Незнакомец перестал кричать в ухо Розе.
Стал гладить её по голове. Прижимал к себе.
— Крепись, крепись, девочка. Так бывает, так бывает…
Что именно "так бывает", Роза пока не знала.
Она плакала и никак не могла успокоиться.
— Я пока отвезу тебя к себе, — прошептал мужчина. — А потом вернусь в табор. Но тебе со мной не нужно в табор. Ты ещё совсем ребёнок. Спугнул я их, хотя бы тебя спасти удалось.
Роза не понимала, о чём говорит незнакомец.
«Неужели, — думала она, — отец нашёл Абу и повёл его на стоянку, а меня здесь оставил. Он вернётся, я дождусь его».
— Отец нашёл Абу и вернётся? — спросила Роза у мужчины.
Тот промолчал.
— Кто вы такой и куда делся отец? — Роза вскочила на ноги. — Я хочу к папе!
— Девочка моя, успокойся, прошу тебя. Я ещё ничего толком не знаю. Давай я сверну плащ, и ты поедешь со мной.
— Я никуда не поеду. Мне не велено с кем-то уезжать и разговаривать.
Роза побила себя ладошкой по губам и сомкнула их.
— Здесь я тебя не оставлю. Опасно. Дай мне хотя бы тебя спасти! — взмолился вдруг незнакомец. — Ну если хочешь, давай сначала в табор со мной. Я хотел туда один, чтобы забрать ценные вещи, чтобы у тебя что-то осталось от родителей.
И опять Роза не понимала, о чём говорит незнакомец.
— Я буду ждать отца здесь, — она топнула ногой и отвернулась от мужчины.
— Не дури, девочка, нет больше твоего отца…
Слова незнакомца эхом прокатились по округе: «Нет больше отца, нет больше отца, нет больше отца…»
Что было дальше, Роза помнила плохо. Они с незнакомцем долго скакали по бескрайним степным просторам. Вдруг на глаза стали попадаться разноцветные пятна. Роза сначала не могла разглядеть, а потом присмотрелась. Этими пятнами были женщины из её табора. Они лежали на земле, и юбки пёстрым ковром стелились и переливались на солнце.
Роза вскрикнула.
Незнакомец велел остаться на лошади. Сам спешился, подошёл к самому большому шатру. Ступал осторожно, чтобы никого не зацепить. Он не выходил долго. Роза вертела головой и не могла понять, почему женщины не встают и не занимаются своими делами, почему никто не плачет и не поёт. Почему так зловеще тихо…
— Отец не обманул, — вдруг услышала Роза. — Не обманул старый вожак. Говорят, что человек перед смертью не может лгать. Всё дьявольское в этот момент отступает, и уста умирающего шепчут истину. Если бы я мог послушать вот так нескольких умирающих, я бы познал этот мир раньше всех. Я бы сделал так, чтобы люди не умирали. Но моё желание — большой грех.
Мужчина держал в руках шкатулку. Шкатулку, которая принадлежала матери Розы, прекрасной Алиме.
Алиме было 25, и она была самой красивой женщиной табора. Розин отец её очень любил и носил на руках. Эту шкатулку мать не разрешала брать никому. А теперь её держал в руках чужой человек. И Розе стало страшно. Она спешилась с лошади, и не обращая внимания на крики мужчины, понеслась в шатёр. Спотыкалась, падала, плакала и бежала опять. До шатра было всего несколько шагов, но для Розы это был путь длинною в жизнь.
Вот она маленькая пятилетняя девочка. Отец держит её на руках и подносит к красочному павлину. Роза смеётся, тянет к птице руки. Павлин ручной. Даёт себя погладить. Розе вручают несколько его перьев. Потом отец вешал их над входом в шатёр.
Розе восемь. Бабушка больна. Рядом с ней тихо плачет мама. Роза не плачет. Держит бабушку за руку и ей кажется, что та шевелит рукой, сжимает внучкину руку в своей. Но бабушка уже покинула этот свет. Отец сидит рядом, держит за плечи свою жену.
— Роза, — говорит он, — пойдём, маме нужно попрощаться с бабушкой.
Роза не знает, что такое смeрть, ей потом объяснит отец.
Розе двенадцать. Она вбегает в шатёр и ищет глазами мать. Не находит, зовёт её громко:
— Мама, мама…
Тут её настигает мужчина, хватает на руки и тащит на улицу. Роза вырывается, кричит.
— Уймись, безумная, уймись. Нам пора, нам пора!
Раньше Розе казалось, что её отец самый богатый человек. Но когда она попала в огромный дом своего спасителя, ахнула. Но ахнула не сразу, а когда пришла в себя после всего пережитого.
