Хороший аппарат, - бабка окинула взглядом велосипед Печкина. - Кабы не ступа… Хотя… Куда на нем по лесным тропам? На ступе проще, да и ноги уже не те, педалями версты наматывать…
- Тук-тук-тук, это я, почтальон Печкин, принес посылку для вашего мальчика.
- Дурень, нет здесь никакого мальчика.
- А у меня и посылки нет…
- Ну и чо городишь? Проходи. Чай, блины? Самогоночки?
- Неее, я за рулем.
- А отвары? Крепкие и без спирту. Будешь?
Печкин помотал головой. Чаю с блинами, мол, в самый раз.
- Ну, блины так блины, - бабуся кивнула на стул у окна. – Садись. Чайком побалуемся. Чай у меня иван-чайный. А хошь, с мелиссой налью.
- А всё одно. О, блинычики-то с творожком! Хорошо, а то я тормозок на полпути уговорил. Пока до тебя доберешься, трижды аппетит нагуляешь.
Печкин окинул взглядом избушку – уютно, хозяйственно.
- Ты про меня-то как узнал? – Яга нет-нет да и собирала информацию о распространении славы о ее мудрости. Рекламу она не давала, но источники сарафанки знать хотела. Жила Яга долго, в последние лет двести несуетно. Народная молва в период ее десятой молодости разнесла всякое про нее. Она не тяготилась репутацией. Про себя знала больше. Но всё ж иногда прорывало, вот и спрашивала – откуда да что.
- Колобок рассказал.
«Нате вам… Я-то думала, Пластилиновый. Ну, да ладно. В следующий раз по полному тарифу с мужичка возьму» – пролетела ежкина мысль.
- Тебя, Печкин, свои не хватятся? Я ж тебя на ночь не пущу по лесу баландаться. У меня гостевая там, – бабуля махнула в сторону неприметной двери, – переночуешь. В темноту не выгоню. А чой-так поздно? Сумерки на пороге.
- Долго ехал. Ладно у тебя в лесу. Душевно. Да и по кочкам на велосипеде не всяко проедешь, - Печкин наслаждался кипрейным чаем и творожными блинчиками. – Где меня велосипед везет, где я его. Заночую, коль не гонишь.
Похлюпали чаем, помолчали.
- Э-хе-хе, да и кто меня потеряет? У всех все есть. А у меня только велосипед.
- Чо во всей деревне ни одного человека, ни одной родной души?
- Да вот и нет получается. Телевизер да велосипед.
- А нужен кто?
Печкин тоскливо и долго посмотрел в окно. Сумерки сгущались тайной и сыростью. Нужен, не нужен?
- У меня работа есть. А для пенсионера работа – главная важность, - будто соскочил с темы работающий пенсионер. – Активный, значит, образ жизни веду. Пользу обществу приношу. Связь с внешним миром обеспечиваю. Спортом опять же занимаюсь. По гостям хожу. А что ворчу, так это роль у меня такая.
- А пришел ты ко мне просто в гости? Чайком пожалиться да свежим воздухом подышать?
- В Простоквашино и чаю, и воздуха хватает. Хотя чай у тебя особый. Тут не поспоришь. Да нет. Колобок сболтнул, что ты проблемы его решила. Тоже хочу.
- Проблемы свои Круглый сам порешал, я только по-новому их показала. Подход у меня такой. И платный. Знаешь об этом?
- Знаю. Труд твой уважу, цену Колобок сказал, если не соврал.
Печкин с Ягой коротко обговорили тариф, и бабуля приступила к делу.
- Говори, шо там у тебя? Какие такие проблемы?
Печкин помялся. Чуток подзавис на заоконной темноте. Потом туда же и произнес:
- Боюсь я.
И затих.
Баба Яга выждала нужную паузу. Потом прибавила бонус тишины – секунд тридцать. И подала версию:
- Чего боишься-то? Конкретику давай. Своего голоса? Не похоже на тебя. В сказке, чай, говорливый и въедливый.
- Неизвестности.
Печкин не стал обижаться на характеристики его образа. Привык уже. А время сэкономить решил.
