Даже совершенно неинтересные книги со временем могут стать свидетельствами своей эпохи. В первую очередь просто свидетельствами бытовыми: как все было устроено в повседневности, какие мелкие проблемы мешали идти к светлому будущему, как эти проблемы решались. Глядя издалека, замечаешь: что-то изменилось, а что-то осталось как было.
К этой мысли подтолкнули комментарии к статье об экономии. Во многом они сводились к тому, что безусловно привычное и очевидное для людей, заставших и успешно переживших СССР - Перестройку - Девяностые и так далее оказывается неизвестным, непонятным и не соотносящимся с личным опытом для последующих поколений. Которых уже подрастает аж второе.
И вот теперь, когда оно опять, у старших просто включается автопилот. Настройки которого можно подсмотреть в литературе позднего СССР.
---------------------------------------------------------
Повесть Г.Ф.Николаева "Квартира" вряд ли можно отнести не только к шедеврам, но и просто к интересным книгам. Такой крепкий скучный соцреализм конца 1970-х годов. Книга эпохи застоя. Размышления в духе "что хотел сказать автор" здесь излишни. Не он хотел сказать, а ему партийное руководство сказало: написать о рабочем классе. Разнарядку дали. Работа, знаете ли, у писателя такая - писать.
Он свою работу честно выполнил: написал в положительном ключе о рабочих, о любви к своему делу и родному городу. Слегка проехался по вырождающейся интеллигенции. Припечатал всякую гнусь фарцовую, любой контакт с которой способен запачкать гнильцой чистого человека, разрушить его счастье. Ну и чуть-чуть сдобрил любовями, чтобы читатель со скуки не заснул.
Сюжет прост. Семье молодых рабочих строителей, Сергею и Наде, вне очереди предложили кооперативную квартиру. Им нужно за месяц изыскать две с половиной тысячи на первый взнос, примерно 15 месячных зарплат. Деньги огромные! Взять кредит в банке нельзя. Какие есть варианты?
Самый очевидный - занять у родни-друзей-знакомых. Крупных сумм ни у кого нет, но примерно половина требующегося набирается. Вторую половину нужно заработать.
Сергей и Надя - квалифицированные строители, поэтому легко проникают на "серый" рынок труда. Заказы на ремонт квартир всегда найдутся. Но за месяц поднять на халтурах годовой заработок невозможно.
Мелькнула еще возможность ввязаться в совсем уж криминальный бизнес. У приятельницы Магды есть дружок-морячок, возящий контрабанду. Но после первой неудачной попытки Надя наотрез отказывается торговать с рук косметикой. Подсудное дело, вообще-то!
И ладно бы тихо-скромно отказалась. Но, как положено передовой комсомолке, еще и высказала свое "фе" Магде в лицо. Спасибо, что в милицию не донесла.
Только вот не подумала, что за последними недостающими тремя сотнями придется-таки идти к этой Магде на поклон, больше уже занять оказалось не у кого. Деньги Магда дала. А заодно и совратила невменяемого от усталости Сергея. И во всех подробностях рассказала об этом Наде прямо на новоселье. Чистая Надя простить измену не смогла, и заканчивается повесть объявлением о размене квартиры.
-------------------------------------------------------------------------------
Вообще-то повесть плакатно-прилизанная до крайности. Рабочие даже за пьянкой любуются родным городом и восхищаются его историей. Профессорское семейство... ой, не наши люди! Старшие словечка в простоте не скажут, младшие с барскими замашками, рабочий класс не уважают. Ну а на жох-бабе Магде, живущей среди хрусталя и ковров, вообще клейма ставить негде.
Язык тоже стилистическими перлами не восхищает. "Ты всё витаешь в заоблачных высях, а я спущу тебя на грешную землю. Это пойдёт тебе на пользу. На земле надо жить, а не порхать в облаках. На земле!" - это лишь небольшая часть Магдиного разоблачительного монолога. Разговоры рабочих на стройке я цитировать не стану, там каждый пассаж на два абзаца.
Но вот сами реалии Ленинграда конца 70-х, даже в гротескном либо прилизанном виде вполне узнаваемы и резко контрастны нынешним.
