Уже давно у Ли Сон-Чона не было такого хорошего настроения. Но после того, как про него вспомнили армейские чины, сидящие в высоких кабинетах, и поручили принять участие в специальной операции, офицер запаса был в приподнятом настроении постоянно. Даже тот факт, что приходилось надевать не любимую военную форму, а не очень приятную форму гражданского пилота, не портил настроение. То, что ему предстояло выполнить специальный приказ военного ведомства вернул приятное возбуждение, не испытываемого им со времён свей воинской службы.
Добавил приятных эмоций и тот факт, что старшим бортпроводником предстоящего рейса будет И Хюн-Дже. При всём своём негативном отношении к гражданским коллегам, особенно женской её части, эту женщину он выделял из общего числа глупых куриц и был довольно высокого мнения о её деловых и моральных качествах. Правда считал, что той дисциплины, что была в её команде можно было добиваться проще, применяя более жёсткие меры. Но признавал, что результата эта женщина достигала и своими, как он выражался "сюсюканиями". Так же его подкупало, что потеряв мужа, погибшего при исполнении служебных обязанностей много лет назад, он не бросилась искать нового, а уже долго одна воспитывала сына.
Не были бы они связаны служебными отношениями и вполне может быть старый вояка и подумал бы о том, что бы обзавестись семьёй. И, естественно, если бы такая мысль пришла в голову, то лучшей кандидатуры чем И Хюн-Дже капитан Ли не представлял. Не просто лучшей, а единственной кандидатурой была бы эта женщина.
Вот и сегодня она доложила капитану о готовности к рейсу её команды строго по форме, без лишних слов и ненужных фактов. И капитан Ли даже отказался от личной проверки готовности её команды проводников, чем удивил И Хюн-Дже. Второй пилот тоже удивился.
«Посмотрим, как вы удивитесь дальнейшим событиям», - подумал капитан.
И дальше всё пошло по плану, что не могло не радовать. После взлёта и занятии эшелона полёта капитан Ли запросил изменение маршрута полёта для выхода из зоны турбулентности к удивлению второго пилота, который само собой не только ничего не возразил, но даже не выказал своего удивления действиями капитана.
"Хоть этому гражданские научились у военных", - подумал капитан.
Тем не менее Ли Сон-Чону было комфортней остаться в кабине одному и пришлось выставить второго пилота в салон под предлогом проверить, как справляются проводники. Согласно инструкции на место вышедшего из кабины пилота прислали молодую проводницу. Хорошо, что на её месте не оказалась И Хюн-Дже, потому что капитану Ли не хотелось бы выставлять ту силой. А так капитан просто попросил эту глупую курицу посмотреть в дверной глазок и, когда она выполнила команду, открыл дверь и просто вытолкнул её за порог.
Наполовину задача была выполнена: он остался в кабине пилотов один и уже никто и ничто не могло помешать завершению боевой задачи – выполнить посадку на одном из военных аэродромов, расположенном на океанском острове. Координаты посадочной полосы у капитана были. Он даже предварительно посмотрел учебный фильм о выполнении полётов на это аэродром, кассету с которым ему передали, когда давали задание. Настроение было замечательное и его даже не могли испортить регулярные звонки от проводников с целью узнать о самочувствии и предложить поесть. А что поделать: они исполняли свои инструкции. Глупые инструкции гражданской авиации, но без инструкций нет порядка. Без порядка жить невозможно. А когда обращалась с вопросом И Хюн-Дже было даже приятно.
Для того чтобы наземные радары не засекли местонахождение самолёта и его маршрут капитан стал плавно снижаться с вертикальной скоростью, которая не была заметна пассажирам и команде проводников. Правда на высотах десять тысяч футов и менее, в неконтролируемом воздушном пространстве нужно было смотреть в оба, чтобы не столкнуться с каким-нибудь мелким воздушным судном, и чтобы быть заметным издалека пришлось включить посадочные фары.
Перед приземлением капитан Ли Сон-Чон по внутренней связи дал команду проводникам готовится к посадке и по громкоговорящей связи объявил пассажирам, что по техническим причинам посадка будет выполнена на запасном аэродроме и очень скоро они продолжат свой полёт.
И сам капитан был уверен, что после того, как с борта самолёта снимут двенадцать пассажиров, список которых лежал во внутреннем кармане пиджака, он продолжит дальнейший полёт. Так было в задании им полученном - значит так и будет.
