Сююмбике и ее односельчане. Глава 59.
Как ты не упрашивай солнышко не садиться так скоро, как не умоляй месяц подольше не появляться на небушке, они не услышат. Все идет своим чередом, как повелел Всевышний.
Асия вышла во двор по своим делам. Постояла немного, помолилась про себя. Она была уверена, что мама ее слышит.
- Матушка, моя родная! Помоги мне! Клянусь, если муж мой не простит меня, если хотя бы раз ударит, я приду к тебе, да простит меня Аллах. Не могу дольше жить битой.
Обтерев лицо снегом, чтобы не было заметно следов слез, Асия вошла в дом. Мать расставляла на столе сахар, хлеб, чашки, ложки.
- Асия, садись, мы с сыном перед сном всегда чай пьем, у нас так принято, и ты привыкай. Малик сейчас придет. Хотела поговорить с тобой. Вижу, что ты не в себе. Чужой дом, чужие нравы. Трудно будет только в первые дни.
Конечно, ты привыкла жить в богатом доме, тебе наша бедность не нравится. Однако, вы молодые, здоровые. Будете работать. У Малика деньги водятся, он очень бережливый. Теперь, когда появилась молодая хозяйка, корову купим, другую скотину заведем. Заживем еще всем на зависть. Малик, иди чай пить!
Асия сидела, теребя пальцами краешек клеенки, лицо ее горело пунцовой краской. На глаза снова навернулись слезы. Такие добрые слова сказала свекровь! В душе девушки все смешалось, и благодарность, и горе, и ощущение незаслуженной вины.
- Спасибо, мама. Дом наш сосем не бедный, такой, как у всех. Я привыкну, мне с вами будет хорошо. Пусть все так и будет, как ты сказала.
После чая Асия помыла посуду, составила на поднос, покрыла голубой салфеткой, расшитой лиловыми цветами. Вспомнила, как мама ее вышивала.
- Доченька, эта салфетка будет началом твоего приданого. Когда выйдешь замуж, будешь ею накрывать посуду и вспоминать меня. Мы с тобой еще много чего приготовим. Однако, эту салфетку береги. Она будет памятью обо мне.
Что же это такое! Опять слезы. Стыдно перед Маликом, ревет, будто ее сейчас казнить поведут. Он все видит, может подумать, что она не рада стать его женой.
Войдя в комнату, Асия увидела, муж сидит на кровати, ожидая, когда жена постелет постель. Малик поднялся ей навстречу, обнял ее нежно-нежно, тихонько-тихонько.
- Душа моя, не бойся меня, все будет хорошо. Всегда буду тебя любить и беречь. Я мечтал, чтобы ты стала моей женой. Никогда не стану выпытывать, почему ты вчера ушла с Ризваном. Значит, на это были причины. Я сам виноват, тянул, как ду.ак. Однако ты поехала со мной. Знаешь, я всегда знал, что тебе нужен я, а не Ризван. Просто он оказался настырнее.
Вдвоем расстелили постель. Асия выключила свет, разделась, подошла к кровати. Малик откинул одеяло
- Ложись, душа моя! Я сегодня с краю лягу.
Асия боялась, что Малик сейчас на нее навалится, будет дышать на нее и ей станет противно. Однако это были пустые страхи. От Малика пахло земляничным мылом, его руки, мягкие, как у девушки, осторожно гладили ее лицо, плечи, грудь.
Однако, когда должно было произойти то, чего Асия боялась, она вся сжалась, стала каменная. Малик очень долго, ласково и терпеливо добивался, чтобы Асия хоть как-то раскрылась.
Когда это произошло, Асия почувствовала резкую боль. Она охнула. Да! Было больно. У нее опять побежали слезы. Но это были не горестные слезы, а слезы облегчения. Словно боль, обжегшая ее нутро, превратилась в золотой солнечный поток и смыла с души страхи, мучившие ее годами.
Малик почувствовал на губах солоноватый привкус слез своей жены.
- Асия, душа моя, ты плачешь? Я не хотел делать тебе больно, так получилось, не сдержался. Не плачь, это быстро пройдет.
Теперь, уже молодая женщина, обняла своего мужа и прошептала на ухо: «Спасибо!»
