Благодаря детям, Василий довольно быстро пришёл в себя. Конечно, в душе он очень страдал и постоянно думал о Наде, не понимая, почему жизнь настолько несправедлива к нему.
Сначала один за другим ушли его родители, оставив его одного на этом свете. И вот теперь судьба отняла любимую жену, а у его детей - маму. И очень огорчало, что негодяй, отобравший у Нади жизнь, не был пойман и не понёс наказания. Полиции не удалось найти никаких свидетелей, никаких улик. И значит, этот мерзавец разгуливает на свободе, наслаждаясь жизнью, а его Нади больше нет. Разве это справедливо?
Но остались дети. И о них нужно было заботиться. Маму, конечно, Василий не мог им заменить, но, как любящий отец, он был обязан сделать всё, чтобы сын и дочь росли в атмосфере любви, и чтобы ни в чём не нуждались. Помимо своей основной работы, Василий хватался за любую подработку. Благо, руки у него были, действительно, золотые. Спасибо отцу, который привил сыну любовь к труду и научил всему, что умел сам.
Детям Василия, после того как не стало их мамы, тоже пришлось повзрослеть. Света сама пришла к соседке Дарье Макаровне и попросила научить её готовить.
- Я хочу помочь папе, - сказала восьмилетняя девочка. – Он много работает, устаёт, а по вечерам готовит еду для нас. Тётя Даша, можете научить меня варить суп и макароны?
- Конечно, Светочка, с радостью тебя научу. Какая ты молодец, что всё понимаешь. Папе, действительно, нужно помочь.
И с того дня Света, возвращаясь из школы, под руководством пожилой соседки училась готовить несложные блюда. Не сразу у неё начало получаться, но девочка очень старалась.
Как же был удивлён и обрадован Василий, когда, однажды придя с работы, он увидел накрытый стол и свою дочку, которая хлопотала у плиты. Слегка пересоленные и переваренные макароны с сосисками показались Василию необыкновенно вкусными, ведь их приготовила его дорогая девочка.
Со временем Света научилась готовить очень даже неплохо, и это ей нравилось. Она и посуду мыла, и квартиру убирала, приобщая к уборке и брата Серёжу.
Иногда Василию было неудобно перед детьми. Казалось, что он лишает их детства, но Света говорила:
- Папочка, мне совсем не трудно, не переживай. И Серёжа понимает, что мы должны помогать тебе. А наша мамочка смотрит на нас с неба и радуется, что у нас всё хорошо.
- Доченька моя, - Василий обнял Свету, - когда же ты успела у меня так повзрослеть…
О том, чтобы привести в дом другую женщину, Василий и не думал. Ему казалось, что это будет предательством по отношению к Наде. Да и некогда ему было крутить романы, работы много, а всё свободное время он старался проводить с детьми. Хотя соседка Дарья Макаровна не раз заводила с Василием разговор, что ему нужна хорошая женщина:
- Это не предательство, Васенька, - сказала однажды она. – Вот если бы ты бросил жену с детьми, ушёл бы к другой – это было бы предательство. А тут совсем другое. Надюшу не вернуть, но я уверена, что, если есть какая-то другая жизнь, куда люди попадают после смерти, и если они там видят, что происходит с их близкими, то твоя Надя только порадовалась бы за тебя и своих детей. Ты же ещё молодой мужчина, не нужно на себе крест ставить.
- Да я не ставлю, тётя Даша. Просто не нравится мне никто. Нет, красивых женщин много, и я их замечаю, разумеется, я же не слепой. У меня и на работе есть незамужние коллеги. Знаю, что нравлюсь некоторым. Но вот меня никто не интересует. Мне кажется, что лучше Нади я никого не найду.
- А ты не сравнивай, Вася, всех женщин со своей Надей. Все люди разные, одинаковых нет. Ищи женщину добрую, которая к детям твоим отнесётся хорошо. Ну и тебе, чтобы симпатична была. Не обязательно ждать большой любви. Возможно, что ты однолюб и уже ни к кому так не прикипит душа, как к Надежде. Бывает такое, знаю. Но это не повод одному оставаться.
- А как дети отнесутся к тому, если я им мачеху приведу? – спросил Василий. - Мне кажется, что это им не понравится. Светланка себя хозяйкой в доме чувствует, сами знаете, готовка и уборка на ней сейчас. Как она воспримет, если у меня другая женщина появится и хозяйничать начнёт?
