Митька поудобнее устроился в лодке и закинул удочку. Июньское солнце опускалось за деревья и тёплыми лучами в последний раз за день ласкало водную гладь. Тишина.
- Хорошо, - подумал Митька и достал краюху хлеба.
Удочка чуть дёрнулась и замерла. Митька отложил хлеб. Ничего. Тихо. И всё-таки зачем Анька...? Ведь она где-то здесь. Если не унесло. И если не врут. Ну не виноват он. Ну погулял с Дунькой. Ну и что? Чего сразу?
Удочка затанцевала, пуская круги по воде, и Митя резко вытащил в лодку серебристого леща. Закинул снова. Солнце зашло за верхушки сосен, в лодке стало холодновато, только лицо ещё грелось в летнем закате.
Митя откусил хлеб. И ведь красивая была, и работящая. И свадьба на носу. Ну чего она? Дура. Чёрт, а зачем было с Дунькой-то гулять? У Митьки засвербило где-то внутри. Солнце скрылось, лес сразу потемнел. Где-то за лодкой раздался легкий плеск. Наверное, опять лещ. Сейчас попадётся он у меня.
- Экой грех... - пробормотал Митька и плюнул в воду. Порылся в мешке, достал бутылку и приложился. Сразу стало теплее. Удочка изогнулась дугой, Митька схватил рукоять и достал ещё одну добрую рыбину. "Хорошо пошло!"
В третий раз закинул удочку. Выпил ещё немного. Анька... А ну тебя! Сама виновата. Кто просил? Небо стало совсем синим, выглянула луна. Митя то ли дремал, то ли наблюдал за удочкой, попивая из бутылки и закусывая хлебом.
От легкого ночного ветра по лунной дорожке пошла рябь. Где-то наверху заухала сова. Ветер стих, но рябь не проходила, а даже как будто усилилась. Или это лодка закачалась? Или голова закружилась? Митька закрыл глаза, снова открыл.
Рябь не исчезала, а вдали виднелась настоящая волна, вот чудеса. Поглядим. Волна приближалась, блестя серебром в лунном свете. То казалось, что нет её, то опять бурлила вода. И вдруг оказалась волна у самой лодки. Тут показалось Мите, что в воде плавают длинные волосы. Он отпрянул от борта и весь скукожился. И привидится же такое. Ну дурак.
Митя потихоньку выглянул из лодки и тут же осел на самое днище - снаружи на него смотрели пустые зелёные глаза. Длинные волосы стекали прямо на воду. Дальше ничего не было видно. Митя хотел было потерять сознание, но тут за лодку ухватилась полупрозрачная тонкая рука.
- Иди ко мне, - прошелестел голос. - Я скучаю по тебе.
Митька закричал: "Уйди, уйди, сама виновата! Я же пошутил!"
Девушка продолжала спокойно смотреть, а рукой своей начала тихонько раскачивать лодку. От испуга Митька протрезвел, бросил ей в лицо недопитую бутылку, схватился за вёсла и заработал ими так, как никогда еще ему не случалось.
Не помнил, как и где вышел на берег, как добежал домой. Помнил, как на другое утро стоял на службе и крестился, крестился, крестился...
Такую историю рассказывали в позапрошлом веке в Воронежской области. Славянские русалки - это вам не милые хвостатые девушки, которые играют с рыбками и плещутся на лазурных волнах. Может быть, сверкающая пена Средиземного моря и навевает романтические представления о подобных милых существах, но восточные славяне, жившие в суровых северных лесах и на угрюмых болотах, мнение о русалках себе составили совершенно иное.
Славянская русалка - это "водянтиха", "шутовка", "щекотиха", "лихоплеска", а на юге - "мавка", "навка", "водяница", "купалка". Слово "русалка", столь распространённое сегодня, в прошлом почти не употреблялось. О его происхождении спорят, но есть вероятность, что оно связано со словом "русло".
Может быть, в древности, этот образ был таким же, как греческие нимфы, то есть олицетворением сил природы и земли. Таким он остался у южных славян. Но на наших болотах эти существа превратились в нечёсаных бледнолицых девушек с зелёными глазами, всегда обнажённых, причём, как говаривали видевшие их, "цыцки большие-большие, аж страшно!" Иногда у русалок даже не видно лица. На память об их светлом происхождении остаётся разве что редкая для усопших способность заводить детей.