- Понимаешь, Яга, боюсь, не нужен буду больше как почтальон. Интырнет всё заменит. Рухнут вековые традиции. Письма, телеграммы, посылки... А у них что? Мессенджеры, чаты… Тьфу! Неее, штуки удобные, тож пользуюсь. Но переучиваться мне поздно… – Печкин опять помолчал, налил горячего чаю из самовара. – Да и на кого учиться-то, я ж свою почтальонскую работу люблю. Меня ж кажная собака знает.
- Едрит-мадрит. Печкин, Игорь Иванович, болезный ты наш, что ж ты так распереживался? Ты еще лет пятьдесят нужен будешь. Сказка-то прежней останется!
- Эх, бабулечка-красотулечка, ты разве не знаешь, что сказка тремя мультиками не закончилась? Ее ж продолжили, нехристи, фух ты господя. Я там... да что я! Там все плоские и никакушные. Как лягушки препарированные.
- Господь с тобой! Ты откуда про лягушек знаешь?
- Летовал у нас профессор ботаники. Оттуда и знаю. Хороший мужик, интеллигентный.
- Мож, зоолог?
- Шут их разберет. Может, и зоолог. У нас края ладные, всякие ученые люди на лето приезжают.
- Ну и шо ж ты решил, что почтальонская служба вымрет? – вернула нить разговора Баба Яга. – Из-за нового мультика? Кто ж его смотрит-то? Я вон от тебя только и узнала про него. А до меня о хороших сказках вести в миг доходят. Тем более о мультишных.
Печкин молчал, а Яга продолжила:
- Шо-то ты недоговариваешь. Смекалки у тебя хоть ложкой ешь. Тебя ни интырнет, ни космические технологии с толку не собьют. Не будет почты, тьфу-тьфу, ты ж придумаешь себе занятие. На твою пенсию прожить, конечно, не дожить. Но огородик, микрозелень, мож, того, баньку платную устроишь. Чего я тебя деревенского мужика учу? Сам всё знаешь. Еще и столярничаешь небось? Чую, повод у тебя другой. Не только проблемы с самореализацией. Говори.
- Почему ко мне народ такой колкий? – вдруг без паузы и предисловий быстро-быстро произнес Печкин. – Обмануть норовит да хитростью взять.
- Наароод?.. – Яга протянула тихо и протяжно. – Иваныч, а ты про зеркало слышал?
Печкин глянул на Бабу Ягу как на малого ребенка: «Дык бреюсь кажное утро. Конечно, слышал. Видел. Дома висит».
- Та нет. Я ж про ментальное зеркало.
- Ишь ты! На ментоле заваренное?
- Тьфу ж ты, едрит тебя за ногу! Духовное. Душевное. Психологическое. Оборотное. Тык, давай я тебе кино покажу.
Бабуля настроила поднос на передачу культового сериала про Простоквашино и на скоростном режиме прокатала до нужного эпизода.
- Вот, смотри.
До глубокого вечера прокатывала и возвращала Яга мультик до ключевых эпизодов и спрашивала Игоря Ивановича: «Что наблюдаешь?», «А здесь?» «Туточки-то с какого боку колкость?», «А как лучше было бы не для сценария сказки, а для тебя?»
К без четверти десять оба подустали.
- Понятно, - подытожил Печкин. – Сам виноват.
- Не тот итог, Иваныч, не тот. Понимаешь, роль у тебя такая. Ты ее справно блюдёшь. Отсюда и харизма. Ты обаятельный почти отрицательный, но всё ж положительный герой. В сказке быть таким. Сенькью автору. И низкий поклон. Так прописать и столько вложить в твою сказочную душу. Вины твоей не наблюдаю. А вот для жизни… Коль хочешь в мире и радости жить с земляками, вне сказки роль эту менять надо бы.
Печкин посветлел. Бабка любила эти моменты. Тогда и ей светлее становилось. А через неё и всему миру.
- А как менять-то?
- А об этом, Штирлиц, мы поговорим с вами завтра. На свежую голову.
#баба яга #баба яга violgavi #терапевтические сказки #почтальон печкин #терапевтическая сказка #юмористические рассказы #юмор #юмористический рассказ