Ещё с конца 1960-х годов общество (и не только наше) стало тяготиться футуризмом и модернизмом. Яблони на Марсе и города-грёзы в районе Проксима-Центавры уже так не волновали ум, а вот прошлое, ретиво сброшенное с «парохода современности», напротив, стало представляться чарующим и волшебным. Так возник феномен под называнием «ретро»...
Это была кладовая памяти, откуда явились бутоньерки, бонбоньерки, стихи Серебряного века, «древние» комоды, чудом уцелевшие в эру «большого отказа от мещанства» (см. фильм «Дайте жалобную книгу (1964)). Никто уже не выкидывал славянский шкаф, дабы на этом месте возник ГДР-овский сервантик из ДСП.
Обеспеченные граждане ломанулись за антиквариатом, и добрая половина советских детективов была посвящена кражам картин, икон и разного Фаберже. На этом фоне появились ретро-сюжеты, где авторы буквально упивались красотой ушедшего мира – его неспешностью, женственными вуалями, шрифтами стиля Ар Нуво и подзабытым шиком.
В свою очередь, в повседневной моде 1970-х были заимствования из эры ретро, причём оно (ретро) трактовалось весьма широко – примерно с конца XIX столетия до 1950-х годов. Поэтому в едином ретро-стиле могли уживаться шляпки фасона «клош» 1920-х и широкоплечие жакеты 1940-х годов. Листая журналы мод 1970-х, удивляешься, как много из того, что мы видели на экране в формате «ретро», становилось расхожим трендом.
Шедевр Никиты Михалкова «Раба любви» (1975) – это великолепное сочетание эстетики с идеологией. Тот случай, когда вторая не мешает первой. При этом, авторы показывают и второе дно этой очаровательной шкатулочки (вообще, это фильм-перевёртыш, где красных можно менять на белых без ущерба для фабулы). Но остановимся на внешней стороне и её проявлениях.
Лицо и особенно глаза Елены Соловей – это изумительное попадание в типаж 1910-х годов. Это сочетание трагизма, чувственности и психопатии, свойственное фамм-фаталь немого кино. Тогда не одни только примадонны и суперстарз изображали психопаток даже в повседневности, но и гимназистки с телефонистками – безумие было «принято».
Акцент на глаза - зеркало души. Именно в 1910-х явилась тушь для ресниц – та самая «Мейбеллин» (первая тушь – в честь Мейбл, сестры изобретателя-предпринимателя Томаса Лайл Вильямса). Эти мотивы – с востока. Там глаза – предмет поэтического поклонения. Восток – это Лев Бакст и Поль Пуаре – два гения-соперника. С их подачи в дамском гардеробе появились тюрбаны, украшенные цветами и эгретами чисто по-европейски.
Героиня Елены Соловей тоже появляется в тюрбане. Примерно такие же головные уборы можно отыскать на страничках мод 1970-х – вечерний или эстрадно-сценический вариант. Особое внимание – лёгкие ткани, волны и складки, образующие этакую морскую пену, обволакивающую женское (непременно стройное) тело.
В сочетании с широкополыми шляпами получался образ сказочной феи. Примечательно, что в 1970-х шляпа уже не считалась обязательным атрибутом гардероба, хотя, их всё ещё носили. В летнюю моду вернулись шикарные соломенные шляпы, а одним из кино-хитов сделалась... «Соломенная шляпка» (1974) - ещё один ретро-фильм.
В «Рабе любви» заложена печаль и ностальгия – персонажи тоскуют о своей прежней бытности, о том, как снимали кино в 1913 году, а советскому зрителю предлагалась такая же конструкция – немного погрустить о далёких временах – максимально идеализированных, а потом – очаровываться ретро-модами в советском журнале «Работница»,
...где модели с широко распахнутыми глазами демонстрировали струящиеся платья и воздушные шляпы. Затем - прогуляться по старой Москве, купить подшивку «Нивы», хотя... это слишком дорого. «Раба любви» – красивая попытка оглянуться и ощутить дуновение эпохи, когда будуары пахли восточными благовониями, но потом Революция разметала всё в пух и прах…
Zina Korzina (c)
