Начало. Глава 6
— Мил, Мила, подожди, ты хочешь сказать, что у меня есть дочь?
Я сидел на кровати и не знал как реагировать. До меня очень медленно доходило. У меня есть дочь. Почти взрослая. Ей скоро исполнится восемнадцать. А я только сейчас об этом узнаю...
— Но... Почему ты молчала раньше? Ты мне за восемнадцать лет даже двух слов не написала...
— Паша, а что бы изменилось? Ну вот узнал бы ты, что у тебя есть дочь, чтобы от этого изменилось?
Мила стояла посредине комнаты, завёрнутая в простыню и плакала, закрыв лицо одной рукой, другой она держала простынь.
— Ничего.
— Вот именно, Серафим, ничего! Ничего бы не изменилось!
— Но я хотя бы знал, что на этом свете не один! Что у меня есть ещё одна родная душа! Я могу её увидеть?
— Нет! Паша! Нет!!! Слышишь? Даже не думай! Как я ей тебя представлю?
— Да не надо меня представлять! Я просто хочу на неё посмотреть!
— Паш, я не знаю... Я подумаю. Ты не обижайся. Она ведь ничего не знает. Она думает, что мой муж её отец...
Мила подошла и села рядом со мной на кровать.
— Я тогда оказалась беременна на третьем месяце. Отец сначала заставлял аборт сделать, но я категорически отказалась. Я любила тебя, Паша. Тогда он отправил меня заграницу к нашей родне. В суд предоставили справки, что я не могу по состоянию здоровья присутствовать... Это ведь правда. Мне было очень плохо, я рвалась к тебе. Отец меня убедил, что тебе дадут по минимуму... Что, мол, ты не совершеннолетний был на момент совершения преступления... Да и преступления ты не совершал...
— Ну да, по минимуму... Хорошо хоть не расстрел.
— Паша! Ну я же не знала! Если бы я знала, я б приехала на суд!
— Да ладно, не бери в голову. Всё равно это бы сильно ничего не изменило.
Мила положила голову мне на плечо и обхватила мою руку.
— Когда тебя осудили, Настя уже родилась... Отец прилетел и сказал, что тебе дали восемнадцать лет... И уговорил меня выйти замуж... Я пыталась тебя забыть. Правда пыталась. Но. Увидела тебя тогда на лестнице и всё всколыхнулось снова. Как мы с тобой капусту с чужого огорода воровали, а потом готовили на печке-буржуйке. Как ты мне цветы осенние приносил..., а как согревались холодными ночами, потому что печка не справлялась. Ты помнишь?
— Разреши мне увидеть дочь.
— Хорошо... Когда они вернутся, я что-нибудь придумаю. Только ты не пропадай. Ладно?
Она подняла на меня глаза, полные слёз, и снова поцеловала слегка соленоватыми губами...
Я вернулся домой под вечер и был и счастлив, и ужасно измотан.
Только вошёл в свою комнату и завалился на старенький, скрипучий диван, вломился Артём.
— Дядь Паш, можно я у тебя побуду.
— Так вроде мама дома?
— Да она там хахаля своего привела. Противный такой. Пять минут знакомы, а он меня уже поучает.
— Ну сиди.
Тёмка увидел на тумбочке возле дивана мой новый телефон.
— Вау! Дядь Паш, а это чей? Круть!
— Тём, ну что за странный вопрос, мой конечно.
— А ты что, банк ограбил? Он же дорогущий!
— Мне подарили.
— Кто?
— А любопытной Варваре...
— Ну не хочешь, не говори. Можно полазить?
— С условием, что научишь меня пользоваться. Я пока что могу только звонить. И то, по забитому кем-то номеру.
— Ну ты, дядя Паша, и тёмный! —протянул мальчик и сел рядом со мной. Он начал мне показывать что, где, куда. Сделал вместе со мной пару селфи, и даже в соцсети меня зарегистрировал.
Классный всё-таки пацан, Тёмка... С этой мыслью я уснул. А Артём всё продолжал лазить в моём телефоне. Я даже не слышал, как он вышел из комнаты.
Проснулся я на следующий день от того, что в моей комнате было слишком жарко. Я уснул и не задёрнул шторы, и жаркое июньское солнце беспрепятственно проникало в комнату и нагревало воздух в ней до состояния духовки. Часы на стене показывали уже одиннадцать утра.
Я встал с дивана, который отозвался жутким скрипом и пошёл на кухню попить. Сейчас бы ещё поесть чего-нибудь....
На кухне сидел дядя Петя, в своей алкоголичке и трениках. Увидев меня, он по-быстрому ретировался с кухни. Он вообще меня избегал и пил свою водочку только в своей комнате.
На моей полочке в холодильнике зияла пустота.
Я захлопнул дверцу.
— Дядь Паша!
Я вздрогнул от неожиданности.
— Чего пугаешь?
— Дядь Паш, пошли на речку сходим? Одного меня мама не пускает, а с тобой отпустит.
Я тяжело вздохнул. Лучше б поесть....
— Ладно, пошли. А как же школа?
— Ты чего, какая школа? Каникулы.
— Ах да...
Долго голому подпоясаться? Уже через пару минут мы с ним вышли из квартиры и собирались закрыть её на ключ.
— А куда это вы вдвоём собрались?
— Ой, мам! Мы на речку собрались сходить искупаться. Жара такая!
— А можно с вами?
Мы с Тёмкой переглянулись и я кивнул.
— Ну тогда подождите меня пару минут на улице. Я быстро.
Мы вышли из подъезда. Солнце палило нещадно, плавя асфальт. Надо бы мне какие-нибудь шортики приобрести...
