35 лет назад. События последнего ряда прервали мои ностальгические воспоминания. И все же не хочу совсем их бросать. Потом повода уже не будет.
Итак, 35 лет назад со мной произошло одно событие, которое я считал всегда одним из важнейших впечатлений своей жизни.
Я тогда напряженно готовился к поступлению, ходил по учителям и ничего не читал. Я ждал весенних каникул и нескольких дней уединения. Я никогда в жизни не имел отдельной комнаты и в детстве делил одну комнату с 84-летней бабушкой. Бабушка обижалась, когда я выражал намерение куда-то съехать, а съехать я мог только в одно место - в квартиру, точнее комнату отца, которая находилась в Щелково, на станции Воронок.
Когда я там впервые оказался в 1986, то очутился почти в музее 1960-х, там не только книги, бумага и одежда не менялась с того времени, но даже пыль не вытиралась с 1969 года.
Я думал, вот окажусь в Щелково и там начитаюсь книг, особенно по русской истории. И выбрался только на весенние каникулы. На грех у меня страшно разболелся зуб и моя надежда на "обитель дальнюю трудов и чистых нег" как то испарилась. Все, что удалось почитать, это "Историю Петра" того же Пушкина.
Но если пребывание в Воронке особенно ничего не дало, то очень много дало возвращение.
Ночью мне почему-то приснился Высоцкий, который пел песню "Конец мой еще не конец, конец это чье-то начало". Я сел в первую трудовую электричку и оказался во всеединстве еще не усталых русских трудовых людей, припавших к транзисторам и слушавшим Первый молодежный канал.
Я открыл томик Заболоцкого и, конечно, стал читать "Лодейникова":
Я убегал из тяжелой мартовской Москвы, дегуманизированной и ужасной, города, пораженного вирусом катастрофы и одиночества.
И вместе со всей трудовой электричкой возвращался в добрый апрельской город, приготовившийся встретить новую жизнь и вместе с ней Светлое Воскресенье.
Борис МЕЖУЕВ