Наши предки полагали, что в русалок превращаются умершие без крещения дети, а также не дожившие до замужества, утонувшие и утопившиеся девушки, то есть все неправильно умершие. В представлении древних людей любая смерть до исполнения своего жизненного долга - это смерть неправильная. А значит, если человек не успел вступить в брак, продолжить род, выполнить своё главное предназначение, то скитаться ему потом целую вечность по земле. К тому же в русалку могла превратиться дочь, проклятая матерью.
Будучи представительницами тёмного мира, почти весь год - осень, зиму и весну русалки живут в тёмных, холодных водах. Вода издревле считалась границей между миром живых и миром мёртвых.
А вот после Троицына дня (конец мая) они выходят в лес. Там они выбирают какое-нибудь дерево, чаще всего плакучую иву или березу, склонившуюся над водной гладью, где и поселяются. Как у Пушкина - "русалка на ветвях сидит".
Ночью, при луне, которая в эти дни светит для них ярче обычного, они качаются в кронах деревьев, аукаются между собой, расчёсывают свои длинные волосы рыбьими костями, водят хороводы с песнями и играми. Где они пробежали - трава начинает расти гуще и зеленее, а если их нога коснулась посевов, то там уродятся невиданные хлеба. Однако если вокруг какого-то дерева не растёт трава, это значит, что русалки уж очень много хороводов водили вокруг него, всё вытоптали.
Вреда от русалок значительно больше, чем пользы. Пока они плещутся в воде, спутывают сети рыбакам. Могут прицепиться к мельничным жерновам, чтобы кататься на них для развлечения или испортить плотину. Могут насылать на поля разрушительные бури, град и проливной дождь. У заснувших без молитвы женщин похищают нитки, холсты и полотна, разостланные на траве для беленья. Украденную пряжу они потом с удовольствием разматывают, вернувшись на своё дерево. Народ объяснял это тем, что нагим девушкам хотелось одеться, а научиться шить они толком при жизни не успели, вот и баловались с нитками без толку.
На Русальной неделе (после Троицына дня) ни одна девушка бы не осмелилась пойти в лес одна, без подружек, из боязни "злых русалок", которые гуляют по лесу. Единственная их цель в это время - навредить людям. Молодых парней они соблазняют и топят, остальных могут защекотать (закозякать) до смерти.
Чтобы отпугивать этих лихих девиц, использовали ладан, пасхальную вербу, свечи со страстной недели, а также полынь, "траву окаянную". Если идёшь в лес после Троицына дня, нужно обязательно брать с собой полынь. Русалка подбежит и спросит:
- Что у тебя в руках, полынь или петрушка?
Надо, конечно, ответить:
- Полынь.
Тогда русалка закричит:
Прячься под тын!
...и убежит. И тут нужно успеть кинуть полынь ей в глаза.
Но если ответить, что в руках петрушка, русалка скажет:
Ах, ты моя душка!
Потом примется щекотать, до тех пор пока у человека изо рта не пойдёт пена и он не упадёт замертво.
В некоторых местностях полагали, что достаточно носить крестик, чтобы защититься от русалки. Где-то считали, что главное - не смотреть им в глаза. А где-то полагалось уколоть её булавкой.
При этом редко, но случалось так, что русалка могла полюбить какого-то человека и наоборот спасти его от гибели, если он вдруг тонул или увязал в болоте. Могли они и спасти заблудившихся (особенно детей) от диких зверей.
Русальная неделя была временем не только русалок, но и всех мёртвых душ, которые ходили по земле начиная со Святок. От зимнего до летнего солнцестояния пробуждалась земля, и всё это время духи предков незримо присутствовали рядом с живыми. К Русальной неделе силы природы оказывались на вершине своей мощи. Всё цвело, распускалось и благоухало. Для славян это означало, что все-все души предков поспособствовали этому.
Кульминацией и завершением этого периода была Пасха мертвых (Навьи проводы, Навий день). Он наступал спустя пару месяцев после Пасхи живых. Считалось, что в эту ночь покойники приходят в храмы, где пасхальную службу служат умершие священники. Живым людям находиться в храме в это время опасно.
После этого русалки и все прочие духи уходили с земли, как бы засыпая до следующих Святок. С середины лета и до декабря солнце постепенно ослабевало, помощь предков для земледельцев была уже не нужна - всё, что нужно, уже выросло, осталось дождаться урожая.
t.me/lang_witch_ | vk.com/lang_witch