Василий Верещагин побывал в Америке дважды. Об этих поездках мы рассказывали в предыдущих материалах: первую часть вы можете прочитать здесь, а вторую - здесь.
О своих путешествиях Василий Васильевич неизменно оставлял записки. Впечатления о поездке в США Верещагин опубликовал в журнале «Искусство и художественная промышленность» и в газете «Новости и биржевые ведомости».
Американцы как арабские лошади, а американки - красавицы
Что отметил для себя и читателей наблюдательный автор? Художнику понравился внешний тип американца, «тип значительно усовершенствованного человека». Он увидел американцев хорошо сложенными, высокими, при небольших ступнях ног, с развитою лобною костью, неширокими скулами и челюстями, «без английских зубных крайностей». Этот тип напоминал живописцу арабскую лошадь: «мяса мало, скорее сухощавость, с кожею плотно прилегающей к костям». Женщин считал красивыми, и если в общей массе меньше хорошеньких, нежели во Франции, то выдающихся красавиц здесь больше.
Потрясением для художника стала гигантская статуя Свободы, а вот Белый дом не впечатлил
После знакомства с городом пишет: «Хвала основателям этой республики: покинувши свое отечество и основавши новое, они сумели стряхнуть многое из того, что раньше тяготило, смущало совесть, тяготило развитие».
Вашингтон понравился своим уютом, множеством памятников, чистотою, электрическими трамваями, хорошими мостовыми. Капитолий нашел неплохим, благодаря колоннадам, и главный его купол был бы не дурен, «если бы не страстишка американцев, как всех молодых народов, к величине и высоте». Белый дом — «очень невзрачное жилище президента». Пришлась по душе аудиенция у президента — без притязательности, ожидания, расшитых лакеев, перешептываний.
Понравился провинциальный город Вермонт, расположенный в горной местности: аккуратные двухэтажные дома, улицы, обсаженные кленами, демократичность общения между жителями, школа, где вместе учатся мальчики и девочки. Чикаго же оттолкнул грязью на улицах и копотью в воздухе. Рассказывая о Бостонском и Чикагском университетах, подчеркнул большое количество девушек-студенток и чистоту, даже элегантность комнат для студентов.
Верещагин был и гастрономическим путешественником. Считая поварское дело искусством, Верещагин знал популярные блюда разных народов и называл их отражением художественного темперамента нации. Поэтому им специально была совершена поездка в Балтимор, где в ресторанах подавали фирменное блюдо — жареные устрицы и черепаха в соусе.
Успел не только попробовать черепах в соусе, но и и заглянуть к Томасу Эдисону
Особое место в своих записках отвел Верещагин рассказу о визите к выдающемуся ученому Эдисону. По словам художника, прославленный ученый с лицом, несколько напоминающем Наполеона, — очень типичная американская личность, постоянно курит сигару и сплевывает, сам первый смеется своим остротам и в минуту особого увлечения бьет себя по коленам. «Блеск глаз просто поразителен: они светлы, влажны, живы — в этих глазах весь человек». В его лабораториях «чего только не делают, над чем не производят опыты».
Свобода и труд
Устройство жизни в США, объяснял художник, основано на чувстве свободы, которое «словно разлито в воздухе». Слухи о револьверных перестрелках, брани, драках, казнокрадстве, взяточничестве сильно преувеличены. Здесь просто говорят об этом больше, так как существует полная свобода печати. На материке Европы замалчивается очень многое, что в Америке абсолютно немыслимо.
Бросилось в глаза отсутствие формализма: делают все без проволочек, если дело выгодно, или сразу отказывают, если выгоды нет. В Америке можно трудиться, потому что труд хорошо оплачивается. Служащие, администрация получают много, поэтому взятки и подарки не в моде. Американские рабочие симпатичны тем, что не лицемерны, «откинули многие китайские церемонии, стремясь устроить свою трудовую, здоровую жизнь».
Больше всего не понравилось Верещагину то, что американцы оценивают человека исключительно по его материальному статусу
Откровенно Верещагин пишет и о том, что не понравилось в Америке. Прежде всего — социальное неравенство. «Ни в какой другой стране не ценится так богатство и не презирается так бедность, неумение сколотить капитал». Слова «очень умный», «талантливый» не заключают никакого очарования для американца. Человек оценивается только по его состоянию, каков его капитал, сколько он стоит. В американском обществе много денег, они развивают в нем чванство, невиданное нигде. Дома напихиваются очень дорогими европейскими предметами, в сервировку стола включаются наряду с фарфоровыми ненужные, тяжелые золотые блюда.
Большая часть поступков, которые бы назвали плутовскими в России и Европе, в США называется словом бизнес. «Самый ловкий мастер у нас в деле наживы, в США — младенец. Споткнуться нельзя — не пожалеют как у нас, — затопчут»
Религия в Америке — религия богатых. Прекрасные церковные здания, изящные джентльмены на кафедрах и действующее правило «око за око», «зуб за зуб».
Отмечена и расовая проблема американского общества: «Можно дать черному хорошие чаевые, но посадить его рядом с собою, судиться у него, слушать его проповедь — никогда! Признать в черном джентльмена — выше сил настоящего янки». Но беседы с американцами убедили художника, «что если черные будут настаивать на своих правах, они, в конце концов, добьются своего».
Американскому художнику трудно продать свои работы, живя в США. Другое дело, если он имеет мастерскую в Париже. Говоря об американских художниках, Верещагин говорит об отсутствии у них глубокой мысли. Их идеал — красивое, поверхностное исполнение, «мебельное искусство». «Где типы, характеры в мирное время и на войне, — как будто этого нет в жизни, а есть только овцы и коровы, коровы преимущественно».
