Николай Карев
Давнее пошлое, Группа советских войск в Германии, середина 70-х годов, «холодная война», хотя вроде бы и «разрядка», ограничение стратегических наступательных вооружений, полет «Союз-Аполлон». Но разрядка - это не для военных, враг рядом и известен, полетные карты с назначенными целями давно нарисованы и разложены в «тревожные» пакеты, а на самый крайний случай готов план удара с десяткой «хиросим» по разворачиваемой в военное время у границы мотопехотной дивизии ФРГ. Каждый месяц в темное время, чтобы никто не видел, проводятся тренировки по подвеске спецбоеприпасов, ну а из дежурного звена выполняется в среднем 2-3 вылета в сутки по реальным целям, имеющим наглость приблизиться к границе.
Иногда в полете над морем:
- Рюс-фанер, привиет, лети сюда.
- Иди лучше сам сюда, тебя здесь так на..бнут!
После таких разговоров иногда случался политразбор за применение ненормативной лексики в радиобмене и обычный спуск дела на тормозах – политическая бдительность в общении с вероятным противником проявлена, отпор врагу дан.
Из политических находок того времени вспоминаются полковые вечерние поверки по праздникам с пением гимна Советского Союза на недавно придуманные слова: «партия Ленина - сила народная, нас к торжеству коммунизма ведет…». Раньше гимн был без слов, точнее еще раньше слова были, но с «партией Ленина - партией Сталина», забытые позже в период осуждения культа личности.
Правда, первое хоровое пение на 7 ноября закончилась полным фиаско. Оркестр в авиационном полку не положен, а из всех музыкальных инструментов были два барабана, большой и малый, используемые обычно при разводе караула. Большая часть участников поверки к вечеру по случаю праздника была уже навеселе. После команды «Запевай!» раздался недружный вой солирующих политработников, не в такт запевающим ударили барабаны, передние шеренги зашевелили губами и непонятно замычали. Испуганно залаяли собаки, взлетели и закричали разбуженные барабанами стаи ворон, задние шеренги с трудом сдерживали смех – словом, полный дурдом.
К следующему празднику, во избежание развития аполитичных настроений, на глубоком политическом складе НЗ была выкопана громкоговорящая машина с чудовищными рупорами. В военное время, наверное, она должна была использоваться для агитации среди пролетающих невдалеке вражеских летчиков сразу садиться в плен. С техникой дело пошло веселее, после скрипов и бульканий завелась пластинка. Грянул оркестр и, заглушая крик ворон, машина хором Александрова громко запела гимн. Первые шеренги дружно открывали рты, задние травили анекдоты и даже умудрялись «чуть добавить» из припасенных фляжек. Завершилась полковая поверка не очень четким торжественным маршем, после чего все довольные возвратились к оставленным дома столам. По словам ветеранов, история с гимном была еще из сороковых годов. Тогда после принятия нового гимна взамен интернационала, в военных училищах в увольнение отпускали только после проверки знания слов, правда тогда в нем была еще «партия Сталина».
К замполитам в летных частях было особое отношение. Замполит авиационного полка должен быть летчиком и, в отличие от других видов вооруженных сил, выходил из летной среды, назначаясь после окончания ВПА (военно-политической академии) с должности замполита эскадрильи. Выбор на должность заместителя командира эскадрильи по политической части происходил в политической среде из командиров звеньев и старших летчиков. Отбор тут был особый и производился по особым критериям. Чаще всего получалось «чем говнистее, тем лучше». Уровень летной подготовки, личные качества и т.п. не играли особой роли. Лояльность руководству, способность заложить товарища, активность на партсобраниях, умение осудить другого за то, что сам тоже допускаешь, успеваемость и наличие конспектов по марксистко–ленинской подготовке, – вот основные критерии отбора. Нельзя сказать, что все замполиты были такими, встречались отличные люди и летчики, но это было скорее исключением из правила.
В эти веселые, потом названные застойными, годы в лидерный; 773 истребительный авиационный полк 16 гвардейской истребительной авиационной дивизии 71 авиационного корпуса ГСВГ приехал по замене новый замполит полка. Способности «достать-пробить» у него были явно неординарные - замениться из училища в боевой полк, да еще за границу, в те времена было практически невозможным делом. Но при хорошей материальной обработке кадровых органов, вопрос оказался решаемым! Так хотелось светлого будущего, ведь в ГДР по меркам Союза давно уже был построен коммунизм. Замполит за границей быстро освоился, показав большой опыт в области «справедливого» распределения всевозможных дефицитов, а также строгого политического реагирования на предпосылки к летным происшествиям и употребление «проклятой». Летал он, по училищной привычке, в основном на спарке, но в начале года до обострения проблемы подтверждения класса было далеко.
