- Мы почти прибыли. Это Пандемониум, - сказал Рамаил, - столица самого Ада, расположенная над Бездной. Ты, наверное, первый из смертных, кто опустился сюда, после Иисуса.
Я ничего не смог ответить. Столь ужасающего зрелища я еще не видывал. Одна только цитадель внушала ужасы. И чем ближе мы приближались, тем лучше открывался вид на нее. Частично из цитадели торчала кровоточащая плоть, иногда шевеля подобием щупальц, на которых были изображены лица в мучительных гримасах. Повсюду на кольях торчали различные обгорелые тела демонов. Какие-то странные слова раздавались по округе, а воздух был наполнен серой с запахом горелой плоти.
- Когда мы подлетим, нас сразу заметят, или же уже заметили. Потому действовать необходимо быстро! – сказал Рамаил.
Ангел подлетел к пирамиде. Опустив меня на обгорелый клочок земли, перед ступенями, он подлетел к змее. Выхватив огненный меч, он пронзил ее толстую шкуру. Пифон пробудился и издал рев, заставивший иссохнувшую землю задрожать у меня под ногами, и открыл пасть. Рев разлетелся по округе, и теперь каждая живность знала о нас. Жар из его горла был настолько сильным, что обугленные деревья, недалеко от нас, воспламенились, рассыпавшись в прах. Рамаил полностью отвлек его внимание на себя. Пифон раскрутил свои кольца, где стало достаточно места. Я этим и воспользовался. Со всех ног я бросился к вершине пирамиды. Ворота Пандемониума со скрежетом отворялись, и в нашу сторону двигалась стая собак с человеческими головами. Перепрыгивая или пробегая под кольцами, я приближался к вершине. Рамаил беспощадно наносил удары по громадной змее, но и та не упускала возможности нанести прямой удар мордой. Одним ударом меча Ангел выколол змее глаз. Я был почти у вершины, когда Пифону надоело играться с Ангелом. Он зашипел, разинул пасть, и сдавил пирамиду собой. Все ходуном заходило под моими ногами. Я выпрыгнул на верхнюю платформу, перед тем, как ступени полетели вниз, ощутив жар из пасти. Пифон был готов проглотить меня, но Ангел нанес несколько ударов мечом, отстранив морду змеи. Пол рушился под ногами. Я заскочил на самый верх пирамиды. Моему взору, на алтаре, стояла та самая сфера, в которой отражалось все измерение Ада.
Я смотрел на сферу. От нее исходила странная энергия, гипнотизировавшая и манящая меня к себе. И, может быть, та власть сферы, на миг завладевшая моим сознанием, заставила бы подчиниться ей, если бы змея еще сильнее не сдавила пирамиду, сбив меня с ног. Сфера слетела с пьедестала, подкатившись к моим ногам. Я взял ее в руки и почувствовал огромную силу в себе, которую не мог понять. Змея окончательно разворотила пирамиду кольцами. В последний момент мне удалось выпрыгнуть с края пирамиды. Перед моими глазами, вниз, полетели булыжники, вместе с плитой. Кусок пирамиды откололся и полетел в пустоту под островом. Молниеносным движением Рамаил подхватил меня, и буквально вытащил из неожиданно возникнувшей пасти змеи. Сделав несколько взмахов крыльями, Рамаил приземлился в десятках метров от мечущейся змеи, почти у края острова.
Я отдал светящуюся сферу Ангелу. Она еще сильнее засияла в его руках, наделяя его силой.
- Спасибо, что помог мне! – сказал Рамаил, смотря мне в глаза и улыбаясь.
Его клинок сверкнул в воздухе, пронзая меня. Я немного воспламенился, и упал на колени перед ним.
– Твоя доверчивость сделала свое дело. Ты и поверить не мог, какой силой ты мог бы обладать, но отдал ее мне! Ты такой же глупый, как и другие смертные. Зная о недоверии, ты доверился. Узри же, как я буду править Адом! Я покажу другим, что я не слаб!
Как только клинок был извлечен, я почувствовал холод. Свора собак с человеческими головами приблизилась к нам, и набросилась на меня, вгрызаясь в мою плоть. Я почувствовал неимоверную боль и закричал. Сзади Ангела послышался трубный глас. Собаки бросили свою забаву, перестали меня грызть, и, повинуясь зову, отступили, скуля, немного назад.
- Глупый, глупый Рамаил!- раздался голос демона, приближающегося к нам.
Сзади него были огненные крылья, исходившие от обломков прежних. Огненная мантия украшала его. В руке он держал какой-то посох, а глаза пылали огнем. Он был очень красив, но и эта красота была настолько ужасна, что кровь могла застыть в жилах.
