Сложно было вместить школьную жизнь в Петербурге в один пост. Но попытаться стоит.
Она попала в очень уютную домашнюю школу. В классе ее встретили хорошо. Она помнила свой первый урок. Это был русский язык. Она решила себя показать во всей красе и отвечала на вопросы учителя больше всех. После урока к ней подошла одноклассница знакомиться со словами, тебе качан на мозги не давит? А потом повела ее на экскурсию по школе. Так она узнала, что дети в 7м классе уже курят, что можно относиться очень просто к жизни, и что в больших городах не такие замороченные люди. Последнее открытие ее впечатлило, потому что она готовилась к надменным личностям.
Школьная жизнь свела ее с людьми, с которыми она общается до сих пор. В тот период она стала общаться с отличницей класса, с которой сперва были терки, а потом они сошлись на фоне схожести мышления и отношения к жизни. Параллельно она видела в ней опору, но тогда еще не понимала этого. Вместе с этой отличницей они ходили на курсы английского языка, в кружок петербурговедения, устраивали уличные акции в виде очищения участка памятника, разговорами с прохожими на английском языке, походами на культурные мероприятия. Именно эта отличница повлияла на ее жизнь и мышление. Она отучала ее от провинциального говора, прививала манеры этикета, формировала философское отношение к жизни.
Самым ярким событием двух подруг стали одни из летних каникул, когда девочки провели все лето вместе. А началось все с какой-то банальности. Ей в тот период очень нравилась одна песня, она могла слушать ее часами. На что ее подруга дала мысль к размышлению, уж, не на исполнителя ли она запала?
Она поймала себя на мысли, что до окончания этого лета жизнь в Петербурге никак переписывать не хочется. Это было яркое, теплое, насыщенное время. Именно это лето с подругой стало летом открытий. Она рыдала по исполнителю, заслушивала до дыр все его песни, изучила всю его биографию. Подруга ее поддерживала и во всех слезах и драмах была рядом. Параллельно девочки впервые побывали в клубе, покатались на байках, попробовали алкоголь. И все было в рамках приличия, не переходящее границы дозволенного несовершеннолетним девчонкам. Также они умудрялись заниматься спортом, сходить на фестиваль джаза, изучать новое. Такого яркого насыщенного лета в ее жизни еще не было.
С наступлением осени все стало меркнуть. Но, как она теперь знала, события нейтральны, и лишь она придает им окраску. Где-то в тот период все сломалось, и подсознание стало работать не на нее. Пора заняться анализом событий и пересмотром отношения к ним.
Она скучала по лету и хотела его продлить. Чувства к исполнителю переросли в какую-то манию, подруга перестала выносить ее нытье, а дома появились разборки с соседями по коммуналке.
Вспоминая этот период, до нее стало доходить, она сама все притянула своими страданиями. Подсознательно ей хотелось драмы в жизни, и она ее получила. Все было относительно благополучно, Вселенная ее оберегала, лишь выполняя не в полную силу загаданное ей -- страдать.
В страдании ей казалось, что ее поддержит подруга, которая поддерживала до этого. И она поддерживала. Просто периодически не выдерживала той истории, в которую она тащила себя и подругу. Сейчас она понимала, это была манипуляция в чистом виде. Она понимала, эту начавшуюся историю никак не переписать -- тут работало ее подсознание. И остается только сделать выводы про более экологичное мышление и освещения темного отпечатка в ее жизни. Она верила, что если что-то осветить, это растает на свету и перестанет быть тенью подсознательного.
Она стала копаться в своих отношениях к любовным чувствам. Ведь безумство по этому исполнителю не отступало на протяжении нескольких лет. Состояние недоступности тогда привлекало ее больше, чем находившиеся рядом школьные мальчики. Покопавшись глубоко в своих мыслях, ей показалось, все замешено с отцом -- всю жизнь она его ждала. Всю жизнь он не был ее отцом до конца. И именно этот момент она недавно обсуждала с психологом. Она нашла первое следствие непроработанной детской боли и радовалась, что ей удалось это понять. А значит, это путь к выздоровлению.
Ей показалось, что пора закрывать историю отрочества. Нужно было еще покопаться в периоде старшей школы, на которое подсознательное желание страдать повлияло больше всего.
Здесь выводы сделаны: страдание она притянула сама, а безумная зависимость к исполнителю -- результат непроработанных отношений с отцом, в тот период таким же недоступным.