Служил в том же полку начальник ВОТП (воздушной, огневой и тактической подготовки), летчик старой закалки, перед пенсией тоже повезло попасть в Германию. Летал отлично, ранее даже в «ромбе» в подмосковной Кубинке. Выпивал, правда, тоже не хуже, но не перед полетами, а обычно по праздникам и по поводу, т.е. не более четырех раз в неделю. Терять перед пенсией было особенно нечего, поэтому позволял при всех уколы по поводам руководящей роли партии, объявленной партией борьбы за трезвость и т.п. Поэтому с новым замполитом отношения у него сразу не сложились. Привлечь начальника ВОТП к ответственности за высказывания было довольно сложно – не то время, да и поднять шум значит признаться в собственных недоработках. Словом, нужен был повод.
В этот год наш полк летел в Мары. Каждый год десяток истребительных полков ВВС на своих самолетах перебазировались на авиабазу в Туркмению. Там летали на сверхзвуковой скорости на малой высоте, проводили летно-тактические учения, стреляли по радиоуправляемым мишеням Ла-17. Для летчика-истребителя, за исключением конечно командования, это был праздник. Подготовка к учениям начиналась за несколько месяцев, топлива не жалели, борьба за безопасность отходила на второй план, летали по 4-5 летных смен в неделю. Помимо сложного пилотажа, одиночных и групповых воздушных боев, проведения ЛТУ, отрабатывали последовательные атаки применительно уничтожения мишени Ла-17. Летчик, выступающий за мишень, выполнял в зоне замысловатые маневры с разворотами, снижениями и набором по программе полета мишени. На него наводились звенья истребителей, атакующих последовательно с прицеливанием по радиолокационному прицелу РП-22. Было также упражнение по пуску ракет ближнего боя Р-60 под ракурсом около 4/4 с перегрузкой 4-5.
На перелете в Туркмению первая посадка была на аэродроме Осовцы возле города Береза. Из ранней весны Германии мы попали в белорусскую зиму, затем снова в весну украинского Кировограда, потом в раннее лето закавказского Ситал-Чая недалеко от Баку. Далее перелет через Каспий, слева остались сотни километров красных песков Каракумов («ни хрена себе, пляжик отгрохали»). Наконец, после посадки в Марах в открытый встречающим техником фонарь кабины ворвался жаркий сухой воздух пустыни.
Еще в пути замполит пару раз засветился. Летел ведомым с командиром на МиГ-21УМ. В Кировограде, (там, рядом с аэродромом ВВС на посадочном курсе справа есть еще аэродром гражданского училища МГА), он после роспуска пары сначала пытался зайти на чужую ВПП, но был вовремя «пойман» руководителем полетов и заведен на нужную полосу. Посадку от напряга совершил с порядочным перелетом. А в Кировограде полоса «кривая» с бугром, только сел, опустил нос и вроде конец ВПП. Только пробежав метров 1500 до конца бугра, видно, что впереди еще километр бетона. Перелетев, сложно определить, как далеко улетел, словом, на пробеге раз, а остатка полосы впереди нет. Замполит по газам и с середины ВПП ушел на второй круг. А на спарке топлива меньше, но хватило, слава богу, усадили! На последнем этапе перелета все просил ведущего, командира полка увеличить скорость, на роспуске выскочил вперед и сел первым. После посадки спарка приехала на стоянку с одним летчиком в задней кабине, замполит не дотерпел до стоянки и покинул самолет сразу после освобождения полосы – с жадности переел ранних азербайджанских фруктов!
В Марах руководящий состав поселили в один двухкомнатный люкс гостиницы – в одной комнате командир и замполит, в другой - замкомполка и его ведомый начальник ВОТП.
Учения подходили к концу. Летчики «отметились» на сверхзвуке на малой высоте, правда обязательная «одежка» в виде ВКК и ГШ-6; сильно портила удовольствие от полета. Собственно ГШ при полете у земли заставляли одевать, так как только в нем можно было катапультироваться на приборной скорости 1300 км/ч. Четыре мишени из пяти были успешно сбиты. Последнюю, пятую радиоуправляемую мишень Ла-17, видно для демонстрации руководящей роли партии, назначили сбивать замполита эскадрильи. Собственно мишень атаковывали последовательно летчики двух звеньев, пуская неуправляемые ракеты РМ-3; – ими мишень можно было сбить только с большого испуга. Лишь у замыкающего летчика были боевые ракеты, которой надо было уничтожить мишень.
Командиры, как не противились этому решению, но, в конце концов, уступили. Мишень замполит конечно не сбил. Очевидно, помня древний лозунг про «быстрее, выше и дальше», пустил ракету на максимальной дальности при первом мигании лампы ПР (пуск разрешен). На этот случай во всех полках обычно припасались для командования базы, где проводились учения, разные ценности - кто чем богат. Одни привозили красную рыбу и икру, кто тонну картошки, кто ящики коньяку. Наше оружие было наиболее мощное – дефицитные в Союзе немецкие сервизы и ковры.