- Ты, - обратился демон ко мне, - поверил этому недоумку, что он сможет вернуть тебя к жизни, когда даже сам Бог не возвращает к жизни. Я следил за тобой от самого начала, и иногда вел тебя. Вел тебя сюда. Я следил за каждым твоим шагом не только здесь, но и там. И я знал, что ты приведешь ко мне этого нечистивца!
Рамаил поднял сферу над собой. Но демон молнией из посоха выбил у него ее.
- Ты до сих пор думаешь, что эта сфера поможет тебе править Адом, когда ты предал Рай? На колени! – проговорил он.
Ангел повиновался и упал на колени.
- Они не исполняют своих обещаний, в отличии от меня.- сказал демон мне, повернув голову.- Ты искал врата? Что ж, ты уже близок к своей цели.
Демон указал мне рукой на пропасть:
- Что ж, я дарую тебе возможность найти их. Ступай туда. Они могут быть ближе, чем ты думаешь, или же далеко. Выбор за тобой!
- Люцифер! Всевышний… Он покарает тебя! – сказал Рамаил, стоя на коленях.
- Он не причинит мне вреда. Но он уже покарал тебя. Твой Всевышний. Посмотри, где ты есть, и где ты будешь всегда! – сказал Люцифер.
Демон достал клинок и отрубил крылья Ангелу, лишив его божественности. А следом слетела и голова. Бездыханное тело Рамаила пало передо мной.
- А что касается тебя, человек. То ты сделал свое дело. Можешь уходить. Тебя никто не тронет. Но знай, что сегодня я не видел тебя. - Люцифер поднял сферу, и исчез во вспышке огня.
Собаки поскулили, бегая недалеко, и побежали к закрывающимся вратам Пандемониума. Силы покидали меня. Я был хорошо изувечен. Огонь опалил меня очень хорошо, что даже кожа на лице не шевелилась. Руки были все в следах от зубов, да и о ногах особо не скажешь. Вся одежда была подрана. Я не смог подняться, и все стоял на коленях.
- Теперь все… Это конец… Некуда больше идти… Все надежды рухнули в пропасть. Обманутый Ангелом. И нет пути назад. Неужели все так и закончится?- сказал я себе.
Я упал на живот и пополз. Ноги меня больше не слушались, пришлось ползти. Я одной рукой тянул свое умирающее тело к краю. Превозмогая боль, я все же приполз к краю. Еще одно движение, и я заглянул в темноту самой Бездны. В глазах уже троилось, и я осознавал свой конец. Под островом было очень темно. Не было больше никаких пылающих островов, лишь тьма, непроглядная, беспросветная, глубокая. Я смотрел в нее, а она смотрела в меня. Частички крови стекали по моему лицу, устремляясь в пустое пространство. Больше сил не было. Я свесился с края, закрыв глаза. Сделав глубокий выдох, я перевалился через край, и полетел в неизвестность. Сознание покидало меня быстро, и я даже не ощущал падения. Вся жизнь пролетела у меня перед глазами. Все, кем я был, кто я есть и что делал, проплыло у меня в сознании. Я ожидал увидеть самое худшее в жизни, но самое худшее уже случилось, и я принял это как неизбежность. Я опустился в саму Бездну, где не было ни конца, ни края. Я увидел последние отблеск пламени Ада, перед тем, как тьма скрыла меня.
Вдруг все мое тело вздрогнуло, как будто бы я был во сне, и резко проснулся. Я подскочил на месте, тяжело дыша. Я не сразу поверил тому, что увидел. Я сидел на проезжей части, рядом с медицинской каталкой, на которой лежал черный мешок. Вокруг меня стояли люди в белых халатах, я вновь слышал отдаленные голоса. Их очертания были расплывчаты. Силуэты людей были прозрачны, но они шевелились, правда, очень медленно. Я немного протер глаза. Вновь весь шум стих, и никаких силуэтов не было передо мною. Все было охвачено темнотой, из которой, с разных сторон, на меня смотрели те, кто был в ней. Я слышал их рычание. Отблеск их глаз давал понять, что они не одни. Кто-то пытался выпрыгнуть из темноты, но свет пламени от взорванного автобуса, не давал им это сделать. Везде была сплошная темнота, даже надо мной. Только догоравший корпус был единственным источником света по всему этому пространству. Огонь освещал часть улицы, уходящую во тьму, где меня ждали какие-то твари, также моя разбитая машина исчезала наполовину в темноте. И если бы не свет от пламени огня, здесь бы уже давно была темнота.