Я закурил. А мой желудок завозмущался, он совсем не этого хотел.
Вышла Аня, и мы втроём отправились на речку, благо она была рядом.
Я сразу скинул с себя одёжку и забежал в охлаждающую воду. Она сначала обожгла моё разогретое тело, а потом стало приятно. Когда я вышел из воды, Аня расстелила покрывало и собирала свои волосы в пучок. Потом скинула свой сарафанчик. Под ним оказалась точеная фигурка. Я поймал себя на мысли, что с удовольствием пялюсь на неё. Даже неловко стало. Я отвёл глаза и улёгся на покрывало. Тёмка прилетел и обрызгал меня ледяными брызгами, которые тут же испарились на успевшей высохнуть и нагреться коже.
— Ну ты и купаться! Даже губы вон посинели.
— Дядь Паш, ты как моя мама! — огрызнулся Тёмка, стуча зубами.
Он шмякнулся рядом с мной на покрывало.
— Тёмка, ты чего так долго в воде сидишь, вон даже губы посинели! — Аня вышла из воды и стояла вытиралась полотенцем.
Мы с Артёмом переглянулись и засмеялись. А она не могла понять, что с нами. Она села рядом со мной, касаясь меня холодным, мокрым бедром. Я видел на её коже крупные мурашки от холодной воды. И, чёрт возьми, мне было приятно это прикосновение!
Аня достала из своей сумки бутерброды и протянула один мне. Вот так просто, ничего не говоря.
Я взял его. Есть хотелось жутко!
— Дядь Паш, пошли поныряем?
— Ну пошли!
Мы провели на речке полдня. Все втроём обгорели, но время провели классно. Мы возвращались домой в отличном настроении.
Возле подъезда меня ждала Наташа.
— Я то думала, ты уже умер, а ты, оказывается, вон, время хорошо проводишь!
— Наташа? Ты что здесь делаешь?
— Ну как что? Ты должен был прийти ко мне вчера, я ждала, готовилась, а ты!
— Я тебя прошу, не кричи. Я не смог вчера, у меня планы поменялись.
— Да я вижу! — она рукой махнула в след Ане с Артёмом.
— Это не то, что ты подумала. Это квартирная хозяйка. Мы просто на...
— Не то? Не то, говоришь? А, по-моему, всё то! То я не видела, как вы под ручку шли и смеялись! Весело вам было! Весело, да?
И она вдруг ударила меня по щеке.
— Ты чего??? Я разве тебе что-то обещал? Я разве тебе говорил, что хочу быть с тобой? Ты сама себе там что-то придумала! И других заставила в это поверить. А у нас нет с тобой ничего. НИ-ЧЕ-ГО! Понимаешь? Ну встретились пару раз, переспали! Но я ведь этого не хотел. Это хотела ты!!!
— Ах, ты! Ах, ты! Гaд! Cвoлoчь! Урка! Говорили мне, чтобы я с тобой не связывалась! Что ты просто мной попользуешься и всё! — Ну кто ещё кем пользовался... — Тебе это даром не пройдёт! Ты за всё заплатишь!
Она ещё раз меня ударила по щеке и, резко развернувшись, удалилась.
А я себя почувствовал последней сволочью. Как будто я невесту перед алтарём кинул. Боюсь, как бы мне это боком всё не вышло.
Я поднялся в квартиру.
— Паша, ты не мог бы в магазин сходить, а я тебя окрошкой накормлю?
— Хорошо. Что купить?
— Вот список, сейчас деньги дам.
— Аня, обижаешь. Я сам в состоянии купить.
Она улыбнулась и застегнула обратно кошелёк. Не замечал раньше, что у неё такая красивая улыбка...
Чуть позже мы ели на кухне окрошку. Я уже и не помню когда в принципе ел в последний раз окрошку, а уж такую вкусную никогда!
К ночи мои обгоревшие плечи дали о себе знать. Они горели огнём. Ну и как я завтра на работу пойду? Я ведь даже одеться не смогу.
— Паш, не спишь?
— Нет, Ань, что-то случилось?
— Как твои плечи?
— Честно? Не очень.
— Я тебе мазь принесла, помазать?
Я кивнул.
Она начала мне мазать обгоревшие места, и от прикосновения её прохладных рук мне становилось легче.
— Знаешь, я хотела сказать тебе спасибо...
— Это за что? — я искренне удивился.
— За Тёмку. Он ведь практически всегда один. Я кручусь, пытаясь заработать нам с ним на жизнь. Да ещё квартиру в ипотеку взяла...
— Эту что ли?
— Нет. Ту что сдаю. Ещё года полтора осталось потерпеть, и мы с сыном туда переедем. Только вот Тёма всегда один. Спасибо хоть ты за ним приглядываешь.
— Да я ничего такого не делаю. Просто пацану отец нужен, вот он ко мне и тянется.
— Ты меня тоже осуждаешь?
— За что?
— За то что я развелась с ним? Но с Гришей стало невозможно жить, он стал часто выпивать, руку на меня поднимал...
— Нет, Аня, я тебя не осуждаю. Ты всё правильно сделала, лучше уж никакой отец, чем такой. У меня был такой папаша. Напивался и начинал мать колошматить, а потом и меня, если во время не спрячусь.
— А потом?
— А потом он убил мою мать, а я оказался на улице...
— Прости...
— Всё в порядке...
Я развернулся и смотрел ей в глаза.
— Ну.... я пойду... Спокойной ночи...
— Спокойный ночи!
А чуть позже позвонила Мила и мы снова с ней провели ночь в гостинице. А утром она отвезла меня на работу.