Они и решили судьбу мишени. Говорил же начальник ВОТП, что чем замполита на мишень выделять – лучше сразу на самолет вместо ракеты сервиз вешать! В итоге, все пять Ла-17 оказались успешно уничтоженными, а боевые листки запестрели заголовками про первую ракету, пущенную под руководством партии точно в цель!
После «успешного» уничтожения мишеней начальник ВОТП, как ответственный в полку за данное действо, с досады плюнул, отправился в гостиницу, где позволил себе грамм по 100 за каждую мишень, еще 250 грамм за последнюю, естественно упавшую в пустыне после выработки топлива, после чего спокойно заснул, закрывшись на ключ.
Командование, придя на отдых, обнаружило закрытую дверь и вставленный изнутри ключ. На стуки в дверь и команды снаружи тело начальника ВОТП, находившееся на определенном отдалении от души, никак не реагировало. Поднятый по тревоге местный тыл, ломать дверь не стал, а решил проблему проникновения в номер использованием пожарной машины с лестницей через открытую дверь балкона второго этажа.
Долгожданный случай политической мести, наконец, представился!
На следующее день было срочно проведено партийное собрание управления полка, на котором начальнику ВОТП за невыполнение линии по борьбе с пьянством был объявлен партийный фитиль без занесения в учетную карточку. Замполиты хотели строгий и с занесением, но народ не согласился, да и вообще не понятно, за что! Учения успешно завершены, мишени сбиты, высокие оценки получены, «фронтовые» сто грамм, хоть и идут в разрез с линией партии, но не преступление!
Через день на предварительной подготовке к обратному перелету летчики вышли на солнышко на перекур. В курилке обычные байки, анекдоты, командир с замполитом тут же. Вдруг слово берет начальник ВОТП и начинает бородатый анекдот про английскую, американскую, и советскую медицину. Спорят врачи о достоинствах медицины у каждого в стране. Вот у англичан упал мужик с Биг-Бена, сильно разбился, ничего, все зашили, пол поменяли, теперь премьер-министр, у американцев киноартист упал с небоскреба, одни туфли остались, ничего, пришили, что оторвало, чуть не стал президентом. Концовка анекдота была неожиданной:
- Ерунда, у нас в СССР один хреновый летчик катапультировался, парашют не раскрылся, упал, одна жопа осталась. Ничего, пришили уши, одели новый ЗШ и теперь служит замполитом в лидерном истребительном полку ВВС!
Курилка прыснула трудно сдерживаемым смехом летчиков, даже командир не выдержал, замполита из курилки в мгновение ока ветром сдуло.
Ответный удар не заставил долго ждать. После возвращения домой случай пьянства в «боевой» обстановке, в то время, когда вся «страна в едином порыве борьбы за трезвость сплотилась вокруг своей направляющей силы», по настоянию партийной комиссии дивизии был пересмотрен, и обычный выговор заменили строгим.
Прошла пара месяцев, в августе замполит засобирался в отпуск - «солнце светит и палит - в отпуск едет замполит». Случайно на встрече со своим давним знакомым – особистом дивизии, ранее служившим в одном с ним полку техником, начальник ВОТП обмолвился, интересно, сколько чего дефицитного замполит потащит с собой в первый отпуск. Зерно упало в благодатную почву, а там совсем другая «ветка».
В отпуске наш замполит как-то вдруг сразу потерял здоровье, и только вернувшись, укатил в госпиталь лечиться. Поползли слухи, что на границе тряхнули, проверили с пристрастием и обнаружили комплект дефицитов втрое более разрешенного, словом контрабанда – почти уголовное дело. В госпитале политработника быстро списали «под чистую» - нашли букет болезней, непонятно, как до сих пор еще не умер. Чем хороша наша авиационная медицина, был бы только человек, а если пожаловался, болезнь мигом найдут и спишут легко, правда и вылечить не вылечат!
Начальник ВОТП, не потеряв особо здоровья от всей этой истории, через год снял партийный фитиль, дослужил до положенного срока и почетно ушел на заслуженную пенсию.
К нам же вместо старого, приехал из ВПА новый замполит - «холодная» война продолжалась.
; Лидерный полк – в те времена один полк в каждой истребительной дивизии обычно являлся лидерным, он отличался более высоким уровнем подготовки, в него не назначались молодые летчики-выпускники училищ.
; РМ-3 – ракета-мишень без головки самонаведения и рулей с двигателем от ракеты Р-3С. Использовалась как более дешевая при отработке пусков по воздушным целям. Каждый летчик-истребитель должен выполнить один пуск реальной ракеты в год.
; ВКК и ГШ-6 – высотно-компенсирующий костюм и гермошлем, используются при полетах в стратосфере.
https://proza.ru/2018/04/11/1059