Осмотревшись по сторонам, я понял, что теперь я никуда не убегу. Все было охвачено тьмой, постепенно приближавшейся по мере затухания пламени. А вместе с ней ко мне приближались и монстры. Кое-как я нашел в себе силы подняться, опираясь о каталку. Теперь, на этой каталке, я увидел лежащего себя. Все мое тело было в шрамах. Рука была сломана, как и большая торчащая кость на ноге, выпирающая из перелома. Вокруг никого не было, и помочь было некому. Я протянул руки, чтобы остановить кровотечение, и попытаться помочь себе, как тело молниеносно растворилось в воздухе, и я прикоснулся к каталке. Все мое тело заболело моментально. Я прикоснулся к голове, а потом взглянул на ладонь, которая была вся в крови. Одежда на мне была немного обгоревшей и рваной. Одна рука была согнута куда-то вбок, но шевелилась. На ноге же точно также торчала кость. Я оперся о каталку, и кое-как сел на нее, глядя на все то, что есть вокруг. Провертев последние события в голове, я понял, что вернулся к самому началу. К тому же самому месту, где все началось, и где должно все закончиться.
С одной стороны улицы начал исходить черный туман, который я когда-то видел. Только на этот раз не раздалось трубного рева. На свет костра вышло существо с четырьмя огромными крыльями. Оно было черным, как сама ночь, лишь пронзительные, фиолетовые глазницы вглядывались вглубь моей души. В руке оно держало что-то похожее на огромный фонарь. Но света не было в нем. Он вышел на свет пламени, и все твари в округе замолкли. Ему не требовалось что-либо рассказывать, он и так все знал обо мне. И своими пылающими глазами он дал это знать. Он подошел ко мне, все также возвышаясь, как гигант.
- Т-т-ты… Ты… - заикаясь проговорил я.
- Мы есть тот, кто мы есть. – произнес он немного двухголосо.
- Т-т-ты можешь возвращать к жизни? Пожалуйста, отведи меня к вратам, которые переносят в мир живых – сказал я, глядя на него с надеждой, как ребенок на своих родителей.
Существо посмотрело мне в душу:
- Я не возвращаю к жизни. И врата, что ныне покоятся здесь, не для прохода смертных. Для того, чтобы вернуться туда, существуют определенные правила. Но сейчас гораздо важнее: достоин ли ты, чтобы жить? – сказал он.
Смотря ему в глаза, я увидел многое из своей жизни. Он провел меня по всей моей памяти о ней. Все свои мечты, все то, что было, он обнажил на свет. Все радостные моменты и грустные, все мои поступки, ничто не утаилось от его взора.
Я закрыл глаза, чтобы больше он не копался в моей памяти.
- Смотри же! - услышал я голос в своей душе.
Он как будто заставил меня повиноваться и открыть глаза. Все, что было в округе, вся тьма и разбитый автобус, ничего этого больше не было. Обстановка сменилась, и мы уже были в реанимационной палате. На кровати, с прикрепленными датчиками, лежало мое изувеченное тело. Я стоял, смотря на самого себя. Подле кровати, на стуле, сидела моя жена. В ее глазах была как печаль, так и страх. Она держала мою перебинтованную руку подле своих губ. Слезы, застывшими градинками, зависли на ее щеках. Я посмотрел на круглые часы в палате. Время отсчитывало последние минуты до полуночи. Ведь сегодня же Новый год. Что же я наделал? Ведь все могло быть совершенно не так. Глядя на себя в гипсе и бинтах, я почувствовал жалость к самому себе. Здесь, лишь была моя жена, держащая меня за руку, и моя дочь, сидевшая на коленях у нее. Когда остальным было все равно, они пришли сюда, не смотря на то, что я сделал. Она держала меня за руку. Слезы выступили у меня на глазах. Я вспомнил то самое обещание, что когда-то давно произнес ей. Я никогда не должен был заставлять ее плакать. И она поверила мне. Но сейчас все было по-другому. Вышло совсем по-другому.
- Прости…- произнес я, глядя на нее. – Это я виноват… Виноват в том, что произошло.
Слезы покатились у меня из глаз. Я подошел к ней, чтобы обнять, чтобы сказать, что я все еще здесь, что я жив, но видение растворилось, оставив меня в той самой тьме, перед пылающим огнем, сидящего на каталке. Передо мной, все также возвышаясь и невозмутимо стоял он.
- Ты сделал достаточно, чтобы оказаться здесь! – произнес он. – Ты поверил тому, чему не стоило верить!
Теперь я понял, почему его имя – Палач. Тот, кто бродит во тьме, стоял передо мной, смотря куда-то вглубь. Он указывал на самого меня. Пройдя долгий путь, в поисках возможности жить, я только сейчас понял, где я оказался. «Достоин ли я того, чтобы жить?» - отразились у меня в голове. Открывшаяся передо мной бездна показала то, куда я шел. Все это время я бежал. Бежал от того, что настигло меня в самом конце. Палач возвышался надо мною, с пустым фонарем. Я все время бежал от того, что в итоге встретил. И я должен заплатить здесь за свои совершенные поступки. Я ничего уже не мог изменить…
