Слово "медведь" кажется до смешного простым и понятным, однако если копнуть в его этимологию, то оказывается, что не всё так очевидно.
Обычно считается, что мишка "ведает (где находится) мёд", но лингвисты с этим мнением не согласны и считают его народной, наивной этимологией.
На это нелингвисты возражают - но почему он тогда не "медоед"? Почему не "о" соединительная, а "в"? Ведь "людОед" не стал же "людВедом".
На это стоит ответить следующее: слово "медведь" общее для всех славянских языков, а "людоед" встречается только в восточно-славянских. Значит "медведь" намного старше и восходит ещё к праславянскому, то есть оно существовало уже три тысячи лет назад. А "людоед" - это практически новодел, ему дай бог тысяча. Разница в возрасте колоссальная. Значит и сравнивать эти слова нельзя. Отбрасываем.
Далее - смотрим на окончания "...едь" и "...ед". Обратим внимание на разницу в твёдости/мягкости и вспомним варианты форм глаголов "есть" и "ведать". Мягкий звук [д] характерен для "есть" ("едим", "едят", "едите"). У "ведать" же все варианты твёрдые ("ведаю", "ведаем", "ведают"...). То есть вполне вероятно, что исторически именно глагол "есть" в этом случае мог привести к мягкому окончанию в слове "медведь".
Далее, если бы второй частью был "ведать", то соединительная гласная стояла бы перед ним - "медовед". И вряд ли бы куда-то выпала. Она сохраняется в подобных словах ("ледостав", "лесоруб", "сенокос"...).
Продолжаем. Рассмотрим поближе слово "мёд". Его аналогами в других индоевропейских языках являются: "мѣд-ъ" (старослав.), "med-ùs" (лит.), "med-us" (латышск.), "madh-u" (санскрит), "med-u" (древне-англ.). Все они указывают на то, что в древности основа заканчивалась на [u]. В таком случае именно к этой целой основе и добавился следующий корень и получился *medued.
Об этом [u], кстати, напоминает прилагательное "медвяный", где произошел такой же переход [u] в [w]. Вообще, этот переход [u] в [w] - дело простое, достаточно вспомнить наше "утро => завтра, завтрак". Вот и *медуедь стал *медведем. И прекрасно вписался в общую логику наименования животных, например, "pelėda" ("сова" - с литовского 'едящая мышей').
Украинский "ведмiдь" - результат метатезы, то есть перестановки звуков. Глагол "ведать" тут совсем не подходит, потому что на украинском он выглядит как "вiдати". Да и "мёд" под вопросом, потому что он будет "мiд" (или "мед"), а вот "мiдь" - это "медь". Правда, и "есть" тоже не подходит, потому что он в инфинитиве выглядит как "їсти", а в нужной форме тогда выглядел бы как "їд". Так что тут слово совсем не складывается. Значит был "медведем", а потом звуки поехали. Ну, бывает, у нас тоже "талерка" стала "тарелкой", а "далонь" - "ладонью".
А в польском - "niedźwiedź". И тут больше подходит всё-таки "ведать", потому что по-польски это "wiedzieć", а вот "есть" будет "jeść". Тут, правда, не подходит "мёд", потому что он по-польски "miód".
Здесь тоже произошли фонетические процессы, изменившие слово. В частности, звук [m] перешёл в [n] из-за диссимиляции. Дело в том, что и [m], и [w] - губные звуки. И язык иногда старается от таких звуков рядом избавиться, заменив один из них на язычный. В частности, на переднеязычный [n].
Например, то же самое происходит в просторечном "транвай" (вместо "трамвай", где соседствуют губные [m] и [w]).
А в школе говорили, что "ведает"... Эх.
t.me/lang_witch_ | vk.com/lang_witch