Малик засмеялся вслух
- Ну и жена мне досталась. Другая бы сердилась, а эта спасибо говорит. За что спасибо?
- За то, что не позволил меня вернуть отцу, за то, что мама приняла меня, и за боль спасибо.
Свекровь, лежа в своей комнате, прислушивалась к тому, что происходит в половине молодых. Когда сын засмеялся, она успокоилась. А ведь согрешила, подумала, что с девкой неладно. То побледнеет, то покраснеет, боится в глаза смотреть. Слава Аллаху! Повезло Малику. В наше время молодежь пошла: оторви, да брось. А эта тихая, скромная.
Позор! Асия проспала. Проснулась, а мужа нет рядом, на работу ушел. В первый же день замужней жизни проспала. Тихонько встала, оделась, закинула постель и пошла в половину матери. А там самовар на столе поет, свекровь с соседкой чаи распивают.
- Проснулась, дочка? Малик не велел тебя будить, пока сама не встанешь. А тут вот соседка, Халима, пришла, познакомиться, лепешек отведать невесткиных. Тесто, что ты с вечера замесила, я на печь поставила, и печку затопила. Знай, давай, пеки, жарь.
Не ставила никакого теста Асия. Видно, Свекровь встала раненько и тесто на блины замесила. Значит в выселках так принято.
- Сейчас, мама, напеку, только умоюсь.
Мать посмотрела на соседку, улыбнулась, приподняв жиденькие брови, щелкнула языком, качнула головой, дескать смотри, мамой зовет.
Асия взяла чугунную сковородку. Ага, мать приготовила гусиный жир в полулитровой банке, помазок из гусиных перьев. Лепешки, нажаренные на углях перед головешками, выходили пышными, с коричневой подпалиной по верху.
Щедро смазав лепешки растопленным жиром, Асия вынесла первую партию на стол.
Свекровь разлила чай, позвала сноху к столу
- Дочка, иди, выпей хоть чашку чаю, небось печка так быстро не прогорит.
- Вот только эту сковородку допеку и приду.
Даже соседка залюбовалась Асией. Румяная, глазки сияют, шустрая, быстрая.
- Хорошая тебе досталась сноха, Зейнап, тьфу, тьфу, чтобы не сглазить. Лепешки удались, прямо ем и наестся не могу.
- Ешь, Халима, ешь! Сейчас моя сноха еще напечет.
Так начался счастливый день Асии. С утра пекла, угощала соседок, которые приходили поприветствовать новую жительницу выселка.
Малик пришел с работы часа в три по полудни. Его встретило уютное тепло, аромат выпечки, красавица-жена. Он мысленно поблагодарил Ризвана и Зухру. Если бы не эти двое, не видать бы ему счастья. Признаться, он не представлял, как пойти к Хамидулле и просить его отдать в жены ему дочку. А так, само собой случилось.
Асия кормила мужа, сев напротив него, подпирая подбородок кулаком. Они улыбались друг улыбками, понятными только им. Малик ел аккуратно, не роняя ни крошки, что Асии очень нравилось. Он положил руку на руку жены
- Как ты, душа моя? Сильно болит?
- Нет не сильно, терпимо. Не переживай, ничего страшного, все женщины через это проходят.
- А почему ты не ешь? Вкусно ведь.
- Поверишь ли, я ела целый день. Трижды ставила самовар. Наверно, все женщины выселков побывали сегодня у нас.
- Я забыл тебя предупредить. У нас так, если в дом невестка пришла, или гость какой издалека приехал, многие заходят познакомиться, новости узнать.
- Ой, Малик! Мне стыдно, но я сегодня проспала. Хорошо, что мама печь затопила, тесто поставила, опозорилась бы твоя жена. Слушай, у меня нет рабочей одежды. Как я завтра на работу пойду?
- Никак не пойдешь, моя красавица. Больше ты не будешь таскать мешки и выгребать навоз. Дел дома хватает.
- Отец будет недоволен. И так сердится на меня.
- Пусть тебя это не беспокоит. Я не у него работаю, не может он меня наказать, а тебя тем более. Ты мужняя жена.
Продолжение. Начало читайте здесь: Глава 1.
Продолжение читайте здесь: Глава 60.