При Розе о родителях не говорили. Но она слышала, как мужчина шепчется со своей женой. В его речи редко проскакивали имена Алима и Лачо.
Когда Роза ходила по комнатам и рассматривала картины на стенах, хозяева затихали.
У спасителя Розы детей не было. По крайней мере Роза их не видела. Иногда на глаза попадались слуги. Они двигались бесшумно и никогда не разговаривали.
В то, что отца и матери больше нет, Роза не верила. Она реагировала на каждый шорох. И даже ночью, когда хозяин дома откуда-то возвращался, Роза вскакивала с кровати и спускалась со второго этажа. Всё думала, что за ней вернулся отец.
Примерно через месяц Роза увидела на хозяйке дома ожерелье матери.
Та стыдливо прикрыла шею платком и поспешила скрыться.
Но Роза пошла за ней.
— Ты только Роману не говори, — попросила хозяйка дома. — Он не разрешает надевать то, что принадлежит тебе. Я просто хотела примерить. Очень красивые украшения. Когда ты будешь выходить замуж, Роман отдаст их тебе. Прости, я не должна была их трогать.
Хозяйку дома звали Елена. Она говорила о том, как ей стыдно, но при этом ожерелье не снимала.
Роза пытливо смотрела на неё. Потом протянула руку и показала на ожерелье, мол, снимай и отдавай.
Но Елена не торопилась.
— Ты не будь такой дикой, — сказала она вдруг. — Ты живёшь в моём доме, и за это нужно платить.
В один миг Елена из доброй участливой женщины превратилась в алчную.
Она открыла шкатулку и стала надевать на себя другие украшения Алимы.
Розе хотелось плакать. Она закрывала глаза и вспоминала, как её мать носила эти украшения.
А Елена надела всё, что было в шкатулке. Всё, кроме колец. Они не налезали на её полноватые пальцы. Елена натягивала их с большим трудом. Одно получилось всё-таки надеть, но чтобы снять, пришлось приложить немало усилий.
Роза вспоминала материнскую руку. Она мало чем отличалась от её, Розиной руки.
У Алимы были тоненькие пальцы, и все кольца делали для неё только под заказ.
Услышав громкий голос вернувшегося Романа, Елена стала судорожно снимать украшения.
Успела. Когда вошёл Роман Елена говорила Розе:
— Девочка моя, мы о тебе позаботимся. Не бойся.
Розе было не по себе. Роман улыбался. Поцеловал Розу в лоб и прошептал:
— Я рад, что ты рядом с нами.
Роза запомнила место, куда Елена спрятала шкатулку и следующей ночью её выкрала. Днём закопала в саду.
О пропаже шкатулки стало известно не сразу.
Как ни странно, на Розу никто не подумал. Накануне обнаружения пропажи в доме было много гостей. Пеняли на кого-то из приглашённых.
Чтобы не выдать себя, Роза плакала на плече у Романа. А тот обещал, что обязательно найдёт украшения и Роза получит их, когда будет выходить замуж.
Но о шкатулке как-то быстро забыли. Роман её больше не искал. Только Роза иногда раскапывала её, целовала ожерелья и закапывала обратно.
Однажды она подслушала в саду разговор Елены и Романа.
— И сколько ты будешь держать её у нас? — интересовалась у мужа Елена. — Она же дикая, цыганка. Вот посмотришь, она освоится и оставит нас без гроша. Они же все воры и мошенники.
— Не говори так, Елена! Лачо был прекрасным человеком, честным и порядочным. Если бы не он, то жили бы мы с тобой не в этом особняке, а в лачуге на берегу реки. Ребёнок ни в чём не виноват.
— А когда же ты ей расскажешь, что к смерти её отца причастен ты.
Роман вскочил, схватил Елену за плечи и прошипел:
— Не смей обвинять меня! Не смей, Елена! Это неправда! Лачо был моим братом, он был мне родным по крови! Он не оставил меня, когда убили моих родителей. А я не оставлю его дочь никогда!
— Я не намерена жить рядом с дикаркой. Выбирай, — Елена говорила резко, громко, — или я, или она!
— Я выбираю её, — тихо сказал Роман.
Наутро Елены уже не было в доме. Роза в тот день впервые за много месяцев улыбнулась.
Продолжение тут
Дорогие мои читатели!
Кто ещё желает "Зою" в печатном варианте с моим автографом?
Осталось 50 книг "Зоя" и 20 книг "Бобриха"
2 тома "Зои" с доставкой по России, сюрпризом и моим автографом 1600 рублей.
"Бобриха" с доставкой по России, сюрпризом и автографом 750 рублей.