- А чего ты за детей решаешь? Может быть, наоборот, хорошо им будет. Ты хоть и замечательный отец, да только женского тепла всё равно не хватает. И легче будет, когда не придётся одной по хозяйству управляться.
- Не знаю… Я же вам не рассказывал, тётя Даша, что моя Надя с мачехой выросла. Она и сама не любила об этом говорить, отношения были не очень хорошие. Хотя, правильнее сказать, натянутые. С трудом мачеха Надю терпела. Отец дочку в обиду не давал, поэтому Раиса Ивановна её особо не обижала, но и не любила совсем.
- Нет, не рассказывал, Вася. А я всё удивлялась, почему Надина мама совсем внучками не интересуется. Вот оказывается в чём дело…
- Да, Пётр Сергеевич иногда звонит, спрашивает про внуков, подарки им на дни рождения привозит, а Раиса Ивановна совсем никакого участия не проявляет. Но я не обижаюсь, чужая кровь ей Надины дети. А у неё родная дочь есть и родные внуки. Она с первым мужем разошлась, когда Вере, дочке её, пять лет исполнилось, а через три года познакомилась с Надиным отцом, он тогда уже вдовцом был. Общих детей у них не получилось, растили Надю и Веру.
- Значит, Наденька с мачехой жила. А та девочку совсем не любила, - задумалась Дарья Макаровна. – Интересно, почему? Надя твоя такая ласковая была, приветливая… Что-то не верится мне, что она мачехе грубила или как-то вела себя плохо по отношению к ней.
- Нет, Надя не такая. Дело не в ней было, а в Раисе Ивановне. Очень уж Надя напоминала ей первую жену Петра Сергеевича, Надину маму. Ревнивая Раиса была до жути, даже к покойной жене ревновала. Заставляла мужа все фотографии бывшей жены уничтожить. Сама хотела это сделать, но он не разрешил. Всё-таки это мама его дочери и любил он когда-то её. Надя все фотографии мамы спрятала у себя в комнате, чтобы мачеха не видела и не злилась.
- Ох, дурная баба, - покачала головой Дарья Макаровна. – Ребёнок-то в чём виноват? А Пётр Сергеевич как относился к падчерице?
- Надя говорила, что нормально. Не обижал, старался одинаковое внимание обеим девочкам уделять. Но я боюсь своим детям мачеху приводить, тётя Даша. Мне кажется, что это такая редкость, когда к чужим детям отношение как к родным. Не хочу травмировать Свету и Серёжку. Не думаю пока о личной жизни. Вот вырастут мои ребятишки, может и сойдусь с кем, чтобы старость вместе встречать… А пока живу для детей.
***
Однажды вечером Василию позвонила незнакомая женщина, представилась Еленой и спросила, не может ли он поменять люстру в её квартире. Такие звонки были для мужчины не редкостью. Он сам всегда оставлял свой телефон людям, которым оказывал какие-то услуги, чтобы они в случае чего снова к нему обращались или рекомендовали своим друзьям и знакомым.
Василий ответил Елене, что готов ей помочь, и они договорились на субботу. Это был выходной день и у Василия, и у Елены.
В субботу, в назначенное время, Василий пришёл по указанному адресу. Ему открыла дверь симпатичная молодая женщина и пригласила войти.
Когда работа была сделана, и Василий уже собирался уходить, Елена сказала:
- Я очень извиняюсь, но вчера так закрутилась, что не успела снять наличные в банкомате. Могу я перевести деньги за работу вам на карту?
- Без проблем, - ответил Василий. – Как вам удобно. Карта привязана к номеру телефона, по которому вы мне звонили.
- Отлично! – обрадовалась женщина. – Сейчас принесу телефон и переведу.
Через минуту она вернулась, неся в руках сумку. Достала оттуда телефон и начала переводить деньги. Василий же не мог оторвать взгляд от сумки. Она была точь-в-точь такая же, как та сумка, которая была у Нади, и которая пропала в день её гибели. Ошибиться Василий не мог, у него была отличная зрительная память.
Конечно, это ни о чём не говорило. Сумка его жены не была эксклюзивной, они вместе покупали её в одном из торговых центров города. Это было всего за неделю до трагедии, так что Надина сумка была практически новая. Но прошло почти четыре года, и, если кто-то пользовался сумкой его жены всё это время, она бы уже успела бы истрепаться… А если ей не пользовались, а она просто где-то лежала всё это время и вот теперь попала в руки Елены? Интересно, как.