Максим предложил Ульяне войти. Пока Ольга заваривала гостье чай, мужчина пытался взять себя в руки. Немного успокоившись, Кузубов приступил к расспросам.
— Как ты можешь быть дочерью Ирины? Наш ребенок умер в роддоме, — недоумевал Максим.
— Но вот ведь я, — усмехнулась девушка. — Я же вам объясняю, я родилась с тяжелой отечной формой гемолитической болезни, и... с трудом, но все же выжила.
— Как выжила? — Кузубов снова и снова пытался убедиться, что девушка ничего не выдумывает, поэтому и переспрашивал. — А как же...
— Ну, вот как-то так. А в два месяца меня удочерили мои приемные родители, и я полдетства провела по больницам.
— М-да, надо же. А по тебе и не скажешь, что ты инвалид. Нет, это, конечно, хорошо. Ты меня извини за прямоту...
— Слава богу, что врачи поставили меня на ноги, — Ульяна не обратила внимания на слова Максима. — сейчас меня иногда еще беспокоят судороги, но уже никаких последствий болезни не наблюдается.
— Так, значит, ты решила разыскать Ирину, — вернулся к началу разговора Кузубов. — А как же тогда ты вообще... Где твои родители?
— Тут такая история... — девушка приняла от Ольги кружку с горячим чаем. — Спасибо. Моя приемная мать умерла полгода назад. Но перед смертью она мне рассказала то, что я родилась от Светоносовой Ирины Сергеевны. Видимо, думала, что я захочу ее разыскать.
— А твой приемный отец... Он жив?
— Нет, он уже давно погиб, — грустно ответила Ульяна. — Я очень хочу найти мать. Не знаю, будет ли она рада, но я ни в коем случае ее не осуждаю, что она от меня отказалась.
— Отказалась? — удивился Максим. Эта девушка явно говорила что-то не то. — Что значит отказалась? Ирина ни от кого не отказывалась.
— Возможно, ее напугала перспектива растить инвалида, — понимающе ответила Ульяна.
— Да быть этого не может! — возмутился хозяин квартиры. На это Ульяна ничего не ответила, не стала с ним спорить.
— Скажите, а возможен такой вариант, что вы являетесь моим отцом? — спросила девушка.
От такого вопроса и Максим, и Ольга впали в ступор.
— Ты знаешь, — начал отвечать Кузубов, — я всегда был уверен, что моя дочь умерла.
— Я обращалась в ЗАГС, чтобы они мне предоставили официальные сведения о моих биологических родителях, но они сказали, что могут раскрыть тайну удочерения только по решению суда, — сказала Ульяна.
— Значит, надо подавать в суд.
— Да, я уже подала иск. Заседание назначено на двадцать шестое февраля, через десять дней. Надеюсь, что все прояснится.
— Понял тебя, — Максим задумался. Затем достал с верха холодильника блокнот с ручкой. — Так, я тебе сейчас напишу свой мобильный телефон, будем всегда с тобой на связи. Сообщай мне обо всем, что узнаешь.
Кузубов попытался сопоставить факты и найти хоть какое-то приемлемое объяснение всему этому. Но у него ничего не получалось. Мысль о том, что эта юная девушка его дочь, не давала ему покоя.
***
Проводив Ульяну, Максим направился в спальню, чтобы обсудить произошедшее с женой, не проронившей ни слова на кухне. Ольга занималась женскими делами, что-то перебирала в своей косметичке. Она отнеслась к случившемуся крайне скептически.
— А с чего ты взял, что такое вообще возможно? — спросила супруга. — Если это твоя дочь, то кого вы тогда хоронили? — Максим, тяжело вздохнув, присел на супружескую кровать. — Вы ведь ее хоронили? — уточнила женщина.
— Нет. Нам тело не выдали, и я его своими глазами не видел. И если бы Мария Васильевна... Ну, это мать Ирины. Если бы она не была заведующей, я бы, грешным делом, на врачей подумал. А так — черт его знает, как это возможно.
— Да никак. Истории об украденных в роддоме детях бывают только в бразильских сериалах. А тем более у нее мать была заведующей... Кстати, я не понимаю, почему ты даже тела не видел. Думала, что его родителям отдают.
— Да там такую волокиту надо было пройти, чтобы отдали, — оправдывался Максим. — Я, если честно, сам тело ребенка видеть не хотел. На что там смотреть? Сердце себе рвать? К чему все это?
— Да уж... Но, в любом случае, твой ребенок умер, всё. А кто эта самая Ульяна, меня лично мало интересует.
— Да, но диагноз... Не может же быть такого совпадения. Или может? А вдруг там кто-то еще с таким же диагнозом рождался? — рассуждал Максим. — Черт, и спросить-то не у кого.
Ольга с грациозностью кошки подползла к супругу со спины и стала его ласкать.
— Максик, ну перестань ты верить во всякие сказки, пожалуйста. Пойдем лучше в постельку.
Кузубов понял, что на поддержку Ольги рассчитывать не стоит. Она уже предлагала забыть то, какие новости «накрыли» их еще полчаса назад. А Максим все думал, а что если Ульяна, и в правду, его дочь? Теперь вся надежда была только на суд, который через десять дней должен был открыть тайну ее удочерения. Оставалось только набраться терпения и ждать.