После посадки небольшой автомобиль с мигающими огнями аварийки показал маршрут руления на небольшую площадку. Вдалеке, на другом конце аэродрома, были видны огни, здесь же приходилось рулить в полной темноте. Когда самолёт остановился площадку осветили стоящие по периметру автомобили и к переднему выходу подъехал трап.
Только тогда капитан Ли позволил себе открыть дверь в пилотскую кабину. увидел стоящую против входных дверей И Хюн-Дже. Она с тревогой посмотрела на Ли Сон-Чона, но тот успокаивающе улыбнулся:
- Всё нормально, - добавил он словами.
В этот момент в дверь стукнули три раза снаружи и прежде чем, кто-то пошевелился её снаружи и открыли. На трапе стояли вооружённые автоматическим оружием люди в камуфляже, защитных шлемах и бронежилетах. старший бортпроводник увидев такую картину пошла на этих людей с вытянутой перед собой рукой с обращённой к вооружённым людям ладошкой, запрещая входить в самолёт с оружием.
- У меня в самолёте пассажиры, сюда с оружием…, - её фразу прервал тихий совсем не представляющий угрозы щелчок и И Хюн-Дже легко вздрогнув упала навзничь прямо перед, стоящим у входа в пилотскую кабину, капитаном Ли. Женщина лежала с открытыми глазами и только на белой ткани форменной сорочки было небольшое круглое отверстие с обожжёнными краями, быстро становившимися красными под цвет форменного платка-галстука.
Капитан в шоке посмотрел на вошедшего в самолёт военного. Тот держал в руке пистолет с глушителем.
- Ты майор Ли Сон-Чон? - спросил он капитана.
Капитан кивнул и, показав двумя руками на лежавшую проводницу спросил:
- Зачем?
- Оперативная целесообразность, - пояснил с нотками поучения вошедший, - Лучше выборочно одного из пистолета, чем потому косить без разбора всех подряд из-за паники. А здесь есть те, кто не должен пострадать, - и дальше деловым тоном добавил, - Майор Смит. Давай список майор.
Капитан пассажирского лайнера, он же майор Ли протянул незнакомцу список пассажиров с указанием занимаемых ими мест.
Майор Смит громко обратился к пребывающим в шоке от увиденной сцены пассажирам:
- Я сейчас громко называю номер места, тот, кто это место занимает, также громко называет мне в ответ своё имя и фамилию. Любые действия, которые мне не понравятся, закончатся аналогично, - и говоривший показал на лежащую в проходе женщину.
- Место 12А, - громко сказал майор и в наступившей тишине он провёл взглядом по рядам пассажирских кресел и, наконец, молодой мужчина поднял руку и хриплым голосом назвал своё имя.
Майор сверил со списком и довольный совпадением гаркнул:
- На выход.
Выходивший мужчина отвернул взгляд от лежащей проводницы, переступил загородившую выход руку и прошёл на выход. Майор продолжал перекличку, пребывая в хорошем настроении, что все называемые имена сходились со списком.
Капитан Ли присел взял ещё тёплую руку И Хюн-Дже и положил на грудь, чтобы выходящие не преступали через неё. Рука закрыла красное пятнышко на груди и женщина лежала с открытыми глазами, как бы удивляясь происходящему.
Позже командир части лично поблагодарил капитана лайнера майора Ли и руководителя операции майора Смита. Последний доложил о филигранном проведении операции, прошедшей без потерь среди личного состава и разыскиваемых персон.
Ли Сон-Чона, приставленный к нему в качестве адъютанта, младший офицер проводил в выделенную большую виллу, где какое-то время придётся провести. Там же адъютант познакомил капитана с женщиной средних лет, которая будет следить за виллой и назвал её имя и звание. Капитан Ли не запомнил. Запомнил только то, что на острове нет гражданских, кроме прилетевших только что.
Отослав адъютанта и горничную, капитан Ли Сон-Чон сидел, глядя в окно, выходившее на океан, видел облака серого на фоне ночного неба цвета, которые начинали подсвечиваться лучами ещё не видимого за горизонтом солнца, становившимися от этого кроваво-красными и ощутил влагу в своих глазах. Он никогда в своей жизни не плакал. «Солдаты не плачут», - с юных лет он слышал от отца. И поэтому не знал, что такое плакать и не подозревал, что катящиеся сейчас по его щекам капли - это и есть слёзы. Перед глазами его была картина, как И Хюн-Дже лежала в на передней кухне самолёта, закрывая рукой красное пятнышко, будто боясь, упрёка в том, что форменная сорочка не абсолютно чиста.