Передо мной лежит книга автора великой «Дороги перемен» - небольшой сборник рассказов, написанный на рубеже 1950-1960-х, но изданный по-русски лишь пять лет назад, который я читал параллельно с сорокинскими текстами. Долго эта книга меня мучила, и не бросил я ее лишь потому, что когда-то купил в бумажном виде, а потом подарил близкому человеку, сам же я прочел ее лишь сейчас. Это было нелегко, ведь десять из одиннадцати новелл, хоть и хорошо написаны и переведены, но лишены драматического нерва. Йейтс как-то уж совсем нарочито подражает Чехову в его описании пустой жизни среднего человека, однако, такой бездны серости, в которую погружает читателя Йейтс, у Чехова не было никогда.
Если брать «Одиннадцать видов одиночества» за ориентир в изображении американской жизни конца 1950-х, то поражаешься тому, сколь она была безыдейна и невыносима (что кстати очень точно уловил Джон Апдайк в романе «Кролик, беги»). Чтобы не описывал в своей книге Йейтс: школу, больницу, армию, прессу, джаз-бар, все кажется таким невыносимо серым, люди столь бескрылыми и одномерными, что в материале просто задыхаешься. Так и ждешь некоего эксцесса в сорокинском духе, но нет, эмоциональный взрыв будет лишь в финале рассказа «Би-Эй-Ар-мен», при том, что удивительно, с откровенным полит-мессиджем, что для обычно аполитичного Йейтса – нонсенс. Однако, в новелле, итожащей сборник – «Строители», самой длинной, кстати сказать, описывающей дружбу-сотрудничество незадачливого прозаика и честолюбивого таксиста, в этой новелле так много жизни, эмоций, юмора, одним словом – живого, дышащего материала, что просто удивительно, как долго читатель этого ждал, продираясь через скучные, нудные описания большей части книги.
Нельзя сказать, что Йейтс – плохой прозаик, тем более, что, хотя бы «Дорога перемен» доказывает обратное, просто материал, выбираемый им обычно для описания, очень специфичен и в чем-то антилитературен. Серую жизнь обычных обывателей, чурающуюся больших событий и потрясений, очень трудно описывать, тем более сделать ее интересной в пространстве небольшого произведения. Ричард Йейтс делает все, что может, и не его вина, что «Одиннадцать видов одиночества» - это один шедевр в обрамлении десяти слабых текстов без глубины и нерва, в этом вина материала. По этой причине симптоматично, что, лишь описывая свое ремесло, Йейтс воодушевляется, преображая каждое предложение «Строителей» - текста, ради которого хотя бы и стоит читать весь сборник.