- А кто тебе сказал, Всеволод, что выбор делается по принципу первенства? - недобро усмехнулся Максим. - Нас двое. Пусть Софи выбирает сама.
На вторую тираду Сева не отважился, и оба молодых человека повернулись к Софи. Она поднялась с сиденья; стояла, потупившись, только маленькие уши пылали.
Максим вдруг почувствовал, как бьётся его сердце: тревожно и как-то ...больно. «Нет, Софи, прошу! Не отталкивай меня, дай возможность объяснить!».
Один Сева не подозревал, в эпицентре каких страстей он оказался. Для него выбор Софи был вопросом принципа и справедливости, а для Максима и Софи - вопросом будущего их отношений. А если учесть нежный возраст влюблённых, - вопросом жизни и смерти.
Так и не подняв глаз, Софи протянула руку Севе. Максим, не помня себя, быстро вышел из танцевального зала, покинул главный корпус. Он был оглушён своим горем, раздавлен, убит. Его Сонечка, единственная, перед кем он раскрыл душу, та, кому он отдал своё сердце, не захотела даже выслушать его.
Максим никогда до сих пор не чувствовал такой душевной боли, потому не знал, как быть в таком случае, что делать. Он даже не понимал, куда идёт, пока не очутился перед своим корпусом. Навстречу вышел Ванька.
- О, Макс! Ты уже вернулся? Вот и ладненько! Мы тут собрались компанией холостяков немного выпить. Я Лизу позвать хотел, но к ней старшая сестра приехала. Пойдём?
- Да, - кивнул Максим. Ему было всё равно, с кем и куда идти, лишь бы не оставаться один на один с болью.
Ванька привёл Максима в какую-то незнакомую комнату. Масса знакомых и незнакомых лиц, болтовня, весёлые голоса, музыка. В руке у Максима оказался пластиковый стакан.
- Это водка. Нормальная, не бойся, пей! - весело сказал Ванька.
Максим никогда не пил спиртное. Он же всегда был спортсменом. С непривычки организм отреагировал очень быстро: после двух неполных стаканчиков Максим почти ничего не понимал. Ему кто-то что-то говорил, улыбались какое-то барышни. Он тоже кому-то улыбался и даже что-то говорил. Главное, боль постепенно растворялась, рассасывалась. Хорошо Максиму не стало, но зато стало всё равно.
С тех пор, как Максим пришёл в комнату, прошло примерно полчаса, когда какая-то девушка, имя которой Максим так и не мог вспомнить, сообщила ему, что в коридоре его ждут.
- Кто? Кто может меня ждать? - Максим взялся рукой за лоб, словно пытаясь упорядочить ход мыслей в своей звенящей голове.
- Софи. Она плачет. Говорит, что ей очень нужно тебя увидеть.
- Правда что ли? - усмехнулся Максим. - До меня снизошли?
Сначала он вообще не хотел выходить к Софи, но видимо, страх за неё даже сейчас прорывался из подсознания. Несмотря ни на что, Максим не хотел, чтобы Софи стояла одна около этой комнаты, где все пьяные.
Он встал, нетвёрдой походкой вышел в коридор, закрыл за собой двери и привалился спиной к подоконнику. Софи тут же подошла к нему, с тревогой вглядываясь в его лицо. Сама она была очень бледной, заплаканной и испуганной
- Максим, зачем ты напился? Ну зачем?
- А где Всеволод? - спросил Максим и нарочито внимательно осмотрел коридор. Даже на потолок посмотрел.
- Сева? Зачем тебе Сева? Я не знаю, где он. Я убежала сразу после того, как ты ушёл.
- Это уже неважно, Сонечка. Осталась ты или убежала, выбор ты сделала.
- Максим, пожалуйста, поговори со мной нормально! Постарайся меня понять!
Софи пыталась взять Максима за руку, но он не позволил прикоснуться к себе.
- Я для того и бежал за тобой, Сонечка, чтобы ты меня выслушала, а я тебя выслушал. Но ты не дала мне шанса даже рта раскрыть. Объяснить, что было, да, было! Но было «до», понимаешь?!
- Максим...
- Ты не дала мне возможности сказать тебе об этом тогда, когда не поздно было всё исправить. Ты всё решила за меня. Назначила меня лжецом и предателем, а потом прилюдно унизила, растоптала. Меня нет, Сонечка, а тут пусто, - Максим похлопал себя по груди. - Уходи.
- Нет, я не уйду, Максим! - Софи начала всхлипывать. - Не уйду, пока ты меня не простишь. Я поняла, но позже... Пойми и ты, что я чувствовала, когда слушала всё это. Мне пришло сообщение, что у тебя свидание. Я была как будто не в себе, Максим!
- Хорошо, я простил тебя. Теперь уходи. Тебе тут не место, обидят ещё, не дай Бог!
- Я никуда не пойду без тебя! Ты не имеешь права так себя вести!
- Я грязный тип. Слишком грязный для тебя, ты мне и всем окружающим дала это понять сегодня. Не хочешь уходить, можешь дальше тут торчать. Я возвращаюсь к ребятам.
Второй канал «Ундина Марина» - здесь вы сможете ознакомиться с историями и рассказами, не подпадающими под формат канала «Мира Айрон». Подписывайтесь, чтобы не пропустить ежедневные рассказы «В наше время такого не было. Невыдуманные истории».
Максим выпрямился и сделал шаг по направлению к комнате. Софи сделала попытку перехватить его, но он аккуратно и твёрдо убрал её руки.
- Хорошо, я уйду! - почти крикнула Софи. В её глазах в этот момент пылала почти ненависть к нему. - Уйду, если ты скажешь: «Хочу, чтобы ты исчезла из моей жизни!».
Максим остановился, обернулся к ней, твердо и внятно сказал:
- Я. Хочу. Чтобы. Ты. Исчезла. Из. Моей. Жизни. Уходи.
Софи побежала по коридору на выход, а Максим вернулся в комнату. Он почти протрезвел, пока говорил с Софи. Надо срочно выпить. Как же прав он был, когда избегал её! Когда решил, что им не по пути! Он дал слабину, и теперь ему так больно, как не было больно никогда. Нет. Он больше не согласен терпеть такую боль.
Софи выбежала на улицу и достала телефон.
- Папа! - рыдая, заговорила она, когда ей ответили. - Папа, я понимаю, что ночь. Но если ты за мной не приедешь, я уйду отсюда пешком прямо сейчас. Прости.