Тогда рассказ о выделении кооператива воспринимался просто подводкой к основному повествованию. А сейчас, спустя 40 лет, он интересен сам по себе. Многие ведь уже не представляют особенностей решения "жилищного вопроса".
Молодая семья с ребенком уже лет пять стоит в очереди на бесплатное жилье, хотя бы комнату в коммуналке. Очень хорошо, что оба работают в одном строительном управлении - шансы получить жилье резко растут! "Перспективы такие, — Вас трое, в смысле — ты, жена и дочка. Значит, максимум две комнаты в трёхкомнатной квартире, а, скорее всего — комната, потому что ребёнок ещё маленький. Значит, комната, соседи и всё такое прочее. Когда этот рай земной состоится, извини, не знаю. В этом году не светит."
Сейчас они живут на съеме, куда ушли, когда жизнь с родителями в малометражной двушке стала совсем невыносимой. Кстати, аренду нашли не вдруг - легального рынка нет! Через знакомых, третьи руки, по рекомендации. За комнатку отдают почти всю зарплату Нади, поэтому накоплений делать не могут и покупку жилья не планируют.
Покупка через жилищно-строительный кооператив (подобная нынешней ипотеке на стадии котлована) тоже была делом доступным не для всех и со своей отдельной очередью. Но вот повезло: за некие прегрешения исключили из кооператива пайщика и через несколько начальственных фильтров это место предложили Наде и Сергею.
Кстати, очень показательно, что оборотистая и богатая (на фоне товарок) Магда отдельной квартиры себе организовать не смогла. Приходилось набивать предметами роскоши две комнаты в коммуналке, с грязными и запущенными местами общего пользования. Обратите еще внимание на концентрированное описание понятий о "красивой жизни" того времени:
Магда занимала две смежные комнаты в пятикомнатной квартире. Обшарпанный, сумрачный коридор зигзагами, стены увешаны рухлядью, заставлены ободранными шкафами, с антресолей свешиваются какие-то тряпки, ленточки, верёвки, но зато комнаты Магды сияли, как драгоценные камни в куче мусора. Хрусталь, бронза, старинный фарфор. В одной комнате, — ковёр на стене, ковёр на полу, столовый гарнитур под орех, в спальне — комбинированные шкафы "стенкой". В раскрытом баре переливчато блестят толстостенные флаконы резного стекла, бутылки с заморскими винами и ликёрами, сверкают хрустальные фужеры, стаканчики из тонкого серебра.
Теперь о возможностях подработок.
В СССР это дело полулегальное. В застойные времена на частные заработки власти смотрят сквозь пальцы, но и полной воли не дают. Поэтому тоже все приходится делать с большой оглядкой, поиск мастеров и заказчиков идет через своих, по сарафанному радио. Подводных камней много: начальство пальчиком грозит, заказчики с оплатой кидают, рвачи-напарники нервы портят.
Кстати, вот здесь мало что устарело. Ремонтники по-прежнему востребованы, и по-прежнему координаты надежных мастеров передают с рук на руки по знакомству. Хочешь быстренько инвестировать в себя - учись не про успешный успех вещать или дизайном баловаться, а плитку класть и трубы разводить. Вообще-то дизайнерские знания тоже на пользу пойдут, но только дополнением к умелым рукам.
Ну и готовность аврально рвать жилы - это тоже наше, родное! Не сказать, что такое уж полезное дело, аукается потом. Но в критический момент выручает.
В общем, повесть "Квартира" вполне можно почитать. Старшему поколению - для освежения воспоминаний. Младшему - для лучшего понимания старшего.
П.С. Ну и вишенка на торте.
Писатель-соцреалист Г.Николаев, старательно противопоставлявший моральную чистоту рабочего класса гнусности барыг и неискренности интеллигентов, жив до сих пор. Ему уже за 90. А проживает он с 1999 года в Германии. Вот такая закавыка.
Еще о реалиях позднего СССР на канале:
О работе и работодателе-государстве
Чтобы не пропустить интересные статьи, жмите на название канала или пользуйтесь Каталогом заседаний клуба.